- Минуточку! Подождите, минуточку! – взывает к каждому проходящему парень, лет двадцати пяти.
Нетрезв; в руке ополовиненная бутылка пива.
Добродушное лицо захмелевшего простачка: круглое, губастое и щекастое, увенчанное вьющимся вихром соломенного цвета.
- Слышь, мужик, минуточку!... – покачиваясь, цепляет он очередного деловито спешащего прохожего.
- Не курю, - отмахивается тот и проскальзывает мимо протянутой к нему руки.
Я тоже пытаюсь «проскользнуть», прочерчивая наиболее удалённую орбиту, и мне это почти удаётся, но...
- Девушка! – настигает меня нетрезвое дыхание, - минуточку!
Ускоряю шаг - в сильнейшей надежде избежать этой самой «минуточки».
- Подождите, девушка! Пожалуйста! Минуточку! - и вот уже руку мою придерживает горячая ладонь.
- Я вас не знаю, - осторожно забираю свою руку, - спешу, извините.
Он замирает, фокусируя взгляд и концентрируя мысль, и серьёзно, с надеждой, спрашивает:
- А в-в-вы Лену Сарафанову знаете?!
- Понятия не имею, - честно отвечаю я и вижу, как безнадёжно печально обвисают его плечи.
От этой понурости широких плеч вдруг появляется мысль: а ведь жалко, что я не знаю Лену Сарафанову.
Но нетрезвый парень с лицом добродушного простачка, воспрянув от неудачи, уже бросается к следующему прохожему:
- Минуточку, подождите!...
И знаете, что странно?
Я иду, пытаясь представить неизвестную мне Лену Сарафанову, которая сегодня стала центром покачивающегося мира для этого пьяного паренька, и – улыбаюсь. Почему-то.