* иллюстрация из Интернета.
I.
- Кропаешь всяку хрень… - Серёжка отчаянно пытался попасть курсором в логотип "Прозы". Получалось не очень, к тому же ноутбук угрожающе раскачивался и норовил грохнуться с неровно спиленного пня. - Нет, чтоб про нормальных мужиков рассказ или даже повесть… ик!
- Нормальные - это, к-конечно, вы с Аркашкой? - я, тоже не без труда сохраняя равновесие, склонился к роднику и осторожно извлёк оттуда литровую порцию охлаждённой до испарины самогонки, тщательно настоянной на кедровых орешках. Последнюю порцию. Заключительную, так сказать. The final little drink.
Сегодня мы разговляемся исключительно самогоном. Это Серый вычитал где-то, что продукты перегонки, любые, в том числе закордонные скотчи и виски, гораздо полезнее этанола в виде водки. Являющейся по сути "мёртвым" напитком. Вычитал и сподобился устроить у себя на даче предельно "живой" день рождения. Надо ли говорить, что тратиться на иноземное питьё ему и в голову не пришло? Какие там скотчи...
- Мы? Нормальные! - охотно подтвердил Аркадий, шкодно шевеля усами в процессе переворачивания шашлыков. - Сапрыкина! Где эта с-с… Сапрыкина? Слышь, салатик нам стругани, помидорки там, огурчики...
Светка Сапрыкина и ухом не повела, беззаботно потягивая с девчонками лоховской мартини в огромном надувном бассейне посреди садового участка.
- Стерва, - малахольно резюмировал Аркашка, возвращаясь к шашлыкам. - Мужики, смотрите - сколь выпили, а трезвые апса… абсолютно!
- Так ить... самогонка - это вещь! - Сергей уже неспешно разливал, долго целясь и всё ж промахиваясь мимо стопок. - Вовик, ну чё, ик!... напишешь о нас?
- Об об-боих? - надо же, с каким-то напряжением выговорилось. Странно… Ведь - трезвые, реально! - Нормальный мужик должен периодически п-поджигать дом и шугать коней, чтоб бабе его не б-было скучно. Вы п-поджигаете?
- ...Зажигаем, ик! Не, это... обо мне не надо. Я мирскую славу презираю, - неожиданно пошёл на попятную Серёжка, не преминув ещё раз икнуть, - об Аркашке вон пиши.
- Обо мне - только хорошее или ничего! - Аркадий бухнул на походный стол пузырящиеся жиром полуготовые шашлыки и пепел с сигареты. - Налетай! Горячее сырым не бывает!
- Прям щас п-писать?
- Ну… Начни хотя бы, - Аркашка потянулся, жутковато пошатываясь, - только уговор - хочу быть военным!
- Вонным так военным. П-подвинься! - я оттеснил в очередной раз икнувшего Сергея, выпил и нерешительно защёлкал средним пальцем по истёртым клавишам старенького ноутбука...
***
Ну уж нет, оптимистично-усатая персона прапорщика Зевса никогда отныне не раскрасит унылые до тошноты в своей самодостаточной меланхолии ряды лунатиков.
Увы.
Он, Аркадий Илларионович Зевс, излечился от этой полнолунной напасти где-то с полгода назад, излечился раз и навсегда, причём - быстро-дёшево-сердито, несколько раз подряд присовокупив к холодному псевдосупружескому ложу эмалированный таз с ледяной водой. И несколько ночей подряд пятиэтажка серии 1-511 содрогалась от лужёной шрапнели отборного мата, когда тёплая, алчущая лунатических забав ступня безмятежно погружалась в неласковую жидкость.
Угумс, лунатиком прапорщик определённо более не являлся, так отчего его бледная физиономия, краснея сигаретным огоньком во мраке ночи, с похвальной периодичностью маячила среди створок забранного в алюминиево-стекольную броню балкона, то и дело порождая сдавленный кашель и потусторонние вздохи, не на шутку пугающие запоздалых прохожих?
Дело в том…
Кхе! Аркадий Илларионович оглянулся.
Нет, всё тихо, Сапрыкина дрыхнет. Кстати, именно эта стерва Сапрыкина, уикендно-приходящая прапорщицкая сожительница, была пуще всех недовольна его чудесным исцелением. Зевс уже давненько подозревал, что та неспроста поощряет мудрёное хобби храброго ратника, выражающееся в подлунном болтании по ржавым карнизам. Не иначе, в надежде, что милый когда-нибудь оттуда сковырнётся. И дочь свою малолетнюю от первого брака упрашивала прописать неспроста…
Аркадий Илларионович, пытаясь отвлечься от сумрачных мыслей и свесившись чуть ли не по пояс, щедро плюнул. Стараясь попасть на балкон соседу двумя этажами ниже.
А чего тот…
Что ж, пришло время поведать миру о причине тотальной бессонницы и ночных воздыханий Аркадия Илларионовича. Ей, этой причиной, с недавних пор являлась некая блондинистая особа, изумлённо глядящая на жизнь широко открытыми квадратными глазами. Звали блондинку Ваздвадцатьодиннольсемь, но гораздо больше ей шло волнующее имя Эсмеральда. Так вот, бестолковый сосед, долго наблюдая с того самого балкона за ползанием Зевса вокруг красавицы Эсмеральды, искренно поинтересовался - на кого же тот всё время наезжает своим тазиком, да так наезжает, что потом вынужден по полчаса искать, ползая на коленях. Прапорщик, обиженно смахнув с форменных брюк нано-частицы липкого от жары асфальта, сообщил недалёкому гражданину, что ни на кого он не наезжает, а поглядывает, бдя - не капает ли масло у его девочки.
- И как? - гля-ка чё, оживился, похоже, заинтересовался не на шутку. Ещё б, куда ж супротив природы-то? Мужик ведь!
- Не капает! - ничтоже сумняшеся объявил Аркадий Илларионович, ощущая, как брыли сами собой расползаются в горделивой улыбке.
- Да не может быть! - хрюкнул сосед, ехидно прищуриваясь. - Кончилось?
Аркадий Илларионович, свесившись чуть ли не по пояс, смачно плюнул на балкон грубияна ещё раз, а потом искоса взглянул на неодобрительно сидящего рядом кота.
- Некультурно… - покачал головой кот, брезгливо отворачиваясь.
- Па-адумаешь, цаца, - изумлённо выпятил нижнюю губу Зевс, - я хотя бы не лижу свои…
- Дурак! - кот, поднявшись, приготовился спрыгнуть на пол. - Каша... Тьфу!
- Сам дурак, - прапорщик попытался было придать ногой ускорение обнаглевшему зверюге, степенно исчезающему за балконной дверью, но, промахнувшись, скрючился, стонотно матерясь и сжимая ушибленную ступню.
Кашей Зевса называла Сапрыкина в моменты, когда была не очень им довольна. В редкие минуты житейско-сюрпрайзного оргазма она утробно именовала Аркадия Илларионовича Лариком, что отчего-то выходило из её уст с неким грузинским акцентом. Но больше всего прапорщика плющило от ласкового Зева.
Зе-е-ва - вот так примерно...
Плющило, надо сказать, довольно долго, пока Аркадий Илларионович случайно не наткнулся во время просмотра своего любимого сериала "Солдаты" на рекламу, приторным мужским голосом гласящую: "…туалетная бумага Зева, такая мягкая, что вы можете доверить ей самое дорогое…"
- Стерва… - пробормотал прапорщик, выпрямляясь и переводя хищный взгляд на "Daewoo Matiz"» Сапрыкиной, вызывающе краснеющий чуть поодаль от подъездных дверей. - Интересно, какие-нибудь запчасти от этой королевы пробок подойдут к лапочке Эсмеральде?
Аркадий Илларионович, стараясь не шуметь и умело прокладывая путь светодиодом, встроенном кропотливыми китайцами в зажигалку, в два счёта добрался до кухни, намешал водопроводной воды с засахаренной жимолостью, а затем перевёл яркий луч и бессонный взгляд на отрывной календарь. "С панидельника отпуск!!!" - восторженно вопила фломастерная надпись, рассекающая воскресную страницу надвое.
Зевс одним глотком осушил семисотграммовую банку с моментальным жимолостным "Nestea", шумно рыгнул и оторвал изживший себя листок.
Дожили...
До понедельника!
II.
- Скажу прямо - ахинея полная, - Аркадий, заметно насупившись, грыз огурец, так, безо всяких салатов, плюнув и обтерев о шорты, - кот говорящий, прапорщик… Нашёл военного, тоже мне. Наш умелый старшина сделал пули из дерьма... А знаешь, как мы в армии над "куском" прикалывались? "Товарищ пра-а-апорщик, - ноем, бывало, когда он начинал нас доставать неимоверно, - разрешите вопрос?" Тот - валяйте, мол, снисходительно эдак, свысока. Надо сказать, что старшина наш шуток в принципе не понимал, величавый такой по жизни… Так вот, вопрос: "товарищ прапорщик, Вы не находите странной игру слов "ямщик-денщик-прапорщик"?
Зевс замолчал, вытаращившись романтично затуманившимися глазами куда-то в биробиджанско-пограничное прошлое.
- А он что? - прервал паузу Серёжка, икнув по привычке.
- Кто? - пришёл в себя Аркашка, как-то картинно отбросив огуречный огрызок, типа осознав - глоток свободы можно и не закусывать. - А, прапор… Да ничего. Клинило его от этого вопроса каждый раз. Дня на два клинило. А нам отдушина, понимаешь… Язва ты, Вовка. Я и прапорщик - понятия несовместимые. К тому же я не дурак рассчитывать, что запчасти с какого-то там недоразвитого "Daewoo Matiz" подойдут к моей "семёрочке". И не Эсмеральдой её зовут, а Альбиной. И Сапрыкина, между прочим, не только по выходным приходит, а… Кстати, мы человеческой жратвы сегодня дождёмся, нет, эй?
Светка Сапрыкина, прервав нескончаемый обмен девичьими тайнами и гневно отставив недопитый мартини на столик, возвышающийся в центре бассейна, шумно поднялась из воды во всю свою трёхномерную мощь и, довольно многообещающе уставив руки в боки, пристально воззрилась на Аркадия. Словно оценивая степень его возможной сопротивляемости. И транспортабельности заодно.
- Стерва, - испуганно пробормотал враз стухший Аркашка, изобразив неопределённое движение корпусом, словно отодвигаясь от нас, дескать - эта алкашня сами по себе, а я вообще не пью.
- Если женщина орёт и т-топает ногами, её лучше не трогать, вдруг она т-танцует? - понимающе ухмыльнулся я. Негромко, почти про себя. - Кстати, что ты ты там про п-пули плёл?
- А, это... - Зевс неожиданно вскочил, отчаянно изображая разношенными дачными галошами деревенскую чечётку, то есть - поднимая клубы пыли, от души хлопая себя по тощим ляжкам и визгливо подвывая. Умора, да и только. - Наш умелый старшина сделал пули из дерьма, удивляется комбат - кто воняет, автомат?
- Не-не, славно получилось с прапорщиком, я бы только… - Серёжка, икнув, тоже суматошно взвился и нелепо замахал руками, пытаясь отогнать привязавшуюся пчелу.
- Офонарел? - я едва успел подхватить падающую бутыль самогона. - Так-то пчёлы на икающих п-пухликов не нападают…
- Ага, - Серый встревоженно обозревал окружающее воздушное пространство, временно запамятовав об икоте, - не нападают… Это ещё почему?
- Да просто они уверены, что уже нападали, все п-признаки налицо - клиент опух и перепуган… - я прям-таки физически ощутил внезапно навалившуюся усталость. Недопив. Требуется экстренно устранить. - Ну, с днюхой!
- Ладно, ты это, про меня напиши, ик! - раздобрился Серёжка, проморщившись и закусив. - Только я не хочу военным, я и оружия-то в руках не держал, кроме пейнтбольного маркера. И ещё трубки для плевания, но это, ик!… ещё тогда было, когда пейнтбол не придумали. Хочу быть… хочу быть знаменитым музыкантом!
- Музыкантом, - хрюкнул Аркадий, - да ещё знаменитым, ё-моё! Серый, я правильно понимаю, музыкант - это тот, кто, услышав пение дамочек, моющихся в женской бане, прикладывает к замочной скважине ухо?
- Да хоть олигархом, - пожал я плечами.
- Во! Олигархом! - захохотал неугомонный Зевс. - Класс! Человек - звучит гордо, а паразит - честно! У-у, буржуйская морда…
- Олигархом т-так олигархом, - я решительно занёс палец над клавиатурой. Итак, о гибриде вибратора и б-банкомата...
***
Плазма на всю ширину стены включалась ровно в восемь. Нудные дяди и фригидные тёти с РБК принимались наперебой бубнить о ценах на инвестиционные монеты, о торгах на российском рынке акций и о своп-разнице для какой-либо из валютных пар.
Сергей Иванович Лупницкий, которого несколько последних лет неотступно изводил вопрос - а понимают ли эти дяди и тёти то, о чём говорят, покряхтывая, сполз с водяного матраса, отчего смотрящий свой телевизор кот ещё минуты три мерно покачивался на волнах, и, накинув халат китайского шёлка, двинулся в сторону кухни, размышляя, с чего начать день, с чашечки "Kopi Luwak", чьи зёрна заблаговременно пропущены через желудок пальмовой циветты, или с бокала "Cabernet Sauvignon Block 42"…
Нет, лучше, наверное, начать с вина, потому что кофе такой дерьмовый, что если бы не сахар и ароматный дым "Cohiba"…
Но... вино с утра?
Не стоит, пожалуй. Президент может и не понять…
Пока "Nespresso Crystal", добродушно урча, готовила капельный кофе, Сергей Иванович разбирал за кухонным столом почту. Стопку с обычными счетами и приглашениями он мстительно бросал в мусорную корзину, стопку со счетами, имеющими литеру "повторно", неохотно откладывал для рассмотрения. А потом с чувством выполненного долга поворачивался к золотой рыбке, шныряющей в хрустальном бокале, и не без ехидцы вопрошал: "...и чего тебе надобно, рыбка?"
Да, кстати, вы не ослышались, у кота тоже был телевизор. Свой телевизор, а точнее - титаново-подсвеченный террариум, в котором сколь неустанно, столь же бестолково копошилось дружное семейство береговых шиншилл. Глава семейства, породистый Шиша III, наплевав на свойственный его породе сумеречный образ жизни, обзавелся мерзкой привычкой дразнить наблюдающего за ним утреннего кота, вызывающе растопырив уши, издавая оскорбительно сморкательные звуки и по-кришнаитски раскачиваясь из стороны в сторону. Чёрные бусинки глаз, неотрывно следящие за явно переодомашненным хищником, морщинистым, плешивым и лопоухим, да ещё интеллигентно прикидывающимся равнодушным, искрились необъяснимой злобой и словно любопытствовали: "...ну что, сфинксятина, съел?"
Не иначе, Шишу III раздражало подчёркнуто благородное происхождение кота, ведущее свой отсчёт с фиксации факта появлении голубокровной животины на свет. Ведь именно в этот фееричный момент хозяевам вручается официальная карточка с указанием буквы, на которую должно начинаться имя данного зверюги. Поскольку на карточке, выданной Сергею Ивановичу, категорично значилась буква "В", кот был торжественно окрещён Виндзором. Хотя в неформальной обстановке Лупницкий именовал малохольного и худосочного котяру не иначе, как Виннипухом.
А вы, случаем, не замечали, что наиболее удачливыми бизнесменами, как правило, становятся люди, бывшие ну просто-таки нереальными чмориками в детско-юношеской стадии, двоечниками и безотцовщиной? Они словно мстят окружающей действительности, безжалостно и умело отнимая у неё деньги и компенсируя ими отсутствие нежности в том самом нежном возрасте.
Так и Сергей Иванович (...среди мальчишек - просто Лупень)…
Редкий старшеклассник мог удержаться от выдачи подзатыльника, проходя мимо смешного головастого мальчишки с шишковатой головой и треснувшими очками a-la Lennon. Головастик, тошнотворно пахнущий бычками дерьмовых сигарет и пискляво выдающий в ответ многоэтажные матерщинные сооружения, как нельзя лучше стимулировал "выдающих леща" повторять процесс вновь и вновь, всё глубже погружаясь в непознанные пласты идиоматических выражений.
Так и двигался по жизни Сергей Иванович, в звуках затрещин и в гордом одиночестве, не доверяя никому и никого не любя. Впрочем, и окружающие любили Лупня не больше, в детстве - за невольно сыгранную роль гадкого утёнка, сыгранную, к слову, весьма талантливо, на надрыве, а в зрелости…
Хм, а в зрелости за то, что он, вместо того, чтобы купить человека с потрохами (…ведь денег-то куры не клюют, жалко, что ли?), не обращает на этого человека никакого внимания. Буржуинская сволочь, одним словом - именно так думал вышеупомянутый - так и оставшийся некупленным - человек, немилосердно пропивая жалкие грошики своей зарплаты исключительно по причине классовой ненависти.
Сергей Иванович, кривясь, отхлебнул кофе и щёлкнул пультом беспроводного "Philips Streamium". Каждое утро он слушал одну и ту же песню, любимую песню, бодрящую и позволяющую думать, что у тебя-то не так всё и плохо. Вот и сейчас…
Что? Нет-нет, это не гимн родной страны, который, к слову сказать, Сергей Иванович недолюбливал всей душой.
За что? Ну, во-первых, он не мог понять, как при абсолютно разных режимах может здравствовать один и тот же государственный гимн, проституционно конъюнктурируясь текстом, а во-вторых...
А во-вторых, он совершенно искренне считал, что ещё не придумано ничего мощнее для целей привития народонаселению любимой страны отвращения к родному гимну, чем будить её, страну, этим самым гимном, торжественно громыхающим в шесть утра из так называемой "болтушки", висящей, конечно же, в кухне и вывернутой по утрам на всю громкость.
Будить изо дня в день...
Из года в год...
Невзирая на выходные. На выходные от трудовых обязанностей, но, видимо, не от государственных.
"Сою-юз неруши-имый респу-ублик свобо-одных..." - не новодел, а именно этот текст всегда приходил и приходит в голову при первой же интервальной кварте. Нерушимый... Боже, как лживо и пафосно, бррр...
И как хорошо, что в конце концов всё-таки был ликвидирован дефицит Просто Звенящих Будильников.
Кстати, здесь, на "свобо-одных", поморщившись, Сергей Иванович, как правило, убавлял звук, не преминув невыносимо фальшивя прогундосить: "...long may she reign, may she defend our laws, and ever give us cause to sing with heart and voice God save the Queen!"* - эх, вот где греющий душу консерватизм! Периодическая же замена "королевы" на "короля" - банальная констатация факта, не более того...
Так вот, Сергей Иванович сдержанно улыбнулся, живенько так представив кривляющегося Мика Джаггера, до одури схожего полоротой физиономией с японским морским лещом, которых в прошлом году столько натаскали на Алеутах…
"I can't get no satisfaction, - заскрипел в колонках Джаггер, - I can't get no girl reaction. Cause I try and I try and I try and I try, I can't get no, I can't get no…"**
***
- Вовик, окстись, ты чего лепишь, какая плазма, какие шиншиллы, какой презик, какой, к чертям, английский? - оглушительно вскипел Аркашка, заглянув мне через плечо и плюясь в ухо сигаретным дымом. - Скукотища! Давай, давай, порази нас штампами - золотой унитаз, янтарный пол, то, сё… Ага, два ларька по Космонавтов - офигительный бизнес! Я, значица, придурковатый прапорщик, а этот икающий жиртрест…
- Как-как? - встрепенулся Серый.
- Так, вы чего от меня х-хотите? - примирительно усмехнувшись, я потянулся за самогонкой. - Реализма?
- Да! - ответил Аркадий и дёрнул за рукав промолчавшего было Серёжку.
- Да! - послушно повторил тот. - Ик!
Равнодушно пожав плечами, я потянулся к ноутбуку.
***
Нет, Сергей Иванович Лупницкий начал считать себя настоящим бизнесменом вовсе не с того момента, когда при виде радуги впервые подумал - интересно, а кто продюсер этого явления?
И не с того, когда в графе "иждивенцы"» очередной из многочисленных анкет героически прописал "государство"…
А с того, пожалуй, когда он, совершая вечерний моцион, говоря проще - прогуливаясь, и, попав под летний ливень, отчётливо понял, что прогулка закончилась. И просто гулять под дождём, как в годы бессребренной молодости, он, увы, уже никогда не сможет. Его удел отныне - под дождём мокнуть…
***
- Хм, Вован, чего-то не выходит у тебя сегодня про нормальных мужиков... - торопливо выдал Серёжка, беспокойно уставившись в монитор и перестав наконец икать. Можете мне не верить, но по тону его я, хоть и смутно, но почувствовал, что случайно подобрался к некой истине и, похоже, довольно близко подобрался. Да-да, смутно, но почувствовал и даже внутренне содрогнулся, клянусь. А может, самогонка просилась наружу, не знаю. - Бросай это дурацкое занятие… и наливай!
- А напиши про Сапрыкину! - неожиданно предложил Аркадий, твёрдо встречая наши с Серым вопросительные взгляды. - Стерва. Дай порулить, мол, никогда на "жигулях" не ездила…
- И что?
- Поцарапала Альбинку мою, рыжая… Пиши давай! У тебя, язва, получится...
* "...Да царствует она долго, да защищает она наши законы и да дарует нам повод воспевать сердцем и голосом: Боже, храни Королеву..." © "God Save the Queen"
** "Я не способен испытывать удовольствие. И девушки на меня внимания не обращают. Пусть я и пробую, и пробую, и пробую, я не способен, я не способен..." © "The Rolling Stones", "Satisfaction".
*** иллюстрация из Интернета.
**** окончание следует.