(О второй бабушке см. "О легалайзе, Гитлере и бабушкиных книжках" в разделе "Детство" http://www.proza.ru/2012/07/18/1722 ).
Магазин в Стрельне.
С четырехлетней внучечкой Ксюшечкой покупаем продукты для очередного воскресного обеда. Ксюшечка вытаскивает из стеллажа пачку кошачьего корма. Требует от меня ее оплаты.
Обсуждаем с ребеночком проблему «не треснет ли у кота Кешки морда?».
Полагаю, что морда треснет, ибо кошак должен доедать за хозяевами то, что останется.
Девушка считает, что не треснет. И что котяра достоин деликатеса.
Убеждает. Берём.
Приближаясь к расчетному узлу, интересуюсь, что же все-таки куплено. Надписи на пачке по-фински. Глаз цепляется за слово "kana". Поясняю девушке, что это продукт из куриного мяса.
И вдруг пронзаюсь мыслью о непонятной для меня доходчивости финского языка…
***
Дошкольный и младший школьный возраст в памяти ассоциируются с дачной жизнью на Карельском перешейке. В основном, в Комарово и Репино. Под постоянным присмотром бабушки Лизы. По материнской линии. Елизаветы Михайловны Орловой.
Места, где мы проживаем и гуляем, малая родина русской бабушки. Здесь, в Комарово[1], она родилась и жила до 1917 года.
Вернее даже, не в Комарово, а в Келломяки. И Репино[2] для нее не Репино, а Куоккала. И Зеленогорск – Терийоки. То-есть исконно финские населенные пункты, коими они были в пору ее детства и юности. Где она росла и училась в финской школе для русских детей.
Именно по этому, живя со мною на даче, бабка долго и обстоятельно рассказывает мне о прежней жизни в этих краях. Когда это было Финляндией.
О приказчике в станционной лавке с «бабочкой» на рубашке, который открывал перед десятилетней «парышней» дверь. А потом заворачивал в отдельные свертки каждую покупку. Спрашивая при этом, не возразит ли «парышня», если «путет-т на копеечку попольш-ше». Провожал «парышню» до дверей и мурлыкал вслед: «…перетафай-т-те прифет-т-т вашей мат-т-тушке».
Об оставляемых в лесу пилах и топорах, чтобы при заготовке дров каждый раз не возить их с собой.
При этом она вставляет в разговор врезавшиеся в ее память обиходные финские слова, разъясняя их русский смысл. И даже наказывая меня за провинности, приговаривает, что я «сатана перккеле», то есть «черт какой-то там».
В мое сознание исподволь внедряется уважение к приличной финской нации и сожаление о том, что с приходом совдепов все в этих местах стало плохо. И по-свински. И не только в этих местах.
Внедряется навеки.
Обучая меня финским словам, бабка произносит стишок, запомнившийся ей со времен раннего детства в финской школе:
Кана, кана – курица.
Муна, муна - яйца.
Вассика – теленок.
Сика – поросенок.
Так их обучали финскому языку.
***
Давно закончилась позорная «зимняя» война с «белофиннами». Давно смирились финны с аннексией своих чудных земель.
Давно уже Репино и Комарово входят в Курортный район самого Петербурга. Превратившись вдоль морского берега в "рублёвку".
Два фото у платформы Комарово с бабушкой и внучкой разделяют ровно полсотни лет.
Теперь это «kana» увидено мною на коробке с кошачьим кормом. И моментально оживает в памяти.
С памятью моей бабушки Елизаветы Михайловны, обучившей меня малой толике финских слов и давшей мне первые уроки по оценке этой совдепии.
И с размышлениями. О том, что же сейчас говорить про эту страну своей внучке?
=========================
[1] То самое Комарово, в котором издавна расположены дачи Ленинградской творческой элиты. Где похоронены Ахматова, Володин и много прочих. И старые, и молодые. Куда, наконец, уже почти два десятка лет пьяные дебилы коллективно уезжают “на недельку до второго”.
[2] То самое Куоккала, где жил И.Е. Репин, и где до сих пор, помимо миллионерских коттеджей имеется его музей-усадьба «Пенаты».
======================
2001-2009 г.г.
© Юрий Лучинский