Глава 1. Карлик.
Стучат, стучат, не открывай,
Не выходи за линию предела.
Лохматый пёс, разинув пасть,
Тебя давно уж поджидает,
И черный призрак в свой мешок
Луну и звёзды собирает…
Там, чьи то руки тени рвут,
И паутина серебрится,
По кругу образы плывут,
Туман, ворочаясь, клубится…
Больной покинутый в бинтах
Зовет и стонет: «Помогите».
Петух на скошенных вратах
Читает что-то на иврите.
Ночь, как петля сжимает, душит, усыпляет и погружает мир во мрак, оставляя в распоряжении лишь небольшой клочок пространства, освещенный светом настольной лампы. Наконец засыпаешь и ты, и происходит взрыв; появляется новая звезда - красный гигант, который пожирает планеты – точки опоры твоего, казалось, незыблемого Я.
Ночь поглощает страсти, звания, привилегии. Ночью спящие короли становятся, так же беззащитны, как простые люди. Но и ночью зажигаются другие огни, множество огней! Радиус их освещения не сравнить с солнечным, но, тем не менее, им кажется, что ночью они становятся звёздами гораздо более яркими и большими, чем настоящие звёзды на небе. Ночь, созданная для сна, была желанной для людей, которые светились, как иллюминация «вечного праздника жизни».
На закате солнца по улицам города шёл маленький человек, его тень была длинной, и ему казалось, что он так же велик, как и его размазанная серая спутница, жадно облизывающая своим бесплотным языком всё, что попадалось на пути её хозяина. В этот момент они как будто поменялись местами. И не понятно было: кто из них главней - серый карлик или такая же серая тень. Однажды он увидел, что город не засыпает полностью, а наоборот часть его пробуждается, наполняясь фейерверком неизменных страстей человечества, и с тех пор он стал пленником этого города.
Эй, ты, отродья смрад,
Страниц залитых жиром затхлость,
Идущий в ночь в назначенный наряд
В объедках разделить скупую радость.
Ни бомж, ни зверь, ни человек,
А первый опыт греховного паденья,
Ты словно на голову снег
Среди пустыни, и продолженье искушенья.
Двери плачут и смеются,
Ждут, что их откроет ключ.
Без ключей на петлях рвутся
Вера, правда и любовь.
Лишь на миг, пройдя за стену,
Остаешься навсегда.
Из реки втекает в вену
По артериям вода…
Им продавали вино в магазинах
В бутылках стеклянных
На прозрачных витринах.
Им говорили, что там
Запечатана вера –
Таблетка от горя,
Пилюля от нерва.
И люди, попробовав
Счастье в стакане,
В разлуке с бутылкой
Вновь горевали…
-Карлик! Посмотрите, какой забавный маленький человечек с длинными руками до самой земли,- кивая в его сторону, говорили люди с праздника.
- Да, длинные руки и нам бы не помешали, с нашими то ручками не до всего дотянешься,- смеялись другие.
-И ходит вразвалочку, быстро, под ноги смотрит, не споткнется!
-Эй ты, маленький урод, подойди сюда, сказать надо,- обратился к карлику солидный мужчина в строгом костюме, стоящий на крыльце приватного клуба.
-Я?- в недоумении спросил карлик.
-Да, ты, ты. Ну, давай шевели ножками, коротышка.
Карлик скоро поднялся по ковровой дорожке к незнакомому человеку, и вопрошающе посмотрел снизу вверх, щурясь от яркого света фонаря или большого человека.
-Смешон, смешон… Веди его, Сатрап, в гримерную, умой, одень и на подмостки сцены… По моему, он уже и так готов дать пищу для потехи, ну, а потом немного покумекай, придумай образ, раздень его обратно и покажи уродство людям,- обратился большой человек к стоящему рядом управляющему клубом.
-Я приветствую вас, господа!
Подмигну:
Добрый вечер даме.
Хорошо ли вам здесь?
-Да!!!
-Оторвитесь по полной программе!
Я шест между твоих ног
И ты распята моим взглядом,
Под светом рампы умирает Бог
На сцене между раем и адом.
Как хорошо плыть в лодке по теченью.
Играть, смеяться и парить,
Отдаться девой развлеченьям,
В восторге глупость говорить.
Поверить, что одна звезда на небе,
Всё остальное пыль, мираж,
Забыть, что пот в насущном хлебе.
Сегодня правит миром блажь…
-Назови своё имя, Квазимодо? Продукт успеха нанотехнологий!- спросил Сатрап того, в ком видел в будущем шута.
-Я Тень,- ответил карлик.
-Отныне будешь ты Паяц.
-Паяц, впервые слышу, мне это слово не знакомо, я в основном таился дома, боялся взглядов сверху и ненавидел день. Теперь я заглянул за дверь, где свет смешался в полумраке огнями разноцветных звёзд.
-Довольно лепетать и быстро раздевайся, посмотрим, насколько ты обезображен. О, горб! И что ты носишь в нём? Грехи, пороки, взятки, склоки… пойдет, для шоу всё сгодится, прошу на сцену, будем веселиться!
На карлика надели балахон и вытолкнули на сцену. Вначале его никто не заметил. Но затянувшаяся пауза заставила повернуть головы присутствующих в направлении источника «елея», который в дозе нужной втирался в мозг шумливой публики.
-О, Господи, а это что за чудо!! Вы только посмотрите, на что способен Бог, творец! Не человек – ходячий огурец. Хочу потрогать, может, я узнаю что-то больше.
-И я хочу потрогать, что у него под балахоном, как велико его достоинство мужчины? Там может быть гигант, и нет причины, тогда на малый рост пенять! Мой карлик, позволь тебя обнять…
-А горбик ничего себе, не то, что наша ноша – на валенке колоша, пройти по грязи и ног не намочить. Да мне ли, господа, всех вас учить.
-Пойди, Паяц, спустись за славой! Ты видишь, ждут тебя,- сказал Сатрап.- Ты им понравился, и это превосходно!
Посетители элитного клуба, как пчёлы на мед, налетели на карлика, который не осознавал до конца, что с ним происходит. Ему было страшно после стольких лет домашнего заточения видеть себя в центре внимания бесцеремонной толпы. Люди тыкали в него пальцами, дергали за уши, толкали и заразительно смеялись. Им было весело. В своей сплоченной радости они чувствовали силу и неуязвимость и в экстазе готовы были разорвать карлика на кусочки. Сатрап, видя, что диковинка для получения прибыли может быть безвозвратно потеряна, включил сирену.
-Господа, надо беречь достояние искусства! У вас будет время познакомиться с карликом поближе. И так, прошу любить и жаловать – Паяц! Остыньте и посмотрите на него, как в зеркало, там вы найдете много общего с собою, но только с трезвой головою вам надлежит касаться святости уродства. Жалеть не надо. Благородство - не в милость для убогих, страдающих от жалости двуногих! Ха-Ха-Ха-Ха!- кричал Сатрап бушующей толпе.
Карлика отпустили и в сопровождении охраны отвели в служебное помещение.
К нему подошел Сатрап и протянул пачку денег.
-Возьми, ты поработал хорошо. А сердце, верно, к заднице ушло! Что скажешь, готов ты воспарить над страждущей толпою? Таких ты денег прежде не видал, не упускай удачу. Не бойся, завтра будет всё иначе. Но мало быть посмешищем толпы, умей смеяться так же над другими и говорить им правду. Возможно, прослывешь ты гадом и будешь бит не раз, но это стоит денег, славы, которые, как мусором набьёшь дырявые карманы, а применение богатству, думаю, найдешь…
-Согласен, господин. Могу домой не возвращаться. Да был ли дом – тюрьма?!
Страдать привык, а если здесь за муки унижения готовы щедро заплатить, судьбу не стоит мне винить. Я наблюдателен, поверьте! Когда стоишь немного в стороне, становится виднее всё вдвойне.
Ну, что еще затеял демон?!
Какою картой будет бить?!
Скрывая зло под черным небом,
Готов он «счастье» предложить.
И вера- ноша, как распятье…
По жизни крест - в наследство нам-
Болезни, ненависть, проклятье,
Лишения, радость по делам!
У чёрта нет законов чести.
Здесь главный принцип - «всё о кей»
Немного лжи, щепотка лести,
А если надо, то убей…
Готов смеяться от души
Над простотою обладатель,
Умело, плавая во лжи,
Сегодня он с тобой приятель,
А завтра плесень, к сердцу нож,
Петля на шею, уныние приправой,
И ждет, когда ты упадешь,
А может, вскроешь вену в ванной…
-Ну, что - на том и порешили, будешь отдыхать вот в этой клетке. Коль, если ты умён, то не посмеешь возражать. Тут умывальник, в углу стоит кровать – отлично! Ты сам сказал, что дом твой был тюрьма, а эта площадь задарма - без денежных затрат на содержанье… Ешь, спи, работай – всё так же, как и у людей. Свобода там, где нет идей!!! А развлечения?... Какие развлечения могут быть для развлечений!...
Умел Паяц порок отметить,
Преподнести его во всей «красе»,
Ну, кто, скажите, мог ответить
И возразить, живущему на дне.
Уж слишком слаб, для всех ничтожен,
И правда на губах сладка.
Порок, конечно, был низложен
Как жажда от глотка вина…
Глава 2. «Вавилон».
На втором этаже элитного клуба «Вавилон» находились роскошные апартаменты владельца господина Морокова. Расположившись в уютном кресле, он разговаривал со своим управляющим Сатрапом.
-Сатрап, сегодня я смотрел на представление Паяца, и в голову пришла одна идея. Нам образ для плебея надо бы поправить…Э-э-э, горб он носит сзади, так сделай горб ему ещё на нос - на видном месте дополнительный прирост, потом, для глашатая рот уж больно узок, пускай он будет до ушей, а хочешь там завязочки пришей. Ха-ха-ха-ха!
-Морок, идея превосходная. Но карлик всё же человек… Ты не подумай, что я сентиментален, но не хотелось бы идти в разрез с законом.
-Очнись мой друг, мы не торгуем самогоном, у нас изысканные вкусы, а были бы мы трусы, то не имели бы сегодняшний успех! Вся наша прибыль – это смех. Ну, как, скажи, нам обнажить уродство?
-По-моему, Паяц и так смешон, уродлив и несчастлив.
-О чём ты говоришь, Сатрап?! Несчастлив! Он счастлив, как никогда. Я щедро оплачиваю его кривляния и шутки. Не возражаю, в нём природный ум, да только, где он этот ум кому-то нужен, когда у нас повсюду каждый считает мудрецом себя, и вот и я, имею ту же слабость, а потому не спорь и приступай, немедля к делу. Да, подожди; Паяца давно уже никто не ищет, а значит, он не человек.
Началось очередное представленье. На сцене «Вавилона» показался карлик. Толпа, издавая радостные возгласы, обрадовано захлопала в ладоши.
- Я приветствую вас, господа!
Подмигну:
«Добрый вечер даме»
Хорошо ли вам здесь?
-Да!!!
-Оторвитесь по полной программе!
-Я ослеплён! Какие люди! Сегодня точно праздник будет! Все сливки общества – гламур, и я среди столичных дур. Ах, что такое не согласны? Мои слова глупы, напрасны?.. Но кто бы спорил, господа. Смотрите - слева от меня - красотка полная огня, а проще наша львица, она умеет веселиться, богата, блеск её речей подобен гильотине палачей. Она, как громовержец Бог Олимпа, метает молнии с высот, с ней спорит только идиот, решивший, что его услышат. А кто же рядом с львицей дышит? То мышка серая с брильянтом, который все зовут талантом быть тенью львиного ума, такого навалом добра среди присутствующих в зале! Для них работа - развлекаться, друг другу мило улыбаться. Тасовка карт - не хилое искусство, здесь души мнут и трут до хруста!
За столиком в зале сидели две шикарные дамы. Они то мило улыбались, то скорбь вуалью ложилась на их лица. Внимая словесным излияниям Паяца, женщины вели между собой интимную беседу.
-Марго, как я несчастна, как скучен мир. Везде одно и то же! Какая разница, где умирать - на улице или в своих покоях. Я не больна… А впрочем, я больна душою. Мой ум отравлен ядом пресыщенья, но жду я чуда воскрешенья – быть заново рожденной. Мне нужно лезвие от бритвы… Чтобы на грани жизни - смерти я вдруг опять почувствовала жизнь.
-Лилит, а как же секс? Твой муж тебя не любит?
-Что секс… Не скрою я испытала всё. Учебник Камасутры отдыхает. Мой муж наверное всё знает, как я несчастна, но нового придумать он не может. Вот подарил мне пульт. Игрушка ноу-хау, последнее достижение науки. На кнопку жмешь, и молкнут звуки, а хочешь громкость прибавляй. Возьми, попробуй, испытай и отключи весь этот балаган.
Марго направила устройство на публику, нажав на кнопку, и воздух как будто бы исчез не в силах больше сотрясаться:
-Вау! Обалдеть! Прикольно! Игрушка должно быть дорогая!
-Не слышу, милая, поставь диапазон два метра, так сможем мы с тобой вести беседу. Но только толку-то от этой безделушки! Свободы нет, одни границы!
-Лилит, тебе ли говорить о замкнутом пространстве, по-моему, тебя дороги любят и ты вольна, как птица.
-Конечно, я дороги выбираю, но знаки на дорогах указывают мне. Ну, вот опять и не прошло минуты, а мне не достаёт «пустого». Давай послушаем Паяца. Пожалуй, я ему бы отдалась.
- И я не против провести с ним ночку, но знаешь мысль моя порочна. Себя я представляю самкой способною убить Паяца после совокупленья, как это делают самки пауков. Я представляю пик оргазма и нож, воткнутый в горб. Любовь и смерть в одном флаконе! Вот это страсть! Потом придет опустошенье, как безразличье! Не это ли предел мечтаний, когда ты всем довольный – нирвана…
- Марго, о чём ты говоришь, я не поверю тому, что ты способна на убийство!
-Оставь сентиментальность. Убийство! Я не способна на убийство, но зверь желанья порой непредсказуем, а цепь оборвана и уже не держит страсть, когда весь мир горит от страсти. Любовь и та дана нам с болью. Так не гуманней ли убить, чем, долго издеваясь, мучить? Оборвана, нирвана… Ты слышишь общее звучанье звуков в двух словах? Оборвана – Нирвана…
-Марго, ты меня пугаешь. Скорей я буду жертвой палача и превращусь в ничтожество земное, чем прокляну кого-то сгоряча или убью… Прошу тебя, скажи, что пошутила ты.
-Лилит, конечно пошутила, я в своей жизни мухи не убила, а здесь никак подобье человека. Но переспать я с ним не откажусь, сегодня же над этим потружусь, поговорю с Сатрапом, и он устроит всё как надо. Ещё я не спала в обнимку с адом, посланцем преисподней. Оборвана – Нирвана – Рвана – Рана…
Мы все давно уж мертвецы.
Но только этому не верим
И ищем доказательство души
Через вкушенье сладостных мгновений…
Глава 3. Безумство.
Под утро Паяц возвращался в своё маленькое убежище – клетку, расположенную в подвальном помещении клуба. Только он собрался уснуть, как появился Сатрап.
-К тебе, мой друг, пришли. Должно быть вы уже знакомы. Марго. Прошу любить и жаловать её. На этом моя миссия окончена.
Сатрап ушёл, оставив облако парфюма. Марго уверенно присела на кровать.
-Ты удивлён? Не ожидал гостей и интерес к своей особе? Скажи мне честно - ты мужчина? Мечтал ли с женщиной побыть и насладиться её телом? Или на то уж нет давно причины. А может, ты играешь инструментом наедине с собой.
Паяц… А мог ли он смутиться, пребывая в униженье, когда ни репутация, ни уваженье не сопутствовали его судьбе. Ощущение согласия со своим уродством - иммунитет от издевательства толпы.
-Не скрою, были эпизоды. Когда невыносимо воздержанье, тогда мой нерв отзывчив на касания руки, но я о том не сожалею. Надеюсь, я удовлетворяю ваше любопытство.
-Не ради любопытства я к тебе пришла. Мне нужен ты со всеми потрохами, горбами и что там есть ещё в твоих штанах. Не возражаешь, если я дотронусь до него рукой. Нарушу затянувшийся покой. Прелюдия для нашей страсти – моё воображенье. Чего же медлить. Дай посмотреть твоё сокровище, которое оставалось в тайне.
Паяц молчал. Он был здоров, и кровь взыграла, неся заряд и напряженье к его второму «я».
-Как он горяч, готов взорваться. Вот где твой горб… Возьми меня, Дай руку мне, не сопротивляйся, вкуси мой плод и наслаждайся. А я останусь сладким соком на губах. Да, трогай, гладь, целуй меня ещё, ещё - мне мало. Мне так тебя не доставало, чтобы почувствовать себя во власти силы. Твоё уродство позволяет быть самим собою, возможно слабою, нагою и не пытаться находить сравнений боле…
Глава 4. После преступления.
Лилит разбудил громкий разговор мужа по телефону. Упоминание в беседе имен Марго и Паяца насторожило Лилит. Когда Морок освободился, Лилит поинтересовалась о том, что произошло.
-Прости Морок, что я встреваю, но ты упоминал Марго. Ты знаешь, она моя подруга. Впервые слышу, чтобы Марго была в кругу людей, чьи интересы могут совпадать с твоими.
-У нас проблемы, дорогая. Сегодня нашли Паяца в его каморке, побитым зверски. Ему сломали нос и сделали разрез у рта. Жестокость изощренная! И это в моём клубе!
-Кто?! Кто это сделал?
-Со слов Марго - она была с Паяцем в это утро, когда проснулась, то обнаружила изуродованное тело без сознанья. Её признанью веры мало. Скорей всего она и есть преступник.
-Но каковы мотивы преступленья? Не верю, не может быть! И прежде чем её винить, тебе необходимо разобраться. О, ужас! Зачем кому-то надо над Паяцем издеваться!
-Попробую замять я этот случай. Паяц под наблюдением врача, и я найду тех подлецов. А что касается Марго, мы выясним её причастность. Нам не нужна порочащая гласность. Поэтому прошу тебя молчать.
-Молчать! Чтобы повесить красивую картину, мы в стену забиваем гвоздь. Та боль, которую никто не хочет замечать, её как будто нет. Все заняты фасадом.
Не потому ли в нас стремленье рушить
Прекрасное естественных полотен
Под общим алгоритмом неприятия,
Где свет, где тьма – одно проклятие…
Уродуем и бьём всё без разбора,
Не зная истины прекрасного забора…
Оставшись наедине, Лилит позвонила Марго. На звонок долго никто не отвечал, но упрямство Лилит взяло вверх.
-Марго, ты где сейчас? С тобою всё в порядке? Я слышала, что на Паяца покушались, и ты под подозренье пала. Прости меня, моя любимая подруга. Я в курсе дела от супруга. Он всё мне рассказал во всех деталях, но я не верю, слышишь, дорогая…
Лилит ответил врач из психбольницы, что пациент Марго находится в палате, и доступ пока к ней ограничен.
Глава 5. Люблю тебя.
День новый не принес Паяцу свет, и радость…
Ведь даже солнцу не ворваться в подземелье.
За веки заглянуть, отбросить тень под ноги,
И показать значение извилистой дороги,
Бессильно солнце…
Прошло недели две. Всё это время Паяца лечили «на дому». Паяц лежал и думал о том, что в пропасть провалились «звёзды». Он старался вспомнить, что произошло: «Почему мне так больно и одиноко, почему я здесь, как бездомная собака, которой бросают кость, чтобы пёс служил исправно. Сатрап сказал, что надо мною поглумились. Мой рот теперь в улыбке вечной. Им мало, что над ними смеется их судьба, им кажется, что нет у них горба. Но горб их будет больше… Что делать, как дальше быть: продолжить, всё забыть? А помню ли я то, что мне необходимо? Я никогда не буду принят высшим светом, горбатые уроды под запретом у сильных сего мира. Зачем мне этот мир? И где он настоящий без иллюзий свет. Вопрос, вопрос, ответа нет… В чём смысл бытия? Хотел я стать успешным и богатым, купить себе признание, комфорт, привык я быть среди людей горбатым, и относить себя, как третий сорт. Я прочитал, что люди принимают нас такими, каков наш образ о себе… Враньё! Я представлял себя гигантом мысли, богом красоты, увы… Ко мне все относились, как карлику - не только малому по росту, но и по способности любить, мечтать и говорить, страдать, болеть… Для них весь мой набор ничтожно жалок, всё потому что не велик, что нет заслуг, уродлив лик… Посмешище! Хотя смеяться можно лишь над тем, что носишь у себя, скрываешь и всем нутром не переносишь, отторгаешь, а потому в другом, найдя похожие черты, смеешься ты, как будто это чуждо для тебя…»
Прервав размышления Паяца, в клетку зашла Лилит. Чтобы обнаружить своё присутствие, она несколько раз кашлянула, потом, дотронувшись до руки потерпевшего, неподвижно смотрящего в потолок, сказала:
-Здравствуй, Паяц. Ну, как ты? Тебе немного лучше? Вот фрукты, шоколад, поешь…
-Лилит?!
-Да, вот, решила навестить тебя… Мне говорили, что ты не помнишь того, что произошло. Позволь, я наведу порядок. А у тебя уже здесь были гости? Я вижу под столом бутылку, «Домен Вайнбах» - вино; Сатрап его предпочитает.
-Вино? Мне кажется, я припоминаю… Марго и «ужин» при свечах (Марго так пошутила), вино принес гарсон, сказал, что это нам подарок, чтобы украсить утро и снять усталость, от поклонников и почитателей таланта. Моего таланта. Талант. Как странно это слово мне произносить. Глоток вина, всё поплыло, а дальше ничего не помню. Меня лечили. Недавно сняли швы. Кормили через нос. Прости, что я об этом говорю.
-…
-А где Марго? Она как будто была ко мне добра…
-Марго. Она в работе. Привет тебе передавала. Ей тяжело сейчас, она устала и не бывает в нашем заведенье совсем. На, выпей сок.
Лилит поднесла стакан к руке Паяца. Тот попытался взять, но безуспешно.
- В глазах двоится, и выпадает зрение. Пятно, в котором я ничего не вижу. А раньше я смотрел на пятна, которые носили люди… Теперь они пусты.
-Во мне ты тоже пятна видел?
-Ты слишком яркая, красивая, чтобы увидеть пятна, хотя на солнце тоже пятна есть и говорят, что их не счесть. Они то исчезают, то снова на светиле, но кто их замечает, когда любуются и греются под солнцем…
-Должно быть солнце одиноко…
-Да одиноко в той любви, которую не делит, для него все равные по рангу.
-Не от того ль, что выше всех оно в своём зените? И не нуждается уж больше в льстящей свите?
-Не только… Солнцу не знакомо зло, его любовь без дна, и потому в ней нет обратной стороны.
-Любовь… А что ты понимаешь под любовью? Бывает так, что и в любви не знают собственного блага, Марго мне говорила, что любовь сопровождает боль. А если боль, любить - какая радость, не проще ли всё чувства намертво забыть и стать оторванным от всех желаний? Но тело – вот препятствие нирваны. Оно мешает нам, но мы его храним, лелеем и не желаем старости убогой; не устоять всё время на пороге и снова выбор за тем, что телу ближе.
- Один здесь выход – стать подобным солнцу. У нас намного пятен больше. Но главное отличие у солнца - оно не ждет тепла других светил. Вот счастье, когда наполнен мир светом собственной души!
-Как хорошо с тобой, Паяц. Мне кажется, что я тебя люблю и не стыжусь, что первая призналась в этом. Ведь солнцу не престало стыдиться за любовь, за то, что чувства могут остаться без ответа.
- Могу ли полюбить кого-то я, когда во мне сплошная тьма, как мне восстать из праха? Я не люблю, и ненависть. со мною не в подругах, но тьма наполненная воздухом под солнцем способна засиять… А где мне воздух взять?
-Твой воздух - дух, душа и крест, который надо пронести до гроба… На это мы способны оба, тогда, пожалуй, смерть не так страшна. Люблю тебя.
-Лилит, за что мне радость эта! Внезапно в чёрном небе яркая комета мне подарила жажду к жизни. Не смею я, боюсь коснуться счастья быть любимым, таким простым, незаменимым. Но что я дать тебе могу взамен в своём уродстве, ведь ты нужды не знала, в благородстве дни мои не проходили, и мне ли быть в высокой лире?!
-Когда рождаются на свет, свои грехи не помнят. Младенец чист, как агнец божий. Ты сам сказал, что солнце любит, а не выбирает. Один лишь Бог на небе знает, за что мы любим, здесь ума не надо, и если ангелы из ада вдруг вырвались, чтобы дышать свободой, зачем бороться с божественной природой того, что происходит. Люблю тебя…
-Когда рождаются на свет свои грехи не помнят… Как замечательно сказала ты. Не помнят безвозвратно ни свои грехи и ни чужие. Такое лишь подвластно полному прощенью, как омовенье от крещенья. А потому зачем мне вспоминать всех тех, кто причинил мне зло… Лилит, спасибо за добро тебе и веру. Люблю тебя…
Потом они молчали…
Для них остановилось время.
Любовь – божественное семя,
Начало всех начал,
Для кораблей причал,
Избитых штормом и волною,
На берег брошенных прибоем…
Глава 6. В психбольнице.
Марго, оказавшись в психлечебнице, как и Паяц, не помнила последних событий. По словам доктора, они были ужасны. Их общий знакомый Морок позаботился о Марго, укрыв её на время от лишних вопросов в надёжном месте. Однако Марго была уверена, что ей пора домой. Сегодня она скажет, что пребывание здесь невыносимо, и никто не сможет её задержать, даже угроза жизни не изменит решения уйти.
-Ну, что ж… Настаивать не буду. Сегодня подготовлю документы на выписку, а завтра на свободу. Число госпитализации меня просили поставить немного раньше, до момента случая насилья. Вы понимаете, о чём я говорю,- попытался успокоить Марго заведующий отделением.
-Вы, думаете, что я насильник? Что говорят об этом ваши тесты? Дурдом! Свихнешься разом! Здесь много вирусов заразы. Но я хочу сказать спасибо за участие, которое вы оказали мне. Такое не приснится даже в страшном сне, что довелось мне здесь увидеть!
-Напрасно делать выводы поспешно. Дурдом за стенами не меньше. Вы там живете в мире едином исполнении, а здесь миров в количестве таком же, каков есть список пациентов. Они все разные настолько, что непонятные друг – другу. Ну, вот представьте, если взять и перенести законы построения психики одного больного на всех людей нормальных, тогда, по-вашему, все превратятся в сумасшедших? Нет, все будут такими же нормальными, но по другим законам отношений, восприятия … Здесь главный принцип большинства.
-Слова, слова, опять слова. Не верю! Как могут быть в порядке отношения между маньяками? Ну, доктор, вы загнули! Или пытаетесь всучить мне новый тест. Примите мой протест, довольно ваших экспериментов!
-Мда, подумать можно, что обществу есть чем похвастать… В пороках захлебнулось время, а всё туда же – нормально, так должно и быть и вроде некого винить. А если честно, скажу, что мир всегда был сумасшедший, и никогда, пожалуй, разум не касался людей, заблудших в дебрях похоти и славы. Везде нас окружают наркоманы. Да, да, мы наркоманы, подсевшие на страсти получать ту радость, которая, по сути, растет на почве нам внушаемых иллюзий.
- А ваша совесть, доктор? Вот вы поставите на документе дату моей госпитализации, несоответствующей действительности. Вы говорите о морали, а сами ради денег переступаете нормальность!
-Что совесть… Я верю - вы невиновны, а потому подделка документа – спасенье правды. И совесть относительная штучка. Зависит от приоритета веры.
-По-вашему, совесть – проститутка?
-А вы как думаете?
-Я для себя давно решила, что меньше грех, когда с собою честен, и называешь всё своими именами. А совесть от рожденья с нами и не зависит от нюансов веры. Скорей всего от совести берет начало вера.
-Вы агрессивны! Вспоминайте детство, как потеряли в малолетстве свою невинность. Он был насильник? Отчим? Я прав? Вы жертва с желаньем потаенным отомстить. А карлик для вас мужчина, способный подарить блаженства негу? Но вы в своём «дурдоме» не смогли сносить от безобразного истинную нежность. Поэтому решили убить его? Ведь ваша слабость приемлема для вас лишь только на мгновенье, а дальше, как всегда «достойное» презренье.
-Кошмар! Как вы могли подумать! Садизм у сильных под запретом. А месть одна из разновидностей садизма. Да, отчим был насильник! И всё, что вы мне говорите – частично правда, но разум мой сильней рефлексов. Бывает, я играю словом и выдаю себя за ту, которая способна на безумный шаг, но это лишь игра…
-Пора, Марго, оставить ложь в покое. Не ври себе, ты – ты заигралась. Я вижу, как живет в тебе вторая личность. Она не спит, не дремлет, а наблюдает за тобой. Её не помнишь ты, а потому скажу, что ты преступник. Да, ты избила спящего мужчину. А не убила, потому что помешали. Поверь, исход был неизбежен!
-Подлец! Продажная ты сука! Всё ухожу, но без дверного стука. По тихому, как и вошла сюда. И это будет доказательством, что я способна управлять собой. Лечи себя, мой милый доктор!
-Ты опасна социально. В палату – продолжать леченье! А если вдруг сочтешь за смелость возражать, тогда придётся привлекать закон. Подумай, а надо ли нам это?
Доктор нажал на кнопку экстренного вызова. В кабинет вошли два санитара и дежурная сестра.
-Я попрошу вас проводить Марго в палату. Сестра, введите ей кубик «Реланиума».
Марго не ожидала такого поворота событий и предпочла не сопротивляться железной хватке санитаров. Но напоследок гневно бросила:
-Насильники - вы и ваши люди. Не трогайте меня, гориллы!
Через некоторое время доктор позвонил Мороку и сказал, что клиент готов и его можно хоронить.
-Не понял, док, она жива? А договорились о работе тонкой,- ответил Морок.
- Шучу, мы запустили механизм, теперь осталось только верить в то, что так желаем мы увидеть. Она преступник – неосознанный преступник. Ну, в общем, забирайте её тайно, спасайте от закона правосудья, скажите, что заставите молчать любого.
-Отлично я уже в дороге, с минуты – на минуту буду. Пора кончать нам с этим делом, и право, мне порядком надоело и скучно затирать следы. Воды, мой друг, воды!
Глава 7. Лилит и Сатрап.
Тем временем Лилит, переполненная чувством любви и озадаченная состоянием здоровья Паяца, пыталась выяснить - кто был замешен в нанесении физических увечий её возлюбленному. «А если в вино подмешали какое-то наркотическое вещество, способное отключить память и сознание? Очень подозрительно, чтобы Сатрап угощал вином людей, от которых он не имеет выгоды,- жалили догадки Лилит». Она прошла в бар и спросила у бармена – кто в то утро отправил «Домен Вайнбах» Паяцу. На что бармен ответил: « Разве упомнишь, события двухнедельной давности». И тут Лилит неожиданно обняли сзади за талию. Лилит обернулась и увидела Сатрапа.
-А это ты!
-Ну, что нашла хозяина улики? Я слышал разговор. Ты думаешь, что совпаденья не случайны, и я замешан в этом деле?
-По-моему, я не давала повода в подозрении тебя. Откуда уверенность твоя, что ты причастен?
-Моя уверенность во владенье ситуацией. Под наблюдением карлика жилище. И для меня нет тайны - кто насильник. Пойдем ко мне, и ты увидишь всё, что ищешь.
Они прошли в служебный кабинет. Предложив Лилит удобней расположиться в кресле, Сатрап поставил видеозапись, где Лилит признавалась в любви Паяцу. Тем не менее, Лилит не смутила выходка Сатрапа, и она спокойно отреагировала на это:
-Ты знаешь, я не люблю повторы. И не смотрю по десять раз одни и те же фильмы. Ты хочешь застать меня врасплох? И показать, что внешний вид мой плох?
-Ну, что ты… Тебе неинтересно! Возможно, фильм понравится Мороку. Здесь столько чувств! Красавица влюбляется в чудовище!
-Красавица влюбляется… Да, ты прав - я влюблена… Что дальше для меня - шантаж? А может, это так кураж и ход конём намного позже? Иди, докладывай Мороку, я не боюсь остаться в нищете. Зачем счастливому богатство, и потому твоё злорадство не причинит ущерба мне, но я найду виновника трагедии.
-Ах, да! Прости, одну минуту! Fenita la comedia. Подумал грешным делом, что я достоин быть с тобою немного ближе. Ведь я не плох: высок, умен, и мужества не занимать! Ну, как с таким не переспать? Однако, оставим мелочь в стороне, приступим к делу. Смотри кино, которое хотела.
- Избавь меня от сцен интимных, я не подглядываю в щель, тебе напомнить мою цель?
-Паяц – Паяц! Как он развратен! Вот занимается с другой любовью и на тебя имеет вид! Легко меняет свой прикид, а вы несчастные готовы сопли распустить, расстаться с нажитым добром, оставить мужа, покинуть дом! Нет, не вразумлю я женской сути. Подобны вы металлу ртути! Ну что ж, хозяйка, госпожа, любуйтесь обладателем ножа, который так искусно изувечил предмет любви горячей.
-Не вижу я лица! Лицо под маской. Быть может, пояснишь – кто этот изверг. Нет, дальше не могу смотреть.
- Под маской исполнитель, заказчик твой супруг, мой близкий друг. Я был посредником меж ними. А что прикажешь - не соглашаться, быть милосердным, заступаться. И за кого - за этого урода, который честь не знал от роду и истекал слюной при виде денег.
-Неправда! Паяц когда-то был наивен, но ум его и сердце вознесли на высоту. Он слишком далеко от нас, люблю его за простоту, его ли замечать вам! Для вас он кто? Зверек, игрушка для потехи.
-Паяц – сынок! Ищите маму для опеки! Простите, перепутал мамочку с любовницей. А впрочем, ему не разбираться с какою женщиной трепаться.
-Прощай, мне не о чем с тобою больше говорить. Мой муж и ты жестоки до предела! Где совесть ваша, сострадание к убогим!? Решили, что вы сами боги, и вам дозволено глумиться над людьми! Вы мертвецы! И руки до локтей в крови, и души ваши служат сатане! Стоять на дне и думать, что у дна есть твердь… Нет, заблуждаетесь – не твердь, а смерть под вашими ногами! Увольте, не хочу быть с вами!
О, люди! Вы в поиске за счастьем-
Кто ищет славу, кто жаждет власти.
Другой готов страдать за веру,
А третий не знает в наслажденье меры…
Приватизация людей, пространства.
Реклама роскоши, богатства…
Рабы, забывшие истоки,
Как сИроты, зачатые в пороке.
Проснись, Любовь, в сердцах людей,
Отрежь их разум от идей-
Быть первым,
Сбереги от крайности иной-
Быть равным меж собой.
Глава 8. Раздумья.
«Бежать! Бежать от этой грязи! От фальши, бросить всё! Куда бежать? Меня никто не ждёт! На улицу с любимым… Но есть ли место для любви, когда придется выживать? Да-да, не жить, а выживать. Как знать, во что тогда любовь вдруг обратится. Как бабочка на землю упадет и никогда не возродится. Вот стоило по настоящему любить и снова боль, и невозможность рядом быть с любимым. А если всё, как есть, оставить? Жить с мужем негодяем, а любить Паяца? Опять предать себя! Ну почему, мой Бог, ты так несправедлив! Покажешь прелесть настоящих чувств, но не доступны чувства счастья. Дашь сердцу стук любви, но стук окажется вдруг в запертые двери. Мой Бог, прошу тебя, спаси, не смейся надо мной! Ты видишь истину моих желаний - я не способна обмануть тебя, так поясни причину заблужденья, что делаю не так, как вырваться из ада?! Будь милосердным, Бог! Не надо боли! Не верю, что твой язык основан на страданьях! Как мы глухи и слепы, что даже Бог не может докричаться до своих детей, как нас не слышат собственные дети! Закрыть глаза и ничего не видеть, оглохнуть – не велика потеря, когда все наши ценности намного больше значат, чем те, кто к ним стремится,- думала Лилит».
«Сошла с ума, Не помню то, что натворила! Чуть не убила человека. При этом получала наслажденье. Как низко пала я! Вторая личность… Кто главнее? Кому ответ держать пред Богом? В оковах тёмной стороны не ищешь к свету путь. Как мне спокойствие вернуть, и искупить вину. Пойду к Паяцу и расскажу ему - признаюсь… Простит ли он меня? Покаюсь, очищу сердце, разум и буду рядом с ним до смерти. О, только бы меня он не прогнал,- думала Марго».
«Я бы вечно держал твою руку,
Не смея взгляд от тебя отвести,
Дышал бы тобой, не веря в разлуку,
Ты только меня не разлюби…
А если случится вдруг непогода,
И снег упадет на нас в летний день,
Не попрошу у судьбы я отвода,
И буду с тобой повсюду, как тень.
Укрою и спрячу тебя от несчастья,
Заговорю все причины, повлекшие зло,
Ты нежность моя, я весь в твоей власти.
Навеки с тобой! Как мне повезло!- думал Паяц».
«Я исполнитель, слуга чужих желаний, но кто слуга, тот Господин. Что хорошо, что плохо – для меня вопрос исчерпан. Страдания на благо - так страдайте, богатство на костях – так погибайте, а я останусь в стороне, чтоб пожинать плоды конфликта. Вы люди - плоть реликта не изменились до сих пор, пустой, как звон ваш разговор. Я потираю руки пред финалом, никто не знает тех, кто правит балом!- думал Сатрап».
«Мне нужны деньги, чтобы иметь власть. Мне нужна власть, чтобы иметь деньги,- думал Морок».
Глава 9. Прогулка.
Морок встретил Лилит дома в хорошем настроении. Он поделился с ней отличной новостью - успех Паяца вырос. Правда, шут стал немного неуклюж; часто спотыкался, а один раз даже нелепо упал. Впрочем, это не испортило праздник, а было ещё веселей.
-Почему ты молчишь? Тебя не радуют события?- недоумевал Морок, обращаясь к Лилит.
-Чему мне радоваться! По моему печально. А почему Паяц упал?
-Сатрап сказал, что у него со зрением проблема. Но ерунда, пройдет. И вот еще, какая новость – Марго призналась в том, что натворила. Она психически больна. Я всё уладил. Не беспокойся за подругу, поможем справиться с недугом. Отвёз её домой.
-Как хорошо, что у неё есть Дом… Я плохо чувствую себя, пойду, прилягу.
На следующий день Лилит пришла к Паяцу с предложеньем погулять по городу:
-Я покажу тебе фонтаны, людей с приветом на устах, увидишь солнце, небо, храмы – всё, что не видел ты впотьмах. Нам нечего с тобой стесняться, на белом свете я и ты, друг другу будем улыбаться, довольно слёз, подальше от беды.
-Когда ты рядом, не замечаю недостатков, не думаю, как я смешон, мне хорошо с тобой и гладко, ты мой бесспорно лучший сон. Боюсь проснуться и увидеть, что снова я живу один. Боюсь тебя нечаянно обидеть, глотнув печали вечной сплин.
-Поехали, чего же медлить! Навстречу ветру, на восток, нам только нужно сильно верить, читать друг друга между строк.
Они долго гуляли среди людей, смеялись и радовались простым мелочам, ели пломбир на палочке и пили холодную газированную воду. Потом смотрели смешной фильм в кинотеатре, а когда сеанс подходил к концу, Паяц взял руку Лилит в свои ладони и поцеловал её. Лилит наклонилась к нему навстречу, и влюбленные потонули в неге сладкого поцелуя в губы. Когда пришло время возвращаться, Лилит, спросила Паяца:
-Мой милый, готов ли ты бежать со мною на край света, к морю? Мы купим дом, у меня есть немного денег. Будем с тобой ходить по берегу и слушать шум прибоя, возможно, ты станешь рыбаком и уйдешь на судне далеко за добычей, а я буду ждать тебя, вглядываясь в линию горизонта.
-Да, да конечно, милая! Я наконец-то почувствую себя мужчиной, чтобы наполнить женственность твою до края, чтобы любить тебя в заботе зная, что я опора, друг и крепость. С тобой мне хоть куда - в любую местность!
-Ты завтра езжай в аэропорт часам так двадцати, а я прибуду следом. Улажу все дела к обеду, а вечером мы улетим.
Между тем Марго, не застав Паяца в клетке, не стала задерживаться в клубе, а отправилась домой. «Давно не видела Лилит. Соскучилась. Мне много есть что ей рассказать. Завтра. Пусть всё состоится завтра. Завтра я признаюсь в своих грехах подруге и Паяцу. Мне станет легче,- думала Марго».
Глава 10. Без названия.
Настало завтра. Лилит, собрав вещи в сумку, зашла в кабинет мужа. Тот сидел за столом и разбирался со своими бумагами.
- Морок, здравствуй и прощай. Я ухожу.
-Куда, по магазинам?
-Нет, я ухожу к Паяцу.
-В клетку? Ну, рассмешила. Скажи ещё, что влюблена.
-Да, влюблена и именно в Паяца.
-Ещё один каприз и блажь. Люби. Я не ревную.
-А разве можно ревновать к зверушке. Паяца видишь ты мышонком, крокодилом, а может обезьяной – не человек он для тебя…
-Не понял, ты серьёзно? Ушам своим не верю!
-Серьёзней не бывает и мне пора, мой поезд отбывает.
-Постой, постой. Как смеешь ты решать такие вещи, не получив согласья мужа. Ах, да, нам муж теперь не нужен. Нет, сядь, дешёвка, никуда ты не пойдёшь. Скорей умрешь, чем покинешь дом. Я сам решу, что делать мне с тобой потом. Возможно, выкину тебя, как кошку. Не в дверь – через окошко.
-Тебе калечить так же просто, как потянуться после сна. Паяцу ты нанёс увечья, кто следующий – должно быть я?
-Ты не в себе, прими таблетку. Спроси Марго – кто виноват. Тебе с Паяцем место в клетке. Тогда узнаешь, что есть ад!
-Вот сам признался… Хозяин ада! Убийца! Мне рассказал Сатрап, и убеждать меня не надо, что ангел ты, а не последний гад!
Лилит повернулась спиной к Мороку и направилась на выход. Но Морок грубо схватил её за плечо и потянул назад. Лилит стала сопротивляться. Завязалась борьба. Несколько раз он ударил её головой об стену, потом душил, бросив на диван. Он разорвал платье, пытаясь изнасиловать. Ещё мгновение и Лилит потеряет сознание, а вместе с ним и жизнь, но вдруг хватка Морока ослабла, и он обмякший рухнул на пол. Перед Лилит стояла Марго с массивной стеклянной пепельницей в руках.
-Лилит - Лилит, ты как, в порядке? Мне кажется, что он хотел тебя убить.
-Спасибо, дорогая,- еле отдышавшись, промолвила Лилит.
-По-моему, я его убила… Я убийца! Сперва Паяц, теперь Морок.
-Нет, ты не причастна к преступленью. Тебя подставил этот изверг. Беги, Марго, не появляйся больше здесь, за всё отвечу я перед судом. Не медли, прощай, подруга. Я буду помнить все наши разговоры, споры и твоё сердце полное добра. Беги, беги, тебе пора…
Когда стрелки часов прокружились далеко за назначенное Лилит время, Паяц вышел из аэровокзала и побрёл, не разбирая дороги, в ночь. В его голове проносилось множество вариантов причины, не состоявшейся договоренности. Но не один из вариантов не давал полной уверенности, что это произошло именно так, как он думал. Паяц не вернулся в «Вавилон», он бесследно исчез. Правда ходили слухи, что где-то на юге, на берегу моря поселилась странная пара. Она была очень красива, а он был карлик. Они часто ходили на закате солнца по берегу моря и молчали, вдыхая свежий воздух, дерзкого морского ветра. И ещё – супруги были слепые. Они ничего не видели, кроме любви, которая жила в их сердцах.
19. 07. 2012г.
Картина эстонского художника Хейки Леса