Сбылись мечты идиота
Фантастический роман
«— Вот я и миллионер! —
воскликнул Остап с веселым удивлением. — Сбылись мечты идиота!
Остап вдруг опечалился. Его поразила обыденность обстановки,
ему показалось странным, что мир не переменился сию же секунду
и что ничего, решительно ничего не произошло вокруг».
И.Ильф и Е.Петров «Золотой телёнок»
Глава 1
Утро начинается с зарядки
- Белка, – разбил хрупкую тишину деревенского утра пронзительный вопль бабы Ули, - Белка, лахудра такая, бегом домой! К родителям отправлю, пусть они с тобой голову морочат себе. Устроила мне тут спокойную старость.
Я натянул себе на голову подушку, пытаясь удержать ускользающий сон, но вопли престарелой соседки вспарывали наволочку, словно лезвие бритвы:
- Белка, я кому сказала, иди домой, шалава мелкая!
У меня от этой Белки скоро у самого начнётся «белка». Вся деревня точно знает, когда к Ульяне Николаевне приезжает её непутёвая внучка. Беллу каждый раз после очередного «правонарушения» отправляют к бабке в ссылку, как Ленина в Шушенское. Судя по всему Белка та ещё оторва, потому что слишком уж часто гостит она у своей бабушки, вдали от благ цивилизации и тлетворного влияния большого города. Мне кажется, что единственный человек, которого Белла боится или уважает – это баба Уля, потому что даже её сверхсерьёзный папаша-следователь из следственного комитета как-то в отчаянии кричал на всю деревню: «Ульяна Николаевна, если вы эту сволочь не возьмёте к себе на месяц, то я её точно пристрелю, как бешеную собаку и не посмотрю на то, что она моя родная дочь».
В этот раз Белку привезли к бабке из-за того, что она связалась с каким-то наркоманом, ушла из дома и её отцу для того, чтобы увезти её к Ульяне Николаевне, пришлось пустить в ход угрозы. Он категорично заявил, что, если Белла откажется ехать в деревню, он посадит её избранника надолго и позаботится о том, чтобы тот из тюрьмы никогда не вышел. Белке пришлось уступить.
А вот я здесь по доброй воле. Не было у меня другого выбора. С тех пор, как я обнаружил, что моё искалеченное тело начало активно восстанавливаться, возник вопрос, как скрыть этот факт от людей. Не очень-то хотелось привлекать к себе лишнее внимание. Но люди не ящерицы, они не обладают такой фантастической способностью к регенерации, как я и моё чудесное исцеление утаить было невозможно. А нога-то отрастала довольно бойко, да и шрамы на лице разгладились, как будто их никогда и не было.
И тогда я вспомнил про домик в деревне. Домик этот мне завещал мой покойный дед. Но раньше тащиться в какую-то Тмутаракань мне совершенно не хотелось и я благополучно забыл о нежданном наследстве. И вот пришло время о нём вспомнить.
В деревушке с красивым названием Лебединка я живу уже полтора года и возвращаться обратно пока не собираюсь. Мне здесь нравится – спокойно и тихо. Есть небольшой пруд, о котором местные жители сочиняют всякие небылицы. Поговаривают, что в местном пруду, как и в Лох-Несском озере, водится какое-то доисторическое чудовище. Конечно, в эти бредни я никогда не верил – маловата наша лужа для реликтовой зверюги – площадь не более трёхсот метров, тут не разгуляешься. Говорят, что там и русалки обитают… Ну, это уже вообще из области сказок и преданий старины глубокой. Самое страшное, что водилось в озере – это утопленники, да и тех не густо, за те два года, что я здесь живу, утонуло только два человека и те по пьяни.
Это утро явно не предназначалось для сна, потому что едва утихли крики бабы Ули, как началась гроза. Молнии рвали небо на мелкие клочки и клочки эти осыпались на мир холодным колючим дождём. Под барабанную дробь тяжёлых капель и рычание грома, у меня в саду нервно подрагивали листья старой груши.
- Утро начинается с зарядки, - пробормотал я, спуская с высокой старой кровати ноги. Именно ноги, а не ногу, потому что я больше не инвалид. Конечно, остались ещё кое-какие проблемы – не все ещё пальцы отросли, но ходить уже можно свободно.
Спросонья я не заметил, как затуманилось старинное зеркало Танатоса, подаренное мне его братом. Пошло рябью, словно потревоженная гладь озера и тут же заполнилось густыми клубами тёмного дыма. Я уже успел привыкнуть к тому, что зеркала теперь не представляют для меня опасности – мы больше не интересуем богов и поэтому упустил тот момент, когда из зеркальной глади вышел этот странный одноногий человек. Высокий, смуглый, с горящими, как огонь преисподней, глазами.
- Доброе утро, молодой человек, - его голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности. – Позвольте представиться - Тецкатлипока.
И сразу же вспомнились слова Гипноса: «Эту чёртову забаву с зеркалами изобрёл Тецкатлипока – редкий поганец, хотя и не без шарма. Сначала всё затевалось, как система тотального контроля за всем и за всеми, но потом он додумался добавить ещё одну функцию и мы стали перемещаться в пространстве при помощи зеркал. Вынужден отдать ему должное – поразительно удобная штука».
- Вижу, что моё имя Вам знакомо, - одноногий бог довольно усмехнулся. – Уже легче - ничего не надо будет объяснять. Я к Вам по делу.
Настроение у меня испортилось окончательно. Когда к тебе являются «по делу» боги, то ничего хорошего ждать не приходится. Интересно, какие у него могут быть ко мне дела? Живу тихо-смирно, никого не трогаю, убить меня он не сможет, даже если очень постарается, так какая же нелёгкая привела ко мне этого сомнительного бога?
Между тем, у моего гостя откуда-то вдруг появилась недостающая нога и он бойко зашагал по комнате взад-вперёд. Поймав мой удивлённый взгляд Тецкатлипока, объяснил:
- Моё увечье – это всего лишь иллюзия.
- Да вся ваша жизнь – одна сплошная иллюзия! – вырвалось у меня.
- Только не моя, - возразил Тецкатлипока, - я всегда всё знал о планах вашего батюшки. Не забывайте, Ярослав, что систему зеркал изобрёл я и до того, как её освоили остальные, я пользовался ей единолично. И мне было известно как, когда и почему ваш отец собирался всех опоить водой из Леты…
А вот это заявление оказалось для меня полной неожиданностью. Надо же каков гусь! Он всё знал, но никого не предупредил и, конечно же, не стал пить отравленную воду. С ним надо быть поосторожнее, от такого можно ждать сего угодно.
- Тец…, - я запнулся, - до чего же у вас имя сложное…
- Не сложнее, чем ваше, Ярослав, это дело привычки. Но, если вам так будет проще, то можете сократить его до первых трёх букв, я не возражаю.
- Хорошо, Тец, так что же вам от меня надо? Чем я опять помешал богам, гори они синим пламенем!
На губах моего гостя заиграла язвительная ухмылка, которую он даже не пытался скрыть. Ох, чует моё сердце, не к добру всё это, не к добру.
- Знаете, Ярослав, в старые добрые времена вас бы принесли в жертву за такие слова – нельзя смеяться над богами…
- Не сомневаюсь, что обряд жертвоприношения вас неплохо в своё время развлекал и я рад тому, что времена изменились.
От возмущения гость не сразу нашёлся что ответить, он яростно сверкнул глазами и нервно забарабанил пальцами по столу. Потом, всё-таки, сорвался. Хрясть кулаком об стену и как заорёт:
- Молодой человек, что вы себе позволяете?! Вы, что, думаете, что это нам нужны были все эти жертвоприношения? Зачем? Мы не маньяки, мы все разумные люди, не без недостатков, конечно, но за пределы дозволенного не выходим. Это вы, вы сами придумали все эти гадости. Это не нам, а вашим жрецам нужны были жертвы, чтобы держать людей в страхе и безнаказанно устранять неугодных. А нам-то какой прок от этих кровавых представлений? Меня самого, помнится, от этих их обрядов мутило. Моя жена вообще не могла смотреть на то, что они устраивали в её честь. Представляешь, каждый сентябрь выбирали самую красивую девушку, обезглавливали её и собирали кровь, а потом этой кровью поливали статую Шилонен – это моя жена. Казалось бы, сделал гадость и успокойся, но им этого мало было. Потом уже с мёртвой девушки кожу сдирали и жрец её на себя напяливал. И, заметь, это всё придумали не мы.
Спорить с ним я не стал. Как там оно всё было – это меня не интересует, эту страницу человечество давно уже перевернуло. Мне другое не давало покоя. Я пристально смотрел в глаза Тецкатлипоки пытаясь прочесть в них ответ на пока ещё непроизнесённый вопрос. Вообще-то вопрос не сложный: зачем он заявился ко мне?
Два года никто из богов не проявлял к нам никакого интереса. Сначала поверить в это было трудно, учитывая, что мы натворили, но время шло и постепенно тревога улеглась. И вот на тебе, помешал им мой деревенский покой…
- Тец, - я не стал дальше беседовать на отвлечённые темы и решил расставить все точки над «i», - хотелось бы узнать, какого чёрта ты ко мне припёрся? Не припомню, чтобы мы с тобой были хорошими друзьями или родственниками. Убить меня невозможно, да это ты и сам знаешь…
- Не обольщайся, мальчик, - оборвал меня бог, - убить можно любого, просто тебя немного сложнее, чем остальных. Но, если постараться, потратить силы и время, то что-то придумать можно, - он рассмеялся, - бессмертие, ведь, вещь относительная. Сегодня ты бессмертный, а завтра тебе какой-нибудь милый дядя отрубит голову и вот ты уже бездыханный труп, потому что слишком много потребуется времени на регенерацию.
- Так, в чём тут дело? Надеюсь, я не являюсь твоим потомком? Что-то мне уже изрядно поднадоели все эти дальние родственники, о которых я раньше никогда даже мельком не слышал. Делить нам с тобой нечего, ведь мы же раньше не встречались и в долг я у тебя не брал. Так что же произошло? Откуда этот нездоровый интерес к моей скромной персоне, а?
Тецкатлипока криво усмехнулся, показывая, что оценил мою шутку и скромно добавил:
- Да мы с вами, Ярослав, до сего дня и не встречались ни разу. Но дело у меня к вам серьёзное и, вы уж поверьте, я так просто не отстану.
Я разозлился:
- Ты бы не наглел, парень. Если я захочу, то отстанешь, как миленький. Свалю куда подальше, а от зеркал предусмотрительно избавлюсь. И как ты тогда сможешь меня найти, а?
Он задумался. Я терпеливо ждал ответа на свой вопрос, но, когда Тец уже собрался, было, мне всё разъяснить, в дверь кто-то настойчиво постучал. Слишком настойчиво и, возможно, ногами.
Вообще-то гости у меня здесь бывают редко, потому, что я - чужой. К тому же веду какой-то неправильный образ жизни – скотину не завожу, огородом не занимаюсь, живу непонятно на что. Ну, кому такое понравится?
- Я сейчас, - бросил я Тецкатлипоке и направился встречать очередного незваного гостя. Странный какой-то день выдался, никогда у мен6я здесь не было столько гостей одновременно.
Лучше бы остался на месте, потому что, едва я открыл дверь, как тут же захотел её снова закрыть. На пороге под проливным дождём стояла жуткого вида юная девица, словно сошедшая с полотна какого-то безумного авангардиста. Хотя, то, что она юная разглядеть было сложно из-за обильного грима на её лице.
Юбка… Да нет, это не мини юбка, скорее – макси пояс. Когти чёрные, да и губы не светлее. А волосы – любой какаду обзавидуется! Каждая прядь на её голове была разной длины и разного цвета. Кто и чем её стриг и за что так невзлюбил, непонятно. И, как будто всего этого было мало, туш с ресниц под дождём растеклась и разукрасила её лицо чёрными разводами. Эту картину я бы назвал: «Мой самый страшный ночной кошмар». Подозреваю, что набожные старушки при виде этой жути принимались истово креститься обеими руками и одновременно плеваться через левое плечо
Я даже подумал, что ко мне на огонёк забрела какая-то очередная страшная богиня, но вовремя сообразил, что боги не приходят через дверь, если в доме есть хотя бы одно зеркало.
- Вам кого? – поинтересовался я неуверенно, всё ещё надеясь, что безумная деваха ошиблась адресом.
- Я войду? – спросила гостья и, не дожидаясь моего ответа, бесцеремонно вторглась на мою территорию.
- Кто ты, дитя Хаоса? – воскликнул я, невольно пятясь, совершенно забыв о Тецкатлипоке.
- Ой, да хватит ломать комедию, - поморщилась девица, - можно подумать, что ты меня не узнал.
Не узнал? Твою мать! Да, если бы я её хотя бы раз в жизни видел, то потом не забыл бы уже до гробовой доски, потому что такое не забывается.
- А разве, - неуверенно спросил я, - мы с вами уже встречались?
- Блииин, - протянула девица, - какой же ты нудный. Слушай, я вся мокрая. Мне бы умыться и переодеться, а?
Я готов был её придушить, сам не понимаю, почему не вытолкал пинками за дверь, наверное, я слишком хорошо воспитан. В другое время, я бы пригласил бедолагу согреться, попить горячего чая, но в комнате меня ждал Тец и совершенно не хотелось, чтобы этого моего гостя видели посторонние, к тому, же весьма сомнительные посторонние.
- У меня нет подходящей для тебя одежды, - процедил я раздражённо сквозь зубы. – Шла бы ты домой, а то ведь простынешь.
Девицу мой тон нисколько не смутил, она нагло прошлёпала босыми ногами в комнату, оставляя после себя на полу мокрые следы, русалка чёртова. А, ладно, будь, что будет, может ей удастся шокировать не только меня, но и Теца. Хотя, это вряд ли, он ведь за свою долгую жизнь и не такое видал.
- Слышь, у тебя здесь ванная есть или только баня? – по-хозяйски осматриваясь, спросила гостья. – Мне бы привести себя в порядок.
От её нахальства я окончательно растерялся. Была бы она парнем, уже давно набил бы морду и вышвырнул под дождь, как нашкодившего кота.
- Есть, - неохотно признался я, проклиная себя за малодушие, как будто так уж сложно осадить зарвавшуюся малолетку. Чего с ней миндальничать, спрашивается?
Всю жизнь дед благоустраивал свой дом. Провёл газ, воду, сделал пристройку, в которой разместил кухню и санузел. Но при этом не спешил разрушать то, что было. Поэтому у него газовая плита соседствовала со старой печкой, а баня во дворе мирно уживалась с просторной ванной в самом доме. Дед не хотел зависеть от государства и страшно гордился тем, что даже если не дадут газа, у него всегда будет тепло и сухо.
Тецкатлипока исчез, как будто его никогда и не было. Ну и, слава Богу, хоть догадался убраться. Но я так и не узнал цели его визита и теперь маялся от нехорошего предчувствия. Ведь что-то же привело его ко мне. Чёртова девка, все карты мне спутала!
- Иди, приводи себя в порядок и шуруй домой, - забыв о правилах гостеприимства, зло процедил я сквозь зубы и швырнул в неё свежее полотенце.
Глаза девчонки наполнились слезами, но плакать она не стала, лишь тихо заметила:
- А мои родители ещё считают тебя приличным человеком. А ты хам, самый обычный хам!
- Ну, милая, - не удержался я от колкости, - на твоём фоне даже самый обычный хам, как ты изволила меня назвать, выглядит приличным человеком. Ты бы посмотрела на себя в зеркало.
Она поморщилась и подошла к зеркалу Танатоса. Шмыгая носом, принялась вытирать ладонями растекшиеся по всему лицу следы своей боевой раскраски.
- Это всё дождь, - попыталась оправдаться девица, - тушь потекла – делов-то.
- Ага, - язвительно согласился с ней я, - так растеклась, так растеклась, что даже все волосы перепачкала. Присмотрись хорошо, да ты страшна, как смертный грех. Не пойму, зачем тебе понадобилось себя так уродовать.
- Много ты понимаешь, - огрызнулась девица и с гордо поднятой головой направилась в ванную.
Когда она убралась из комнаты, я уселся в кресло и зажмурился. От волнения во рту пересохло. Подсознание орало во весь голос, что всё это неспроста, началась новая полоса в жизни и не факт, что она будет светлой. Тихой и беспечной жизни в дедовом доме, похоже, приходит конец. И дело даже не в визите древнего бога и уж, конечно, не в этой сумасбродной девчонке, которая почему-то уверена, что я её знаю, нет, всё гораздо сложнее. Я как-то заметил, что всем серьёзным переменам, как правило, предшествуют какие-то мелкие знаки, что-то такое, что выбивается из привычного уклада жизни. И вот они – первые звоночки. Дальше всё покатит по нарастающей.
Я встал, подошёл к зеркалу, несколько минут внимательно в него всматривался, надеясь увидеть чёрные пылающие глаза Теца или хотя бы лёгкую рябь на поверхности стекла, но зеркало молчало.
Спохватившись, я схватил с кресла клетчатый плед и набросил на тяжёлую, резную раму. Внимание богов на данный момент – это не самое страшное, что может произойти. А вот, если мама решит нанести визит, тогда будет хуже. Даже не представляю, как она отреагирует, обнаружив у меня эту сомнительную девицу. Положение не спасёт даже её заветная мечта о внуках. Сомневаюсь, что именно о такой невестке она мечтала всю жизнь. А объяснить ей, что я и сам понятия не имею, кто же это завалился ко мне с утра пораньше в таком непристойном виде, я не смогу…
После гибели Дианы я не спешил заводить новые отношения. Все девушки казались мне тогда слишком уж пресными, примитивными, в них не было чего-то важного, того, что манит, притягивает, держит, того, что заставляет сердце биться громче при встрече и замирать при расставании. Все они были обыкновенными.
От грустных воспоминаний меня отвлёк тихий шуршащий звук. Я резко обернулся и обнаружил на полу какую-то белую пыль. Что за ерунда? Пришлось подойти поближе. Отпечаток босой ноги на белом порошке всё объяснил. Тец – это его любимая шутка. Мне об этом как-то рассказывал Гипнос. Не удивлюсь, если пыль окажется мукой. Я ткнул пальцем в белое пятно и попробовал на вкус, так и есть - мука! Видимо этот свой коронный знак ацтекский и майский бог послал мне, как напоминание о том, что наш разговор ещё не закончен и мне надо ждать продолжения.
- Эй, - донеслось из ванной, - у тебя не найдётся какой-нибудь рубашки или футболки? Мне бы переодеться и свою одежду просушить.
- Тьфу ты, - сплюнул я на пол, - откуда ты только взялась на мою голову?
Я полез в здоровенный дедов шифоньер и принялся в нём рыться. Нашёл старенькую, но чистую футболку и обречённо поплёлся в ванную. Едва приоткрыв дверь, не глядя, швырнул майке девице.
- Слушай, ты только не рассчитывай, что у меня здесь заночуешь, - пробормотал я, чтобы сразу отсечь возможные поползновения с её стороны. – Ты не в моём вкусе.
- Да и ты тоже не Аполлон, - донёсся из-за двери ехидный голосок. – Не беспокойся, я скоро уйду. Ты бы пока мою одежду посушил, а? Утюг у тебя есть?
Я даже возмущаться не стал, настолько мне вся эта комедия абсурда надоела. Вернулся в комнату и завалился досыпать.
Но уснуть мне так и не удалось. Раздался скрип половиц, потом кто-то настойчиво стал трясти меня за плечо. Ворча, как старый дед, я повернулся и заорал:
- Что тебе ещё надо?! Достала ты меня. Вот там, у стены стоит гладильная доска, на ней утюг. Сущи своё барахло и сваливай уже!
Я мог бы ещё много чего ей наговорить, но слова застряли в горле, потому что без этого безобразного грима её лицо показалось мне действительно удивительно знакомым.
- Э-э-э, - неуверенно заблеял я, - кто ты такая? Похоже, мы действительно где-то встречались, но не припомню где именно и когда.
Девушка бесцеремонно плюхнулась на кровать, заставив пружины застонать и с улыбкой невинного младенца заявила:
- Совсем ты плох стал, Ярик. Ещё молодой, а уже склерозом обзавёлся.