- Так за палитру или по литру, Коля?
Молодые художники из Москвы, Коля и Саша обитали вместе с нами в одном дворе. Мы, это я - Сергей, и мой давний друг Анатолий, в обиходе Толик.
Год 1970, июль, славное Крымское местечко. Те, кому доводилось в незабвенные семидесятые отдыхать в Судаке дикарем, конечно же помнят узкие улочки частного сектора, змейкой скользящие от морского побережья вверх по склонам невысоких Крымских гор. Помнят и аккуратные беленькие домики в окружении яблоневых и вишневых деревьев, помнят скрипучие калитки заборов, ограждающих грядки и зеленые насаждения приусадебных участков от посягательства кур, коз и прочей домашней живности. Калитки эти, кроме основного своего предназначения, имели и еще одно - на них периодически появлялись и исчезали дощечки или картонки с лаконичной надписью - «сдается». Сдавались, как правило, не только комнатушки в самом домике, но и многочисленные постоянные и временные строения внутри двора.
Во дворе дома, где мы проживали, таких построек было всего две: одну занимали мы с Толиком, а вторую – Коля и Саша. Хозяева наши за барышами особенно не гнались – предпочитали покой…
- Так за палитру или по литру, Коля?
- Погода что – то с утра не очень, давай сегодня поработаем, Санек.
Занавеска в дверном проеме соседней с нашей дощатой постройки колыхнулась, и появился Санек - крепкий, лохматый, среднего роста улыбчивый голубоглазый блондин, по виду лет двадцати трех – двадцати пяти. Блондин аппетитно потянулся, широко зевнул:
- Так вот и поправим погодку, а потом уж - и за кисть.
- Практика показывает, что если поправим, то до кистей дело не дойдет, – донеслось изнутри строения.
- А что у нас сегодня на завтрак?
- Хм…, что и вчера.
Питались наши соседи, мягко говоря, весьма скромно. На завтрак они, обычно, варили содранных накануне, с подводной части ржавых опор старого причала, мидий. Замоченные в тазу с холодной водой, моллюски покоились тут же, во дворе. Опасаться, что на этот морской деликатес еще кто – то посягнет, у парней оснований не было. Освобожденные от «одежки», отваренные в соленой воде, мидии запивались "Таврическим" портвейном из припасенной с вечера бутылки. Впрочем, если бутылки не было, то парни довольствовались и чаем.
Наш с Толей завтрак был несколько обильнее – молоко или кефир, яйцо, булочка с маслом. Все – таки мы уже давно работали, да еще и на «оборонке». А соседи, как выяснилось, были «свободными художниками», перебивались случайными заработками от продажи картин.
Николай, высокий и худой, в очках, типичный Московский интеллигент, по сравнению с Сашей выглядел более солидно, да и был, очевидно, постарше. "Таврическим" не злоупотреблял, и даже после «принятия» оставался серьезным и молчаливым. В отношениях с Сашей Коля был отечески снисходителен, в ответ на пьяные выходки друга только укоризненно покачивал головой.
Свои картины, созданные здесь в Судаке, а также привезенные с собой, художники время от времени выставляли прямо во дворе. Происходило это, как правило, в те дни, когда парни собирались вечером вернуться домой вместе с ценителями искусства. Ценители эти, молодые девицы из отдыхающих, обычно степенно прохаживались вдоль, приставленных к стенкам хозяйского дома, в основном модернистских, «шедевров»; громко и восхищенно ахали, восторгались светотенью, палитрой и кистью, но… ничего не приобретали. Иногда такая симпатичная «ценительница» оставалась на ночь. В этом случае «свободный художник», чаще - Коля, ночевал у нас. А утром одной картиной в нашей дворовой галерее становилось меньше.
Должен признаться, что в те годы в живописи я был почти полным профаном, не лучше обстояли дела с этим и у Толика. Нет, конечно, во время пребывания в Москве я регулярно проводил половину дня в Третьяковке, а будучи в Ленинграде непременно старался заглянуть в Русский музей. Имена классиков я знал, Шишкина от Левитана отличить мог, а в репродукцию картины «Бурлаки на Волге» уверенно тыкал пальцем – Репин!
В Третьяковке наиболее сильные эмоции вызывало у меня полотно «Княжна Тараканова», но, пожалуй, больше в связи с женскими достоинствами персонажа, чем из за мастерства художника Флавицкого. А в Русском музее я застывал перед волшебным шедевром «Лунная ночь на Днепре» Куинджи. Но вот ответить на вопрос, - кто из великих был импрессионистом, а кто символистом, и в чем разница между абстракционизмом и кубизмом? - я вряд ли бы тогда смог.
Поэтому большинство картин Коли и Саши производило на меня странное впечатление. Ну, представьте себе - груда камней, а посередине… глаз, или - небо внизу картины, а море – вверху. Но были и другие изображения – невысокие горы в дымке, морские пейзажи. Эти картины были вполне реалистичны – горы на них были удивительно похожи на те, что виднелись вдали, а кудрявая пенная волна накатывала на прибрежные камни точно так же, как и волна на морском берегу Судака.
Разумеется, в первые же дни знакомства мы с Толей поинтересовались статусом наших соседей. Выяснилось, что Коля уже является членом Московской организации Союза художников РСФСР, а Саша…, Саша - истинно свободный художник.
- Николай, почему вы не…, я запнулся, - почему вам на жизнь не хватает? Вы же здорово рисуете!
- Рисуем…, - Николай усмехнулся, - только, Сережа, это все не наше, было это уже все.
- А вы хотите рисовать так, как никто - до вас?
- Хотим, но пока не очень получается.
Тут мне вспомнился позавчерашний эпизод.Днем по пляжу бродил бомжеватый мужик, и предлагал отдыхающим купить у него плоские камушки с изображениями Пушкина, Есенина, Маяковского и прочих литературных классиков. Камушки мне понравились, но тратиться я не стал. Вместо этого - прошелся по мелководью и извлек из воды несколько точно таких же - но, естественно, без рисунков, а вечером попросил Сашу кого – нибудь на них изобразить.
Художник изобразил горбоносый лысый профиль. Мне показалось, что портрет сей мне уже знаком, о чем я во всеуслышание и заявил. Стоявший рядом со мной Николай рассмеялся:
- Саш, ты под шаржем на Плятта Ефимовым или Кукрыниксы подпишешься?
- Нууу зачем ты, Коль, - обиженно протянул Александр, - ребятам сувенир надо на память, а ты все испортил.
Должен признаться, что в моих отношениях с Сашей, с первого же дня знакомства, наметилось некое соперничество. Однажды, например, выяснилось, что он, как и я, большой любитель настольного тенниса.
Рядом с главным корпусом дома отдыха «Судак» мелким Крымским гравием желтела спортплощадка. А на ее, ближнем к морю, краю яркими прямоугольниками зеленели теннисные столы. Утром и вечером, когда спадала жара, здесь собирались любители постучать ракеткой по целлулоидному шарику. Вот и я, время от времени, пока Толик плескался в море или жарился на солнце, прибегал на площадку порезвиться, благо пляж был рядышком. Пару дней назад за этим занятием меня и застали, проходившие мимо, Николай и Александр. Саша вызвался сыграть пару партий.
Играли мы с ним примерно в одну силу. Однако, то ли в связи с большей концентрацией у меня, то ли по причине вчерашнего нарушения спортивного режима Сашей, победа в обеих партиях осталась за мной. Противник мой, потерпев поражение, неожиданно расстроился, пробурчал что – то про качество ракетки, сослался на неудобную обувь и, обиженный, ушел.
Соперничество наше продолжилось на следующий день на пляже. Узрев, что Саша ваяет из мокрого песка скульптуру лежащей обнаженной красотки, я расположился рядом и занялся тем же. Минут через двадцать вокруг стал собираться пляжный народец. Никогда раньше я ничем подобным не увлекался, более того, вылепленные мной на уроках рисования, пластилиновые утки больше походили на ушаты, чем на водоплавающих.
Но наша с Сашей разница во вкусах и пристрастиях сыграла на руку мне. Несмотря на то, что «бабища» моего соперника, с высокой грудью и мощным торсом, была вылеплена тщательнее, моя, изящная, с тонкой талией и небольшим бюстом, прелестница вызвала у публики большее одобрение. Саша опять расстроился. Но злился он недолго, и вечером, за стаканом Таврического, над этим его фиаско мы уже потешались вместе. Вообще, в отличие от выдержанного, погруженного в себя Николая, Александр выглядел большим беспечным ребенком. Он легко обижался, но и забывал обиду столь же легко.
… После завтрака погода не улучшилась. Набитое серой клочковатой ватой небо ничего приятного не сулило, и коллектив решил сегодня на пляж не тащиться. Мы с Толиком уже давно втайне мечтали о собственных портретах кисти наших друзей – соседей. И вот такой случай представился. Писать Толю согласился Николай, а за меня взялся Александр. Размер вознаграждения определили двумя бутылками "Таврического".
Несколько монголоидная внешность загорелого Толика вдохновила Николая. Портрет маслом смотрелся просто здорово, хотя и слегка отличался от внешности модели. А Саша, критически оглядев меня, вдруг заявил, что я весь какой – то симметричный и правильный, и если рисовать с меня портрет, то получится пионер, а он пионеров терпеть не может. Поэтому на белом листе картона остался мне на память, выполненный тонкими черными линиями, скорее шарж, чем портрет. Он долго у меня хранился, а потом, очевидно с переездами, куда – то исчез. А у Толика его цветное отображение, вставленное в дорогую раму, висит в гостиной до сих пор.
На иллюстрации: Слева - Саша, изображенный рукой Коли, справа - Коля, изображенный рукой Саши. 1970г.
Послесловие.
Коля – Николай Ларский, художник – авангардист, г.р. 1937, живет и работает в Москве.
Заслуженный художник Российской федерации, Член творческого союза художников России, Московского союза художников. Награжден Дипломом Российской Академии художеств, Золотой медалью Российской Академии художеств, Почетным Знаком Российской Академии естественных наук - Серебряным Крестом "За заслуги".
Двадцать персональных выставок живописи. Работы Ларского хранятся в корпоративных и частных коллекциях в России, в странах Европы, Азии, Америки.
Саша – Александр Завьялов, художник – примитивист, г.р.1947, умер в 2001 году.
Творческое наследие талантливого самоучки, незаслуженно обойденного вниманием любителей живописи и искусствоведов, хранится у вдовы художника.
… А, все – таки, «рисовать, так как никто …» у них получилось!
P.S. 28 ноября 2013 г., в торжественной обстановке приёмной Президента Российской Академии художеств (РАХ), Зураб Церетели вручил Золотую медаль РАХ заслуженному художнику РФ, члену Правления Творческого Союза художников России Николаю Ларскому.
Золотая медаль РАХ - высшая награда художнику в России.
15.03.2018г. НАРОДНОГО ХУДОЖНИКА РОССИИ, ЛАРСКОГО НИКОЛАЯ ПЕТРОВИЧА, НЕ СТАЛО.