Столица. Свежий взгляд 2005

               
               
               
             

      Каждый год мы приезжаем из Иерусалима в Москву ранней осенью.
    
 Сентябрьская столица встречает успевших стать чужаками бывших своих жителей  теплом последних дней уже забытого нежнейшего  бабьего лета. Москвичи  еще щеголяют в легких одеждах,  девушки на улицах и в транспорте, как и в Израиле, с легкостью демонстрируют прохожим   обнаженные части подбрюшья и ягодиц.  В России заканчиваются отпуска, каникулы; школьники и студенты, отпускники съезжаются домой. Можно сразу повидать всех: и детей, и родителей. Но, главное, погода – после крутого  израильского пекла она кажется по меньшей мере прохладной.

       Несколько часов лёта и ты уже  на родной Хорошевке с ее невидаными  тут прежде километровыми автомобильнымим пробками, памятным знаком на месте гибели великого советского летчика В. Чкалова, до крайности запущенным сегодня серым невыразительным фасадом «Военного ателье», которому молва приписывала функции «черного» входа в знаменитое Главное Разведовательное Управление Генерального штаба, или сокращенно ГРУ – в пресловутый  «Аквариум».

      Все, как прежде и в то же время как бы внове...

      Новый огромный жилой комплекс так называемой переменной этажности – семнадцать-восемнадцать в каждом... Конкурирующие, неподалеу расположенные друг от друга разноименные аптеки -  «36,6», «Доктор Столетов», «Таблетка», «Фирма Дива фармацевтика»... Секьюрити у входа в «Седьмой континет», продуктовый супермаркет, не уступающий по ассортименту  иерусалимским... Цветочные павильоны вдоль шоссе, открытые круглосуточно; букеты, стоимостью в половину месячной пенсии... 

       Чувство ностальгии незримо присутствует в  каждой мелочи здешнего быта. 

        «  Ich glaube sogar Die Augen begunnen zu tropfen … » - полузабытая со школьных лет строчка Генриха Гейне из  «Германия. Зимняя сказка». О глазах, наполнившихся слезами, когда после долгих лет разлуки, поэт подъезжал  к границе родины.  В оригинале это звучит лаконично и трогательно...

      С балкона тут каждый раз смотрела мне вслед  мать, когда я шел к троллейбусной остановке. Тут однажды осенью в девяностых она встретилась мне опаздывавшей в магазин за «писательским заказом» - колбасой, сыром, чем-то еще, чего сейчас в избытке во всех окрестных палатках. Мать торопилась,  «молнии» на ее войлочных сапогах были не застегнуты, раструбы топорщились…

       Сюда возвратился я в счастливейшие августовские дни 91-го года по окончанию трехдневного ожидания так и не состоявшегося штурма Белого дома. Дней, о которых в последний свой приезд в Москву прочитал пугающие своей злобностью   откровения, напечатанные не где-нибудь, а в «Московском литераторе» - газете столичной организации Союза Писателей России.

           В « Колонке редактора » главный редактор газеты  Иван Голубничий с отвращением  поминул события «пресловутого» агустовского путча», положившего начало тем деструктивным политичским процессам, в результате которых и политически, и фактически была разгромлена могучая социалистическая держава, бывшая гарантом мира и стабильности на всей планете».

        Защитников  Белого дома автор описал весьма красочно:   

        «Была разогретая спиртными напитками, дорвавшаяся до вседозволености толпа обывателей и наемников, пришедших к «Белому дому» - «защищать демократию», как они тогда говорили нетрезвыми голосами. Были вырожденческого вида «мальчики» с нерусскими фамилиями,  оскорбляющие и унижающие советскую армию, призванную для поддержания общественного порядка…» ( № 16, август 2005).

         Все написанное, без сомнения, беспардонная ложь!       

         Но как изменились настроения российского общества! Можно ли было предположить в дни, когда Москва хоронила своих героев, что через пятнадцать лет их с такой охотой обольет помоями  именно газета российских «инженеров человеческих душ»! 

       В том же номере «Московского литератора» поразили меня и другие довольно откровенные писательские прозрения. В статье с характерным названием  «Телевизор  - враг народа»  «детище Гусинского» упоминалось в непонятном и безграмотном контексте:  «единственная оставшаяся целевая группа – россияноязычные израильтяне – охвачена Швондеровичем и сейчас, правда, оценена владельцем всего в один доллар» (?!)

       А  мало  кем из читателей замеченный факт возвращения на логотип «Литературной газеты» портрета А.М. Горького, по мнению  анонимного автора, знаменовало якобы следующую принципиальную тенденцию :

        «Больше никогда векторы русской и россияноязычной или либеральной литературы не совпадут. В истории России не было ( и уже не будет) столь же юдофильного  либерального русского писателя, каковым являлся Горький (Сведлова усыновлял, с Ягодой приятельствовал, Шолома-Алейхема переводил), и первое, что сделали прорвавшиеся к власти дети усыновленцев, приятелей и переведенных – попытались стереть память о своем радетеле и заступнике. Из простых эгоистических сображений, без лишней рефлексии ни один психически вменяемый русский литератор на эту стезю не вернется».

         И далее. Приношу извинения за долгое цитирование, но конец фразы чрезычайно важен для понимания литературных и политических чаяний этой части столичных  писателей:

       «Будем надеяться, что грядущие поколения бабелей и стругацких будут излагать свои нетленки исключительно на латыни…»

        Рупор писателей откровенен до назойливости.

        В размещенной по соседству колонке объявлений «Русская книга – почтой»  предлагался давно уже высмеянный антисемитский пасквиль «Осторожно: сионизм» Ю. Иванова в электронном виде, вместе с «Новыми песнями о Сталине», «Советскими песнями о Сталине», первыми четырьмя томами  собрания сочинений отца народов и другой подобной макулатурой.

        Правда,  в конце колонки я заметил анонс. Пустячок, но приятно! Объявление о предстоящем творческом вечере Дины  Рубиной  в Центральном Доме Литераторов на Большой Никитской, в здании, где  лежали непродаными эти самые номера газетенки г-на Голубничего...

       Агрессивный настрой прессы, подобной вышеназванному «Московскому литератору», надо сказать, никак не отражается на миграции населения. Столица России полна приезжих. Это можно было заметить не только визуально, но и по вопросам, с которыми чаще всего обращались прохожие:

       - Как проехать ( пройти) к ...  – И дальше следовало название места или улицы,  известных любому аборигену. -  к Арбату, Остоженке, на Герцена... 

        « Явно, приезжие...»

        Во дворах в рабочее время только женщины с малышами да пенсионеры, выгуливающие собак.. Трудящаяся часть населения – лишь проходом: на работу, с работы...

        И только дворники всякий час  на виду.

        На Хорошевке и Ходынском Поле – это по большей мере жители Центральной Азии.   

        Приехавшие на заработки, трудолюбивые, всегда трезвые дворники-узбеки по-одиночке и по двое, с метлами и коробками для мусора, почти все, как  выяснилось,  из Кашкадарьинской области Узбекистана, вкалывали с раннего утра до позднего вечера в замкнутых пространствах между зданиями, подбирая бесчисленную листву, которая с каждым порывом ветра покрывала тротуары.

       С постоянными обитателями микрорайона дворников-узбеков  не спутаешь и вместе  - тех и других - не встретишь. В особо близкие отношения москвичи и приезжие между собою  вступают нечасто. Ни разу не видел я приезжих работяг балующимися пивом в конце рабочего дня или просто покуривающими вместе с постоянными завсгедатаями московских дворов – всегда только в работе, только в  повседневном труде, в единоборстве с непрекращающимся осенним листопадом.   

       Выходили ли узбекские работяги за пределы микрорайона, где их знала милиция и не досаждала проверками? Наверное, нет. О скольких ментах-взяточниках, подстерегающих свои жертвы у входов в метро, в общественном транспорте, сообщала пресса, а сколько устных тому свидетельств! Безопаснее в своем дворе, ближе к  своему работодателю – своей эксплуатационной конторе.

       Тем не менее присутствие приезжих из Узбекистана ощущалось почти на каждом шагу.  Дворницкий бизнес не исчерпывал перечень родов  занятий московских узбеков, среди которых можно было встретить и бывшего школьного учителя, и отставного офицера, закончившего военное училище.

       Многих из них традиционно занимались торговлей.  Все чаще женщины-узбечки оказывались  продавщицами продуктовых магазинов и палаток,  не говоря уже об оптовых рынках...   

         Сегодня уже нельзя было сказать, как когда-то:

         - «Москва – большой кишлак, а чайхана ёк!» «Нет!».

         Простодушное замечание это в свое время приписывали сыну простого дехканина, впоследствие видному, теперь уже давно покойному политическому деятелю  Узбекской ССР, вернувшемуся в Ташкент после поездки в Москву.

       Сегодня уже не посетуешь на этот пробел в общественном питании.

       Неподалеку от все того же Дома Литераторов,  у метро «Баррикадная»,  выстояв небольшую очередь,  можно купить только что выпеченные в тандыре горячие узбекские лепешки и свежие чебуреки, а чуть в стороне вместе с людьми из далекой теперь уже независимой страны посидеть с пиалой с ароматным зеленым чаем.   

      Какое будущее у этих людей в российской столице? Захотят ли они вернутся к себе в Кашкадарьинскую область, к своему полунатуральному хозяйству, к низким заработкам? Или найдут себя в многомиллионном городе, организуют свой бизнес, перевезут свои семьи, отдадут детей в московские школы. А к тому времени, смотришь, поднимется на Проспекте Мира и отстроенная заново огромная мечеть, проект реконструкции которой утвердило недавно правительство Москвы, учитывая запросы почти трех с половиною миллионного мусульманского населения столицы?! 

       А, может, напротив, набирающие силу националистические организации, вроде Партии борьбы с незаконной миграции, заставят приезжих покинуть отвоеванные ими в столице позиции...

      Москвичи не особо жалуют приезжих. Лозунг «Москва – для москвичей» популярен и сейчас. Так называемые «Карты москвича», гарантирующие ряд социальных льгот пенсионерам и инвалидам, тоже укрепляет  раздел между коренными жителями города и приезжими.

       Даже если оставить в стороне участившиеся  дикие случаи насилия в отношении чужих,  о многом свидетельствует  мелкий, но весьма характерный штрих -  новая  стилистика объявлений о съеме и сдаче квартир, стилистика, которую еще несколько лет назад  в Москве невозможно было себе даже представить.

     Тут и там - среди объявлений об установке «под ключ» металлических дверей», «застекленных балконов», которыми сегодня пестрит столица, на остановках, на подъездах домов, тут и там бросаются в глаза  листочки с написанным от руки и набранным на компьютерах нестандартными текстами:

      «Русская семья  на ваших условиях снимет квартиру...»

      « Москвич, русский, снимет комнату...»

      « Сдадим квартиру, кроме кавказцев...»   

      Перечень одиозных объявлений этим, правда, не исчерпывается.  На стене семнадцатиэтажного дома на Проектируемом проезде, где стоимость одного квадратного метра жилой площади приближается  к пятитысячедолларовой отметке, рядом выведенной красной несмываемой краской с пятиконечной звездой  намалевано:

      «Буржуи, убирайтесь вон!»

       Впрочем, что касается буржуев, то последние и не думают убираться!

      Многочисленным  безымянным проездам Ходынского Поля, известным сегодня под четырехзначными номерами, скоро присвоят «человеческие» имена. Вблизи поднимающихся тут и там, как грибы после дождя, новостроек, уже появилась первая линия маршрутного такси – «Ходынка» - метро «Аэропорт».

      Одновременно  с  домами первой категории на энергично застраевоемом пространстве идет быстрый рост ларьков и палаток, снабжающих жильцов и строителей продуктами и предметами первой необходимости. Тут и гастрономия, и  кондитерские изделия, многие сорта пива и в изобилии овощи, фрукты – виноград, яблоки и даже авокадо, фэйхуа, киви. Все недешево. Все с  учетом  материальной обеспеченности жителей.

 Любопытная  деталь: у одной из палаток с неделю валялись несколько 10-копеечных монет – никто  не соблазнился, не нагнулся, чтобы их поднять! Не тот уровень! Счет идет даже не на рубли - на десятки и сотни «у.е.»- «условных единиц». На доллары...

     По соседству с палаткой, предлагающей корм для животных, функционирует киоск с книгами и свежими газетами. На прилавке всегда с десяток свежих периодических изданий и, конечно, самое популярное в столице  – «Московский космсомолец», в котором тон задают  «залотые перья» - профессоналы высокого класса –  Три Александра - Будберг, Минкин и Хинштейн, а также Марк - Марк Дейч. Здесь можно купить и выходящую два раза в неделю « Новую газету» со статьями, остро критикующими президента  за его политику в Чечне и попытки выстроить «вертикаль власти». Рядом красуется  ультранационалистическая «Завтра» еще одного Александра – Проханова...    

        Литературные запросы новоселов  удовлетворяются набором женских детективов, поставляемых на книжный рынок несколькими крупными издательствами - «ЭКСМО», «АСТ» «Вагриус», «Риппол-классик»... 

       В витринах яркие обложки - фантики...

       Несмотря на постановление правительства Москвы о вынесении торговли из столичного метро и прилегающей к нему 20-метровой зоны,  книги  по-прежнему можно приобрести в вестибюлях на всех станциях метро. Тут  тот же самый набор имен авторов, что и на Ходынском поле. Примелькавшиеся фамилии – Маринина, Донцова, Устинова, Дашкова, Малышева, виртуальная Серова, Куликова, Платова…  Те же фамилии на стенках вагонов метро.   

   Похоже, крупные издательства-монополисты напрочь вытеснили с книжного рынка своих более мелких конкурентов...

       Литературная критика традиционно игнорирует произведения коммерческих жанров, предпочитая в который раз перелопачивать страницы романов прежних и новых классиков. Улицкая, Арбатова, Пелевин, Сорокин... «Обязательная программа» литературной критики. Точно, как в фигурном катании...

         Знакомые мне авторы детективного жанра принуждены заниматься собой сами. Виктор Пронин, Георгий Пилиев, Роман Арбитман. Последний -  он же автор детективов Лев Гурский ( телесериал «Досье детектива Дубровского») в интервью «Новым Известиям» - «Жить под маской Льва Гурского необычайно удобно» -  сообщил, что сам написал на себя «пару зубодробительных статей, где повесил на Гурского несколько собак»...

          Между тем существует несомненная опосредственная связь между тем, что мы читаем и тем, как мы ведем себя по отношению чужим...

          В магазине «Педагогической литературы» на Дмитровке большим спросом пользовалось учебное пособие по литературе  для учащихся 11-ых классов с  произведениями школьной программы, представленными в кратком изложении.         

      Усеченные тексты романов литературных классиков предваряло адресованное школьникам вступление:

     « Успеха Вам на поприще изучения литературы! Книга будет незаменимым помощником при повторении пройденного материала, а также при сдаче экзменов. Основной задачей авторов пособия было предоставить читателям то, что им может понадобиться при изучении литературы в школе...»

     Действительная цель  пособия, как нетрудно убедиться,  замена оригинального художественного текста неким суррогатом, дающим школьнику общее представление о  произведениях, включенных программу. Практически после знакомства с пособием можно сдать экзамен, не читая  ни «Обломова», ни «Войну и мир», ни...

    Поясню на примере «Одного  дня Ивана Денисовича».

    Повесть А.И. Солженицина, как известно, начинается потрясающим по своей силе описанием лагерного утра:

      « В пять часов утра, как всегда, пробило подъем – молотком об рельс у штабного барака. Прерывистый звон слабо прошел сквозь стекла, намерзшие в два пальца, и скоро затих: холодно было, и надзирателю неохота было долго рукой махать. Звон утих, а за окном все так же, как и среди ночи, когда Шухов вставал к параше, была тьма и тьма, да попадало в окно три желтых фонаря: два –на зоне, один – внутри лагеря.»

     В пособии  для  школьников это изложено  таким образом:

     « В пять часов утра зек Иван Денисович Шухов слышит , как бьют подъем. Он никогда не валяется в постели (!) по утрам долго, потому что время до завтрака считается личным временем заключенного...» « Можно переделать какие-то дела, «услужить»  кому-то, т.е. подработать, подать сухие валенки, подмести в каптерке и т.д. Дежурный Татарин угрожает отправить Шухова в карцер. Тот поспешно собирается, но выясняется, что Татарин просто решил заставить его вымыть пол в каптерке...»

      Невольно задумываешься: не в пособиях ли такого рода одна из причин, по которой художественность незаметно исчезает из многих издаваемых ныне произведений  литературы и подоплека того, что это мало кого из читателей смущает?! И не отсюда ли  прямая дорога  к  той самой «сюжетной» коммерческой прозе, в изобилии наполнившей сегодня книжные киоски?!

       Мы покидали столицу  под вечер в такой же пригожий осенний день.

       Прощались с Москвой не только мы.

       Тысячи птиц  то рассаживались аккуратно, одна подле другой, рядками, на проводах, высоко , на уровне двадцатых этажей, то вдруг, точно повинуясь чьему-то невидимому знаку, взмывали  волнами над крышами; сбивались в стаи, готовясь к дальнему перелету...      

                Москва- Иерусалим 2005 (?)