Состав, лязгнув тормозами, остановился, и я выскочил… нет, не на перрон, а на откос железнодорожного полотна; а поезд, свистнув, погромыхал дальше, и всё стало тихо.
Было три часа ночи, но июньская ночь короткая. Меня как будто выбросило из шумного большого мира в тихий мирок моего детства. Пройдя по полотну несколько десятков метров, вышел на железнодорожный мост через речку Белую. Вот он, там внизу, мой Вельск, как мираж в утреннем тумане.
Я смотрел с моста на Вельск как Гулливер. Он стал таким крохотным после тех городов, что я повидал. Отсюда сразу после школы я уехал в город, и меня закрутила жизнь, такая долгая и беспокойная.
А здесь всё оставалось по-прежнему, сюда, наверное, не доходили катаклизмы моих переживаний.
Та же речка Белая, тот же мост и тишина. Вон там я мальцом пас гусей и с завистью глядел на пролетающий поезд, а теперь буду с завистью смотреть на такого же мальца с его крикливым стадом.
Какая могучая и сильная тишина… Нет, это не мёртвая тишина – в ней много своих звуков: крик петуха, успокаивающее квохтание кур, мычание коров, повизгивание поросят. Этой тишиной и спокойствием пропитан Вельск. Что ему до суетни мегаполисов?
Он знает, что рано или поздно все возвращаются к нему. Вот и я вернулся, чтобы черпнуть силы у моего Вельска.
Удели блудному сыну частичку своего первозданного спокойствия, мой родной уголок большой Родины.