Слова, брошенные в толпу

Валерий Мухачев
Я плохой человек. Я это и не скрываю. Чего скрывать-то? Для того и говорю, чтобы кто-нибудь из читателей сам мне не сказал это же самое. Теперь-то говорить смысла не будет.
Плохой и всё!
А теперь и дальше можно писать. Без страха, что кто-нибудь обгонит. Поступаю я в жизни всегда неправильно. Не так, как бог велит. Велит он лишнюю рубашку отдать страждущему?
А я не отдаю. То же и с остальными вещами.
У меня только украсть можно. Украли и украли. Делов-то! Много раз уже украли. Если бы я был миллионер, я бы страдал. Потому что миллионер копит годами. Поэтому жалко. А мне что копить-то?
Купил, попользовался. Вот телевизор. Два года пользовался? Пользовался. Украли? Чего жалеть? Купил новый. Пользуюсь. Из-за этого воровства одна беда - цена на украденную вещь в магазине успевает вырасти. Снова покупаю, уже переплачиваю. От такой напасти разбогатеть никак не удаётся.
Как-то милиционер (тогда ещё полиции не было) заявился. Убедиться хотел. Кто-то ляпнул, что я очень богат. В чине подполковника был милиционер тот, значит, умный, наверно.

Я так подумал о нём потому, что он глазами мои хоромы обзыркал и таким разочарованным голосом спрашивает:
-А где богатство-то?
А что я могу ответить на такой серьёзный вопрос? Не успел, говорю, наворовать. Другие всё унесли по домам.
Милиционер поулыбался и ушёл.
И, знаете, долго не воровали. А потом опять пошло. Что делать? Люди нуждаются, а я не отдаю. Им и приходится подсуетиться. Напомнить мне о заповедях господних.

Украли велосипед. Купил другой. Опять езжу. Лучше бы рубашку украли. У меня в них нужды нет. В театр не хожу, рауты не посещаю. Так нет! Рубашки постиранные, поглаженные висят.
Забыл. Воры ведь тоже в театры не ходят.
Вот бутылка портвейна третий год сиротой на полу смотрится. Никто, из интереса, не прихватит. Всем водку подавай. Все интеллигентами стали.

Я настолько плохой, что эту бутылку опорожнить никак не могу! Стыжусь своих недостатков, сражаюсь с ними, а ничего не получается. Как недостатки мои сохраняются, сам не пойму. Перестал ходить к другу. Он ведь без меня пьёт без удовольствия! Представьте себе, пить одному. Это ж до какого свинства опуститься-то надо? Со мной-то он по-человечески пил.
-За дружбу! За день рождения! За Новый год! За Первое мая!

Перечислять, за сколько дней в году мы выпили по-человечески, не легче, чем целый рассказ писать. Тогда я в его глазах человеком был. А сейчас я в его глазах опустился до полного плохизма! И правильно. Почему я не пью? Надоело быть хорошим человеком.

У нас в России плохих людей много. Я уже каждый день почти хожу в магазины. Раньше, когда Россия была наполнена доверху хорошими людьми, к прилавку с водкой было не пробиться. Сегодня то ли магазинов стало очень много, то ли народ совсем испортился.
Приду в магазин, а у полок с водкой никого. Все больше фруктов набирают. И пьяных по улице не видно. То ли все в одиночку пьют, то ли пьют только в ресторанах и кафе.

Может быть, пьяниц всех переселили в деревни, где под каждым кустом по одному человеку.
Мне из города не видно. А  ведь я не забыл, как во времена Хрушёва, да и Брежнева тоже,
был я прекрасным человеком! Тогда я не согласился бы ни за что назвать себя плохим человеком. Обо мне даже в одной организации сказали:
-Вы зачем принимаете его на работу? Он же алкоголик!

Да, я гордился, что я - хороший человек, можно сказать, душа общества! Но это было давно.
И это печально. Вся жизнь была праздником. Пойти, что ли, выпить стаканчик молока?

Ижевск, 2012 год