10.Жена
Домой он пришел в полном смятении чувств, с трудом удерживая во внешности обычное свое состояние. Жена Максима была вся в своих заботах, которые, однако, сводились к заботам о доме, о пище, продуктах и прочих первых необходимостях. Она давно привыкла к мужу, к его выпендрежам, ругала его, как и следовало это делать жене, иногда больше, а иногда и забывала. С некоторых пор она решила, что муж требует опеки и пыталась его контролировать, она делала замечания и поучала даже там, где он был профи, а она так, погулять вышла. Чем больше она следила за ним, тем больше ей казалось, что ее опека необходима. Максима не особо тяготило все это внимание к его персоне, хотя утомляло и вынуждало изредка давать отпор, выходящему, за приемлемые им дозы, попечительству. Он понимал, что жена, бывшая всю их жизнь под его пятой, и решившая вдруг стать самостоятельной личностью, имеет на то право, и потому не мешал ей в этом. Максим любил жену, знал свои провины перед ней, знал, что доставил ей много тяжелых минут и чувствовал себя в том виновным. Хотя он и считал, что следовало бы ей проще относиться к его специфическим проявлениям свободы,- ведь ясно, что все равно никуда не денется и не порушит сооружение, которое они вместе с любовью и огромным трудом строили всю совместную жизнь, сооружение, что зовется семья. Будучи верным семье и преданным жене, Максим, тем не менее, считал себя человеком свободным и, чтобы не расстраивать никого этим, не демонстрировал свою свободу слишком явно. Периодически у него открывалась личная жизнь, которая была вне семьи и принадлежала только ему одному. В этой личной жизни он находил то, чего не хватало в семейной. Ему всегда было мало любви земной, той от которой горит все нутро, а жена не только не могла дать, но и принципиально не понимала зачем, зачем ему это надо и сколько можно. Она не понимала и не хотела того, что хотел он, а ему было надо, так он был устроен, потому и случались изредка земные романы. Он все делал, чтобы жена не знала о них, но она что-то чувствовала, и, по одной ей понятным признакам, начинала подозревать, становилась нервной и усиливала опеку. Они продолжали совместное существование, постепенно усиливая каждый свою независимую сторон
11.Ей страшно.
Она шла на первую встречу с предметом своего виртуального знакомства. Ей хотелось этой встречи, хотелось увидеть живым человека, с которым вот уже месяцев семь общается в компе, а последний месяц так каждый день и, бывает, целый день. Общения с ним стали частью её жизни. Она явно переигрывала, когда излишне возбуждала его своими откровениями, особенно теми, где она голая. Но ей казалось тогда, что все это так и останется в виртуальщине, а, если и нет, то, что здесь такого, - он что голых баб не видел. Она отбрасывала мысли, которые могли помешать их свиданию. Но все равно было страшно, ко всему, он еще и далеко не ровесник, как тут не забояться. Чего ей хотелось от встречи, сказать она не могла. Все, что касалось общений и получения советов (как никак, старший товарищ) было вполне на достойном уровне в компе, вряд ли живые встречи с разговорами на улице смогут добавить здесь качества. Но свидание, давно сформированное их общениями, тягучим сгустком вытекало из компа, ей оставалось только оформить его. Одного она боялась, что встреча вживую разрушит их сложившиеся отношения в компе и вместо того, чтобы что-то найти, она потеряет то, что есть, и что терять очень ей не хотелось бы. Она будет стараться, и все сделает, чтобы этого не случилось.
Чем ближе к месту встречи, тем сильнее бьется сердце, - ну, впрямь, как на настоящее свидание идет, а не на почти что деловую встречу. Его увидела сразу и, хотя видела впервые, узнавать не надо было, узнала бы, кажется, в любой толпе. Он радостно приветствовал ее появление и тоже, как будто вчера расстались. «Что это? – подумала Динка.- Разве так бывает: -Впервые видишь человека, а будто знаком с ним всю жизнь».
- Куда едем? - спросил он.
- Хочу погулять.
- Тогда в парк, - сказал он.
- Да, - сказала она и добавила: - Туда, где много деревьев и мало людей.
Он не знал таких мест, больше того, он твердо был убежден, что мест, где нет людей, не бывает по определению, они вылезают, как тараканы из щелей в самых, казалось бы, нелюдных местах.. Сколько раз он искал уединения для секса, но даже в лесу, где только что волки бегали, стоило расстегнуть лифчик, как обязательно кто-нибудь появлялся, один был даже на тракторе, - наблюдал их с высоты своего тракторного полета.
Был день, вторая его половина, светило и грело солнце, пели свои песни птицы, ветер полностью «сложил повода», они ходили вдоль одной и той же аллеи - самой безлюдной, и она не знала, как вести себя и что говорить. Когда он стал приставать с поцелуями, она твердо и без обид ушла от них (сколько раз приходилось так делать), но он стал трогать руками места с концентрированными эрогенными зонами, она понимала, что дала к тому повод в виртуальном общении и чувствовала, что обязана ответить хотя бы на малую часть ласк. Ласки так, - ничего особенного, как у всех мужиков, но и не неприятные ей. Потом они посидели в машине, как ни странно, людей не было, и никто за все время не прошел мимо. Они будто играли в футбол – он нападал, она защищалась. Ни она, ни он не знали, как вести себя, ни беседовать же, как на сайте, о ее проблемах – зачем тогда было встречаться вживую. Она протестовала против сексуальных ласк, но как-то не сильно, не убедительно, она любила все это, но, привитая веками, боязнь греха заставляла отводить его руки и прятать губы, но и не на первом же свидании отдаваться. Домой она возвращалась с измученным ноющим телом, но верная мужу, который за ее верность вечером отработает двойную норму, она заслужила.