Путешествие в прошлое, а особенно в детство, стало обычным для меня делом. Почему-то всё чаще в памяти всплывают картинки, в которых отец и мать ещё молодые, красивые, беззаботные сёстры, и наш деревянный «финский» домик.
Вот интересно, почему я дом помню урывками? Сначала в памяти вырисовывается строительство, какие-то фрагменты – стены и потолок, подбитые дранкой и ещё не оштукатуренные, лаги на полу, по которым мы все ходим, как канатоходцы над пропастью, бетонный погреб с железной сваренной из толстой арматуры лестницей. Затем провал в воспоминаниях, словно я никогда не видела, как шло строительство, как приезжали друзья с папиной и маминой работы для помощи в оштукатуривании, или подведения дома под крышу. Словно отец постоянно не стучал молотком, и мама не ходила в старой забрызганной извёсткой робе.
Следующее моё воспоминание о доме яркое и красочное, так, будто дом вырос из земли сам по себе. Вот было пустое место, и раз – стоит маленький деревянный аккуратненький, выкрашенный в зелёный цвет домик. Помню, меня привезли с дачи от дедушки с бабушкой, мы стоим на крыльце, отец открывает дверь и приглашает войти в дом. Проводит по всем комнатам, комментирует: «Это веранда, это кухня, это зала, это наша с мамой комната, а вот это… это ваша с Олей». Удивительным образом не припоминаю, как выглядели все остальные комнаты, это я уже позже их рассмотрела, и могу описать их внешний вид во все перевоплощения. Когда отец открыл дверь я увидела шторы, мама развела их руками, и перед моими глазами открылся вид на комнату солнечного цвета. У окна - квадратный фанерный самодельный стол с резными ножками, словно балясины на старинном балконе. Стол покрыт льняной скатертью салатного цвета в крупные белые цветы. В правом углу - самодельная этажерка, хорошо знакомая ещё по жизни во времянке, а по сторонам – две деревянные односпальные кровати с толстыми пружинными матрасами для нас с сестрой. Настоящее богатство.
В этой комнате всегда себя чувствовала замечательно. Даже когда у меня было что-то не так, я в ней укрывалась от всего мира. Там читала запоем Бальзака, Драйзера, Дюма, Беляева и Джека Лондона, там записывала в толстую тетрадь полюбившиеся стихи, выплакивала свои девичьи горести в подушку. Там прятала письма от парня, а после их читала и перечитывала, там писала на них ответы. В ней всегда свежо и уютно, и никогда не бывало душно, даже если на улице очень и очень жаркое лето.
Прямо под окном росла яблоня – снежный кальвиль. Я становилась на стол, вылезала до половины в большую квадратную форточку, дотягивалась рукой до ветки, подтягивала поближе, рвала недозрелые сочные яблоки. Яблоки поедала сразу, обтерев их о халат. Они хрустели, сок брызгал во все стороны. Мама ворчала, что яблоки немытые, что огрызки выбрасываю туда же, в форточку, и отправляла убирать под окном. Я убирала, и снова вылезала в форточку, рвала и ела сочные немытые яблоки и бросала в форточку огрызки. Вкуснее яблок не ела больше никогда.
Жёлтый цвет так и прописался в нашей с Олей комнате. Мама регулярно перебеливала комнату, но она оставалась жёлтой, менялись оттенки и цвет филёнки, а позже и рисунки, которые она делала при помощи картонного шаблона и поролоновой губки - два тюльпана с поникшими головками красного и жёлто-горячего цвета на зелёном стебельке с длинным широким листом, белоснежные ландыши, маленькие зелёные кленовые листочки.
Вокруг дома рос сад посаженный руками родителей - несколько яблонь, вишни, райская яблоня, две груши – дуля и бера, сливы, и груша лимонка, высаженная в честь моего рождения. Мама - страстная любительница цветов, выращивала от изысканных роз, до простых бархатцев. Росли кусты жасмина и сирени, и, конечно, калина. Во дворе всегда чисто и уютно, и так спокойно на сердце.
На троицу мы с мамой и сёстрами шли в рощицу, ломали ветки клёна и ивы, рвали траву: полынь, чернобыльник и украшали калитку и забор. В доме посыпали травой полы, засовывали ветки между карнизами и потолком. Дом наполнялся запахом сена и свежести. В такие дни спалось лучше обычного. Подолгу не убирали высохшие ветки и жухлую траву, потом устраивали уборку. Отчаянно трусили половики, которые связала крючком из длинных лоскутков бабушка, стелили половики на вымытый ещё сырой пол, чтобы они прилипли и не скользили.
Летним утром я любила выскочить босиком, пройтись по росяной траве, полюбоваться на цветы, украшенные хрустальными росинками. Отец ворчал, чтобы не ходила босая по холодной земле, чтобы береглась и не застудилась.
После дождя разувались и бегали по огромной тёплой луже напротив двора, множество раз накалывали ноги, но это нас не останавливало, стоило пройти дождю, и мы снова босые и счастливые бегаем по прозрачной воде, разбрызгивая её во все стороны. Да, вода была прозрачная, до тех пор, конечно, пока мы не начинали по ней носиться.
Прошло много лет, а я возвращаюсь в родительский дом, мысленно брожу по нему, отдаюсь воспоминаниям. Летом приезжаю в отпуск, захожу в свою комнату и стараюсь остаться в ней одна, а ещё лучше, если в доме никого нет. Слушаю тишину старого доброго друга – «мой дом, моя крепость». Почему-то в этой комнате всё легко и просто, отступают боль и обиды, проблемы кажутся смешными и легкоразрешимыми. Многое видела эта комната, в ней я росла, из неё уезжала в другую, взрослую жизнь, в неё принесла свою дочь из роддома. Дом слышал смех и слёзы всех детей, внуков, и правнуков, все они неизменно возвращаются в него, как и я.
Сейчас в доме живёт младшая сестра с семьёй, но эти стены для нас всех словно намоленные, как стены в церкви. Всех дом встречает и принимает, и детей, и внуков, и мужей дочек и внучек, и даже правнуков. Странно, сказала о доме, как о живом существе, как это, у дома дети, внуки, правнуки? Родителей уже нет в живых, а дом отождествляется с ними, их добротой и гостеприимством, их служением семье.
Оба мои зятя, и муж племянницы любят бывать в этом доме, зимой строят планы на отпуск, и в этих планах неизменным пунктом бывает поездка в дом моего детства. Теперь стены не выбеливают извёсткой с колером, давным-давно извёстку смыли, и оклеили современными обоями. В моей комнате сейчас обитает младшая племянница. Вот интересно, что она чувствует, стала ли она для неё тем, чем всегда была для меня – самым дорогим местом на земле.
Милый Дом! Скоро отпуск, жди меня, я непременно приеду, с дочками, зятьями и внуками. Утром босая выйду во двор, полюбуюсь голубой розой, её ещё мама посадила, пройду по росистой траве, сорву смородину, или крыжовник. Вечером соберутся все родные, зажжём костёр, накроем стол, будем жарить шашлыки, пить вино и вспоминать, вспоминать, вспоминать...
Уезжаю в детство
Уж на исходе месяц май,
До отпуска лишь две недели.
Усталость льётся через край,
Скорее б будни пролетели.
Глаза закрою и лечу
Мечтами в дом, где край родимый!
Вернуться в детство я хочу,
Где каждый день и миг счастливый.
Войду в наш деревянный дом.
По комнатам пройду вздыхая.
Усядусь в кухне за столом.
Затем, пойду во двор босая.
Увижу розы у крыльца,
Сама их мама посадила,
Просила тихо у Творца,
Судьба, чтоб дочек одарила!
За домом груши старой нет,
Её давно уже спилили,
А было ей не мало лет-
В моё рождение садили.
Отец с улыбкой по двору
Уже не ходит, а бывало…
Цыплёнка, гладя по перу:
«Орёл», он говорил устало.
Цыплёнок крылья расправлял.
И гордо спрыгивал с руки.
Отец, прищурясь, хохотал -
В глазах слезились уголки.
Уеду в детство очень скоро.
Там старый дом меня всё ждёт.
Родные соберутся споро,
Племянник костерок зажжёт.
Под шашлычок, вино и речи,
Мы очень долго не уснём,
И будем пьяными от встречи
И снова в детство мы войдём.