Галущенко Влад
Начало в Новогоднем номере
Очень не хотелось рано вставать, но Кешка, мой брат-лесовичок, торопил:
- Гоша, пойдём быстрее. А то все их секреты пропустим.
Сегодня – очередной большой сбор на Поляне Дружбы. Дружбы между всеми лесными жителями – зверями, птицами, эльфами и гномами. Вот только нас с Кешей уже полгода не приглашают. Обиделись они!
Было бы на что! Ну, заменили мы с братом в новогодних подарках все орехи на жёлуди.
Ну, съели Большой Новогодний торт. И что? Может, мы пошутить хотели? Совсем этот лохматый Мишель-Дубогрыз, глава Лесного Союза, юмор потерял. «Выгнать их из леса! - орал тогда, как будто его сучком сухим ударили. – Они только и могут, что безобразия нарушать!».
Еле тогда успели в своём дупле спрятаться.
Да, надо идти. Вдруг опять эта рыжая Лисуня козни нам придумывать начнёт? Ишь, воротник ходячий, чего прошлый раз придумала. Давайте, говорит, у лесовиков наши запасы орехов отберём и на всех поделим. Представляете?
***
Мы притаились за толстой елью на самом краю поляны. Мишель уже начал читать свой нудный отчёт о невыполненных поручениях и почему их нельзя выполнить. Всё – как всегда.
А потом начнёт у гномов просить продовольственной помощи. Мол, опять в лесу неурожай желудей и кабаны с голоду мрут. Помогите мёдом и мясом.
- Гош, а Гош? - Кешка толкнул меня локтем.
- Чего?
- А разве кабаны мёд едят? Они же, вот как мы с тобой, только жёлуди да орехи любят.
- Эх, Кешка, да на халяву – и мёд сладкий! Съедят!
- А у меня, Гоша, есть такое смутное подозрение, что Дубогрыз для себя мёд выпрашивает!
- Может, и для себя. А, может, для своего семейства. Вон, Машка его, опять четверых медвежат привела. И все мёда просят.
И тут, как будто в ответ на наши сомнения, вопрос задала хитромудрая Лисуня:
- Уважаемый Глава! А на какие такие цели вы два бочонка мёда просите?
Мишель долго откашливался и растерянно оглядывался на своих детишек. Прав, ох прав был Кешка. Как он его раскусил!
- Уважаемая Лисуня! – наконец выдавил из себя Дубогрыз. – Две бочки мёда мы просим для молодых спортсменов Центра подготовки к Великой Лесной Олимпиаде.
Мы с Кешкой переглянулись. Ценная информация! Медленно отползли назад и побежали домой.
На следующий день Кешка беспрерывно ходил по дуплу, приставив палец ко лбу.
- Убери палец, дырку протрёшь, - лениво пошутил я с лежанки. В лесу шёл дождь, и всё равно все будут сидеть по домам. Так что стырить, по такой непогоде, сегодня ничего не удастся. Считай – день пропал зря.
- Мне, так думается – лучше, - ответил на ходу Кешка.
- А о чём?
- Ты что, всё забыл? О мёде! Я теперь спать не могу, как подумаю, что этим ушастым побегунчикам и попрыгунчикам – зайчатам и крольчатам – весь наш мёд достанется.
- Так он же не наш!
- Да, пока не наш! Вот я и думаю, как сделать его нашим?
- И что?
- Есть у меня одна идея, может, не блестящая, но толковая – точно! – Кешка подошёл ко мне и начал шептать на ухо.
Я аж привскочил:
- Гениально! И чего мы сидим? Идём немедленно!
- Подождём – по дождю гномы мёд всё равно не понесут.
Выследили мы гномов с мёдом только через три дня. Два бочонка мёда у них принял лично Мишель. Всех долго целовал с причмоком и хлопал своей могучей лапой гномов по спинам. Один даже упал носом в пыль. Умел Дубогрыз отблагодарить!
Всё, товар на месте. Дело за малым. Дома мы долго спорили – переносить бочки в дупло или употребить мёд на месте?
- Нет, Кешка, ты, брат, неправ! Если унесём бочонки – на кого подумают? Правильно – на нас. И где будут искать? Правильно – в дупле. А если найдут?
И решили мёд по порциям съесть на месте. Пусть думают, что это ушастики такие прожорливые.
Запаслись на ночь фонарём, большими ложками и, помолясь лесным богам, тронулись на промысел.
Летний олимпийский лагерь ночью нас пугал своей тишиной и разбросанными по всей территории непонятными и потому - страшными спортивными снарядами.
Первые пять тренировочных залов были пустыми. Оставалось осмотреть санитарный и массажный кабинеты. Вот там мы его и увидели. Мёд сверкал внутри бочонка янтарным светом.
Мы выхватили ложки и кинулись в атаку. Отвалились от бочонка только минут через десять, когда показалось дно.
- Кеша, надо немного оставить, - сипло прошептал братик, еле шевеля слипшимися губами.
- Согласен. Всё равно я уже больше не могу. Да и вкус у мёда какой-то странный. Жирный он очень и вовсе несладкий.
- Я тоже это сейчас заметил. Обманули гномы. Плохой мёд принесли. Несвежий.
- Совсем не свежий, что-то у меня в животе нехорошо.
- А что там у тебя может быть хорошего? Шучу. И мне как-то не по себе.
Когда я попытался встать, голова у меня закружилась и ноги подкосились.
Последнее, что помню, это, как на меня грохнулся братец.
Очнулись мы в лесной больнице. Доктор-крот подслеповатыми глазами осматривал наши с Кешкой вздутые животы.
- Доктор, я жить буду? – сам удивился своему сиплому и тихому жалобному голосу я.
Крот долго кряхтел, сопел, кашлял, пока не произнёс:
- Жить оба будете, но плохо.
- Почему, доктор?
- Потому что лесное собрание приговорило вас обоих к году работы на рудниках у гномов.
- За что, доктор?
- За срыв подготовки бегунов и прыгунов к Олимпиаде.
- Ничего мы не срывали!
- Как же не срывали, когда пришлось из-за вас закрыть массажный кабинет.
Мы с Кешкой переглянулись и хором спросили:
- Из-за мёда?
- Какого мёда? Нет. Из-за того, что вы с братом съели годовой запас массажной мази.
Мне тут же стало плохо. Чувствовал я, что мёд ненастоящий, чувствовал.
- Вы нас вылечите? Дайте быстрее лекарство! Мне плохо…
- Дадим, дадим, много дадим!
В комнату вошла бобриха с огромной бадьёй и подставкой под неё.
- А какое лекарство, доктор. Не очень горькое?
- Нет, друзья мои. Вкуса его вы даже не почувствуете. Для начала я прописал вам ведёрные клизмы. Быстро переворачивайтесь на живот!
Мы с Кешкой только охнули и отвернулись друг от друга.
Да, массажный крем даже на халяву оказался горьким.
На иллюстрации – работа «Старички-Лесовички» детей ДОУ №17 «Снегирёк»