- Орегрунд пайлот стейшион, Орегрунд пайлот стейшион. Ай эм совиет шип «Наури» - Читал я по бумажке английские слова написанные русскими буквами держа микрофон радиостанции в левой руке. В правой, была та самая бумажка и морской русско-английский разговорник.
Наконец-то лоцманская станция острова Орегрунд, которая находилась на подходе к финскому порту Котка, ответила. Но что там ответили, разобрать было невозможно.
- На каком это языке он там пробормотал? – Спросил капитан, который знал несколько слов на испанском языке, а английский для него был языком инопланетян.
- Похоже на английском, а вот слов не разобрать, слишком быстро лопочет.
Я повторил вызов, сделав вид, будто ответ не прошел из-за атмосферных помех, такое бывает.
Снова какая-то белиберда скороговоркой на непонятном языке. Понятно, что это был английский, но знакомых слов не угадывалось.
После нашего третьего вызова в эфире долго висела пауза, потом короткое предложение, из которого два слова я понял.
- Кажется, просят застопорить движение. Вон! Смотрите! Катер к нам идёт, кажется лоцманский. - Глядя в бинокль, я пытался определить, к какому борту он метит.
Выпив рюмку водки и закусив её бутербродом с красной икрой, лоцман скомандовал:
- Фул спид эхед!
- Полный ход вперёд. – Перевёл я, радуясь тому, что услышал что-то знакомое.
Прямо передо мной, на машинном телеграфе лежал листок с английскими
командами на руль и в машинное отделение. Все слова были также написаны русскими буквами.
Немного было не по себе. Казалось, что мы идём не по Балтике а по озеру. Земля, а это были десятки маленьких островов, окружала судно со всех сторон. Серая дымка низколетящих дождевых облаков поглотила всё, что простиралось дальше трёх-четырех миль. От этого ощущение плавания по внутренним водам особенно усиливалось и, после морских просторов, казалось, что мы на полном ходу летим прямо в берег. Это довольно-таки сильно напрягало всех, кто находился в ходовой рубке, кроме, разумеется, лоцмана.
А лоцман, с улыбочкой на лице, запрокидывал в себя уже третью рюмку, каждый раз оглядываясь на нас, как бы приглашая к столу, накрытому прямо в ходовой рубке. Наверно он подумал, что красная икра и водка нам уже опротивели, поэтому, наливая четвёртую, уже не оглядывался.
Команды, подаваемые лоцманом на руль, были понятны, так как по звучанию практически полностью совпадали со справочником моряка и с тем, что я помнил ещё с мореходки, но, на всякий случай, прежде чем перевести капитану, я проверял себя, заглядывая в листок. После очередной выпитой лоцман обратил на это внимание. Заглянув в мой листок, он стал произносить совершенно другие фразы. Увидев мою растерянность, рассмеялся и продолжил по-книжному.
Скоро мы были основательно «привязаны» к плавдоку на верфи «Вяртсиля» порта Котка.
- Как там погодка? Как там финские облака? – По громкой связи спросили из машинного отделения.
- Низколетящие, практически пикирующие. Кумуло Нимбус. – Блеснул я познаниями латыни, вспомнив как называются кучево-дождевые облака.
- Да. Не любят нас фины. Надеюсь, эти пикирующие и низколетящие нас бомбить не собираются? – Спросил стармех.
Ответить мне не дал смех уже выходящего из рубки лоцмана.
- В этот раз не будем. – Сказал он на вполне нормальном русском языке.