Хоть и молода была Матрёна, да слаба глазами.
Подошла она как-то к дубу вплотную, чтобы разглядеть, что за дерево такое. Стала внимательно рассматривать и говорит: - Экое несуразное дерево, ветки корявые, уродливые, кора старая, на ощупь шершавая, вся в трещинах, тут светлее, там темнее, тут червоточина, там зазубрина от топора, короедом, ишь, подпорчено. Эх, не жилец дубец, скоро дуба даст.
Долго Матрёнушка изъяны искала, много чего нашла, там сучок, тут загогулинка, там вроде как мох, тут дупло...
Вздохнула Матрёна, опустила голову и пошла восвояси, по дороге ругая дуб за старость да бесполезность, да скорую кончину предрекая. А дуб стоял и смотрел ей вслед, ничуть не опечалившись выводами молодки. Знал дуб, ещё матрёниного прадеда на земле не было, а он уж стоял на этом самом месте. И знал ещё, что суждено ему матрёниных правнуков увидеть и их правнуков тоже. Бабе бы глаза вверх поднять, да взглянуть на то, как в ветвях дуба птицы гнёзда свили, да белки прыгают. А ещё, если внимательно присмотреться, то заметишь, как между зелёных молодых листочков жёлуди выглядывают. Вот уж осень скоро и посыплются на земь детки, да вырастет дубовая роща.
Открой глаза-то, Матрёнушка, ишь, дерева шумят, целый лес дубовый. А ты всё "не жилец-не жилец". Это ещё уметь надо, за деревьями лес видеть...