25.
В кои-то веки Карине захотелось сочувствия, от которого можно выплакаться до покраснения глаз, выслушать какие мужики - гады, побыть жертвой. Она позвонила из аэропорта своим самым близким подругам, чтобы они приехали к ней. Но…
Судьба не дает ей побыть слабой. Она вспомнила, что после похорон мужа, ждала, когда сын уедет и можно будет от души нареветься, не пугая его. И на вокзал не поехала его провожать – он поехал с другом и девушкой, с которой встречался еще со школы. Зареванная заснула, а утром проснулась в пять часов от звонка в дверь. Напугалась, потому что ранние визиты добрыми не бывают. Дрожа от страха, открыла дверь и увидела маму девушки, с которой дружил Ромка. Сползла по стене на пол. Но та увидев реакцию Карины спохватилась:
- Ничего страшного не случилось, живы они, живы и здоровы. Только вот, ведь, какое дело, Маринка – то моя сбежала с ним, без денег, без вещей – села в поезд и уехала.
Карина с трудом поняла, что эта женщина тоже не спала ночь. В общем, следующие сутки ушли на то, чтобы разыскать отца Марины, который, слава Богу, был в командировке в Москве и мог перехватить беглянку, а потом вразумлять по телефону сына, на жалость к себе времени и сил уже не осталось.
В этот раз уставшая и опустошенная, она открыла дверь Галке, которая признавала два лекарства от женской слабости: коньяк и сердечные капли, у нее они были в ассортименте. Карине пришлось в ожидании Наташи, другой подружки, порезать сыр и сырокопченую колбасу – хлеба не было, но кто думает о хлебе, когда человек несчастен.
Галка с сочувствующей моменту миной помогала ей. И в этот момент в незапертую дверь позвонили. То, что они увидели, привело их в шок. Наталья с ободранным лицом и свернутым набок носом, из которого лилась кровь, в сопровождении соседа по дому стояла за порогом. Они с Галкой в один голос громко заахали, схватили ее за руки, уложили на диван, позвонили в скорую. Пока ждали, Наташа, не смотря на ужасающий вид, рассказала, что произошло. Почувствовав в голосе Карины горечь, она решила подсластить жизнь подруги ягодами клубники и смородины, собранными накануне на даче, и которые она несла в обеих руках.
- Я даже не поняла, что споткнулась, вижу только асфальт встал и ударил меня со всего размаха, - Наташа еще могла шутить. Приехавшая скорая, увезла ее в травмпункт, куда им с Галкой пришлось ехать на такси. Там они дождались, когда Наталье сделают рентген, вправят сломанный нос, хотя хирург предположил, что он у нее от рождения такой формы и только потом водрузят раненую подругу на кровать. Затем по типу, ты только не пугайся, подготовят Наташкиного мужа к тому, что он увидит, приехав за ней – везти ее на другой конец города в таком виде, опасались. Устроив пикник на переносном столике, Карина, больше беспокоящаяся за подругу, повествовала о том, что произошло. Коньяк, который Галка отмеряла дозой по 25 граммов на каждую (решили, что больной как противостолбнячное средство это тоже необходимо), смягчил душевную боль. И только проводив всех, она расплачется, понимая, что больше красть Валерия из семьи она не сможет. Пустота под ложечкой заставила подтянуть коленки к животу и обхватить себя руками.
26.
На следующее утро Карина думала, ехать или нет на дачу. Но чувство долга победило, несчастные растения не виноваты в ее любовных неудачах. И ждут влаги. Ну, что же, она может полить их слезами. Глядя в окно автобуса и ничего не видя, она снова мечтала о несбыточном. Только Валера не позвонил ни вчера, ни сегодня – видимо, дела обстояли очень плохо. А, может быть, он понял и принял их расставание, как кару. Идя по пыльной проселочной дороге, Карина чувствовала, что распадается на куски, как будто скелет, на котором держится плоть, размяк. Поэтому, подойдя к даче, она некоторое время смотрела непонимающе на новенькую, пахнущую сосной, изгородь. Поглядела по сторонам, убедилась, что стоит на своей линии, потрогала штакетник руками, но открывать калитку не спешила. Поговорка про барана и ворота, как нельзя лучше отражала ее состояние. Калитка была прикреплена к забору алюминиевой проволокой, согнутой в треугольник. Сняв, она подержала ее в руках, вошла в сад, вернула проволочную петлю на место. Собственно, чего ей бояться – это ее дача. Но все время пока она поливала (полоть мелкую траву было сущим наказанием, она отложил это испытание на потом), Карина оглядывалась, ожидая, кто,же подойдет и скажет ей, мол, барышня, Вы должны нам за срочную установку столько – то и столько. Не дождавшись, она вынесла раскладушку и легла загорать. Забор был не клином, но клинышком, который временами выбивал мысли о расставании с Валерой и менял их направление. Она строила версии, может быть соседи, сговорившись, поставили, чтобы на их участки не забредали животные из деревни. Не выдержав, она позвонила одной и другой соседке, но они сами были удивлены скоростью возведения изгороди, что стало упреком их мужьям. Не поленившись, прошла по жаре к сторожке, но и сторож ничего вразумительного сказать не смог, он только волновался, не пропало ли чего.
Карина вернулась, облилась водой и снова легла на раскладушку и впала в дрему. Очнулась от мужского голоса, который просил воды – это был ее новый знакомый, пахавший по весне участок. Не заглушенный трактор тарахтел рядом на дороге – сенокос. Она вынесла ему кружку воды, поинтересовалась, не видел ли он, кто ставил забор?
- Нет, не видел, - Олег заулыбался лукаво, - наверное, тайный поклонник.
- У меня и явных-то нет, - Карина вспомнила, что теперь это сущая правда и погрустнела.
Видя, что она не хочет продолжать разговор, он сказал, что, мол, от нее и так уж дым идет, лучше такую жару в домике переждать и ушел к работающему трактору.
Опасаясь, как бы, не повторилась вчерашняя история, тревогу подругам она объявила, приехав домой, по телефону. Пусть они поломают головы, строя версии. Сама же приняла душ и уснула без всяких сновидений.