«Брат», 1997г. Режиссер. – Алексей Балобанов
Написать этот кинообзор меня понудил (отчасти) легкий, двухмесячный сюжетный застой своего творчества.
Как водится, при непонятном молчании внутреннего эфира обращаешься к эфиру внешнему – к тем потокам и матрицам, на которых произросло наше мировоззрение. Обращаем взор на то, чем ты, собственно, жив, откуда родом и… к слову – написанному на бумаге илип заснятому в кинематографе.
Эмоциональные ощущения от чтения, слушанья, просмотра – это бумеранг автору, «рок-н-ролльное» громкое СПАСИБО (!) за то, что человек смог ПРО-нести и ДО-нести и (что поделать, грешны…) ВЫ-нести, смочь «протолкнуть» в толще востребованного человечеством хлама (во веки веков) зерно настоящего. Грубо говоря, бравурно выражаясь, того, что подстегивает жить на безжалостном, но родном и естественном ветру изменчивой по определению природы (как живой, планетарной, так и социальной).
Спасибо, Уважаемый Алексей Балобанов, за это кино! И за то, что ты был, жил, творил, делал. За то, что был на плаву, что убедил неповоротливый шоу-биз… (ох, не стоит говорить глупостей) Что убедил, что доказал МИРОЗДАНИЮ (так верней), что данное творчество – реально востребовано. И за то, что народ смотрит «Брата» не в случайных видюшках сети, а на широком экране. В этом – талант, другого свойства (об этом позже).
Ледник-убийца не в силах предать забвению того, кто достойно показался, кто оставил след во многих мыслящих сердцах (не оговорился) и, даст Бог, направил, может, чье-то воззрение на новые, верные рельсы. Дал вектор продолжателям некоему направлению, еще не обозначенному «умными» терминами.
Направлению, подхваченному двумя равными по силе личностями – режиссером Алексеем Балобановым и прекрасным актером (впоследствии также – режиссером – Сергеем Бодровым. В случае «Брата» эти две фигуры равнозначны для общего, интегрального значения кино.
Я бы обозначил сие направление, как постсоветский реализм на закваске конкретного неоромантизма, в основе которого лежит позитив, просвечивающий сквозь слоеный пирог всенародного стадного ужаса от пришедшего (неминуемо в конце эпохи) технократически-монетарного реализма, картинки прорвавшейся плотины от пресловутого «железного занавеса», от перестройки до СНГ. Вроде как «ужас», «треш», «чернуха», но социум – вот же он! Шевелится и действует в эфире, напоенном новой музыкой! И, главное, симпатичный такой социум в глубине своей, с юмором, с душой. А порой и чего-то могущий, даже победительный.
Само направление пришло еще из «далеких» нынче земель. Я имею в виду жесткий неоромантизм, кайф настоящей Жизни независимой от политики и общечеловеческих норм и ценностей, своего рода экстремальная чувственность и своеволие.
Это – В. С. Высоцкий, магнитофонная отдушина, не давшая завянуть наивным и теплым шестидесятым. Те самые ленты с огнеметной энергетикой голоса Мастера как будто протянулись тонким потоком лавы от почивших (неминуемо) 60-х до уважаемого «шестого лесничего», меченого последнего правителя «империи зла».
Не обижайтесь, Михал Сергеич, много хорошего связано с вашим именем, благо пришлось оно - (Оно, с у дарением на первый слог) - на самые прелестные годы нашего поколения. Фиолетовы глубоко ваши ускорения гласности, ваши «нАчать» (куда интереснее тогда было слово «кончить») и прочие перлы, ваш достойный развал совка. Но вот нежно-теплое окончание школ, вступление в фазу лучших лет жизни, распускающиеся томно-знойные девочки-одноклассницы, однокурсницы, с трудом и драками, в очередях добываемое сухое вино или портвейн, осознание «опасности» своего нестандартного мышления для госсистемы, бравый стеб надо всей телекранной информацией, жадно впитываемой державой.
Й-эх! Спасибо, Михал Сергеич за эти годы. И за весь этот ваш трибунный юмор, повеселили отменно. Особенно результатом…
Ведь по сути, что любит живое существо – а вот именно то время и место, где было клево, тогда и вся окружающая картинка есть часть твоего огромного «клево», а там хоть перестраивайте, хоть ускоряйте. (Чем бы дитя не тешилось, лишь бы своих не заводило).
Вслед за Владимиром Семеновичем пришел рок-н-ролл, истоками от изумительной «Машины времени» - андеграунда рубежа восьмидесятых, упоения «плохих» ребят, беспартийной и наглой молоди, нестираемых пятен на кровавом флаге совка.
То есть «постсоветский» неоромантизм зародился еще в дремучих глубинах тоталитарного Союза, ему осталось только прорваться РЕАЛИЗМОМ из творческих мастерских, донестись видимыми кадрами до самых заросших мхом голов. То есть когда эту голову уже долбят физически (вероятно, ногами (с), тут уж невозможно не услышать альтернативы теле- и прессо-зомбирующему. Другое дело, как отнестись.
Наверное, пора перейти к фильму…
Девяностые, как я и старался показать, ворвались операцией без наркоза в пропахшее невнятностью общество, подточенное экономической анархией и возбужденное социалистической «перестройкой».
«Вот оно, пришло!» (с)
И в этом самом хирургическом вмешательстве законов развития уже не в думающие головы, а в само тело социума, обозначилась прореха, звенящая «пелевинская» пустота под именем «что делать». Прошла пора кухонных диссидентских посиделок с хмельными восторгами от самих себя и своей «неврот…» , извините, непревзойденности и прогрессивности, своего свободного художничества и самиздатовского таланта на заквасе пиленых вен и пьяных слез о «тщете что-то сделать» для несчастного какого-то-там (и кем-то там) порабощенного народа. То есть обманутого, превращенного в винтики системы, в скотину и быдло. Бред! Каким пустым бредом высветило все эти «романтизмы» разночинцев, когда наружу хлынул реальный ад. В котором показал и продемонстрировал себя тот самый «несчастный народ».
В блеске адских отблесков прогрянулось (в зияющую прореху «что делать») во-первых, что кто-то уже ДЕЛАЕТ. (И, о боже, ЧТО делает), то есть делать – можно и легко, были б силы.
И, во-вторых, нужны новые герои.
Герои «не требовались» вот уж без малого сорок пять лет, со времен окончания стычки славян и отравленных массовых сознанием германцев, не пойми отчего нарекшимися арийцами. (Не АРИЯМИ).
Тогда, правда, (легкое отступление), победа пришла за славянами исключительно благодаря их удивительной «неотравимости» никакими ублюдошными идеями и правительствами, исключительной идеальной матрице ДУХА, отчаянно вопреки всем законам физики, стратегии, разумным прогнозам.
(Это отступление к ВОВ, возможно, будет иметь смысл для более верного представления облика ГЕРОЯ, что «потребовался» в девяностые).
Стремительно провалились «светлые» и наивные пути борьбы с советской косностью и бюрократией, как будто и не было очередей за талонами и колбасой, после которых народ не успевал на вездесущие митинги «Народных фронтов» и «Демсоюзов», детским смехом рассыпались всевозможные глупости, плюрализмы и надежды выборов и 27-ых съездов, пришел реальный ад. Со своими вспышками и тенями, со своими личностями. И – вот они, личности эти!
Слава Богу, есть похожее на правду в кинематографе постсоветского шоубиза.
Вся картина построена на музыке группы «Наутилус Помпилиус». Сама группа и ее основатель-солист Вячеслав Бутусов – фигура «та еще» на фоне времени. Ребята, зародившие еще в «теплые» восьмидесятые» новую тему в творчестве, мгновенно обрастали достойными поклонниками и слушателями, поскольку смогли охватить широкий спектр. Энергетика музыкантов – широченной волной вздымающая пласты, не тонкой иглой чего-то одного (точечного прорвавшегося вулканчика), а подмыв материнской породы, грозящей раскачать даже Русскую равнину (Восточно-Европейскую платформу по-геотектонически).
Вячеслав Бутусов со своими песенными текстами – несомненно, такой же герой фильма, как и все остальные.
Герой Сергея Бодрова – Данила Багров – как раз один из поклонников «Наутилуса». С этого момента создатель фильма уже начинает внедрять животрепещущую тему в сознание зрителя – ЭТА музыка носит в своем потоке ЭТИХ парней, то есть создатель творческой темы – несомненный участник формирования героя реального, живого, идущего по земле и действующего.
Данила ИЩЕТ альбом «Наутилуса» «Крылья», озаренный внутренне попавшей в точку песней (с чего и начинается действие фильма). Символически то, что ему никак не удается купить этот альбом, зато девушка-продавщица пичкает его всевозможными заменами, тем расширяя и продолжая возбуждать сознание бывшего провинциального хулигана («гопника» по социальной градации).
А «Крылья» раскупают моментально, что тоже символично – оно уже есть часть всеобщего состояния молодежи и не только… Народ 30-40 лет еще даже ближе оказывается к творчеству «Наутилуса» по глубине текстов.
«…мы все потеряли что-то
На этой безумной войне…
Кстати, где твои крылья,
Которые нравились мне….
…………………………………….
…я не спрашиваю, сколько у тебя денег,
Не спрашиваю, сколько мужей.
Я знаю, ты боишься окон
И верхних этажей…»
…Аккорды, сопровождающие текст саундтрека, тревожные, дергающие за нерв, построенные как точечный массаж тонкой материи на фоне непрерывного гудка «пришедшего ада», минорной густой волны.
Парень Данила приезжает из своей провинции в «культурную столицу» Санкт-Петербург и размашистым шагом человека не понимающего «чего бояться» прет по мегаполису. Вот тут и раскрывается герой во всей своей красе. Но вначале пару слов об образе самого города в кино.
Тут хочу отдать дань восхитительному и великолепному таланту режиссера Балабанова, который смог настолько точно передать состояние неживой (очень относительно с точки зрения эзотерики) материи, то есть мегаполиса. То, что наружу в Питере – это сумма и интеграл миллионов душ, живущих и излучающих, строящих город своими мыслями и чувствами.
Собственно, - разруха!
Питер девяностых не бомбила авиация, не жгли пожары, не затопляло Нево, тем не менее – на улицах чистый армагеддон.
Народу мало, все какие-то торопящиеся тени «случайных прохожих, что вечером жмутся к стенам» (с), серый кирпич закованных в асфальт «колодцев», осыпающийся камень, подтеки на плоскости – то ли кровь, то ли слизистая урбанистическая грязь. Тишина, взламывающаяся звоном металла, промышленная пыль.
Опасное пространство, чарующее и вызывающее сердцебиение предчувствие нехорошего действия. Город замер в ужасе, именуемом безвременьем.
Оно и понятно – стоит только иметь мало-мальски математические знания и владеть основами теории вероятности… Город – он, собственно, портрет, отображение, проекция мыслящей наполняющей его материи.
А сколько народа выпало в осадок от пришедшего на улицы ада? Потерялось дотла?
А сколько народа возненавидело все и вся?
А сколько элементарно боится за собственное завтра и завтра своей семьи?
А скольких в данный момент просто обижают, унижают, смешивают с поддонной пылью, шмякают мордой о тот самый слизистый асфальт? (Не оно ли это – те самые подтеки на плоскости…)
И кругом – откровенные творцы беспредела, стремительно завоевывающие положение на этой мути, безоглядно на любые, даже малейшие нормы морали (смешной и наивной гос-, чел – морали).
Весь этот ментальный материал (мыслящей материи) излучается, кучкуется в пространстве и создает дымку, флер – даже отчасти видимый глазом (до такой степени оно сильно). В картинах мегаполиса на экране имеется .как бы относительно видимый иной план, цепляющийся за первоначальные детали (выпавшие из стен кирпичи, выбоины тротуаров, странные одежды людей, мусор и прочая).
Кинематографисты вполне способны создать этот «флер» искусственно, с помощью светотехнических элементов. Дело не в этом – может, и так, а может и…
Она ж, дымка эта, лежала в городах в те годы РЕАЛЬНО!!!
А в данном кино она усиливает (вместе с хорошо подобранной под эту энергию коллекцией саундтреков) тревожность и «Предчувствие Гражданской войны» (с)
Территория напоена страхом, ненавистью и пустотой, урбанистическими шумами и уродливыми монстрами созданной хомо сапиенсом цивилизации, внезапно вылезшими на поверхность.
Очень качественное и талантливое изображение связующих единиц между материальным (поверхностным, предметным) и духовным, создаваемым сознанием, суммой сознаний. Стопроцентный зримый выход известного по многим философским школам постулата, что «мир создаем ТОЛЬКО мы».
(Постулата, для большинства человечества являющегося чем-то отвлеченным и «нежизненным»).
И по пространству, созданному ДРУГИМИ, идет Герой – Данила Багров.
Он, герой это, совсем не чужеродное тело в данном городе, он – свой!
В этом тоже талант создателя-режиссера. Герой обязан быть современным (СО-временным, то есть частью ВРЕМЕНИ). Например, Павка Корчагин был бы в Питере 90-х чужеродным, Джеймс Бонд на территории России вообще – чужеродным., Евпатий Коловрат… А Данила – СВОЙ., поэтому неминуемо симпатичен и одиозен. Что же это за герой?
Сколько уже написано рецензий и оценок классических критиков-эстетов на данное кино.
«Очаровательный дебил…»
«Данила работал киллером. А что?! Есть профессия такая!..»
Если честно, то большинство этих опусов читать противно. От них исходит запах плесени. Как будто рецензент, сидя в барокамере (наподобие Майкла Джексона) с со стеклянными, искажающими действительность, стенами пытается судить реализм, то есть живое течение действительности. Критикан забывает, что НЕТ в искусстве, творчестве и, тем более, архетипах, НИЧЕГО, кроме диктуемого реализмом и Временем. Типажи и образы литературы и кинематографа – это либо «пыль», они ж «толпа», «как все», или же Герои, то есть ТВОРЦЫ того самого реализма, рычаги перемен и новых проекций временного пространства. И первые и вторые – СО-временны, глупо и «барокамерально» подвергать скепсису данные образы. Стыдно даже для «мыслящего».
Очарование Данилы Багрова – в изоляции принятия решений от так называемых «последствий» действия. Визитная карточка ГЕРОЯ – отсутствие мысли о смерти.
Самые показательные, на мой взгляд, примеры из жизни разных эпох:
Разве смогли бы арабские камикадзе устроить 11 сентября, если б думали о собственной жизни, а не о назначении действия личности?
Разве могли бы скандинавские викинги 1000 лет назад «держать» весь запад Европы, если б не верили в Валгаллу и продолжение жизни после смерти?
Разве победил бы русский народ (конечно, ОН, не правительство же СССР) в Великую Отечественную, если б «думали» о своих «реальных» силах и стратегии Клима Ворошилова.
Народ, имеющий Веру и «философски» относящийся к боли и смерти - НЕПОБЕДИМ. Поражения приходят в то время, когда новая волна национального менталитета разжижает Критерий.
Но – даже тогда остаются Герои.
Есть в уголовной терминологии термин «отморозок». Носители данного имени несут в себе предельную опасность для всего сложившегося воровского сообщества. Отморозок – человек, живущий не по понятиям, не ведающий правил и не знающий слова «Нельзя».
Данным словом сыпят также и обыватели, вкладывая в понятие все самое жуткое для себя, самое непредсказуемое и давлеющее над «спокойствием». Почему-то просится вопрос – неужели мы живем по таким классным законам, неужели у нас такое верное общество, что свертывающая его принципы сила – непременно «вражья» и «опасная».
На взгляд автора – диаметрально противоположно.
ВСЕ, созданное хомо внутри своей структуры – богомерзко и противоестественно. Как следствие, ВСЕ, рубящее под корень устои – (каждое отдельное по-своему) – позитивно. Только что фонетика слова «отморозок» неприятная. Куда вернее звучит «ГЕРОЙ».
«Отмороженность» Данилы Багрова и в том, что он не носит маску. Он напротив, слушает «неправильную» музыку, общается с «неправильными» людьми, любит «неправильную» женщину и позволяет себе… улыбаться и говорить с придыханием, ласковым голосом. (Вспомним квадратную челюсть и сурррррровый взор героев Шварцнеггера. Ну не глупо ли так себя держать?? Если ты не терминатор, конечно…)
Парень не думает «нарушать» чьи-то-там понятия, он их просто не знает, он из провинции. Он знает одно – у него есть сила, навыки и право действовать по-своему. Во имя себя и любимого старшего брата, что «отца заменял».
Поэтому он, например, не вступает в диалог с рыночным бандитом, собирающим дань с нищих торговцев. Конечно, ему следовало представиться, выйти на «основного», назначить стрелу, предъявить виды, договориться и проч. и проч. Он ничего этого не делает. Он просто со спокойствием на лице вырубает ублюдка (вероятно, не думая, насмерть или до поры) и завладевает оружием. Затем отправляется выпивать с освобожденным от дани бомжом на кладбище. Тут же - один из сакральных диалогов фильма:
- Гофман… Еврей, что ли?
- Нет, немец.
- Это хорошо… А то я евреев что-то не очень…
- Ну, а немцы чем лучше?
- …….
- Да ничем они не лучше.
- Отстань! - (вроде как «сам не знаю»)
Действительно, ничем не лучше. И те и другие могут быть как бомжами, так и героями, да и понятия эти – относительные.
Далее.
- Город – страшная сила. Приезжаешь сюда сильным и свободным, а тут - слабеешь. Город убивает силу. - (Гофман)
В конце фильма – тот же немец-бомж:
- Вот и тебя он (город) убил…
Немец в этом изречении, на мой взгляд, неправ. Данилу город не убил. Гофман судит со «своей колокольни», с которой хладнокровие (читай – «отмороженность») в отношении человеческой жизни – есть смерть духовного начала. Можно оспорить (в последующем тексте).
Хорошая находка режиссера также – иностранцы на улице Питера (вернее, даже, не на улице, а в захолустном дворике, где тусится неформальная молодь). Опять же – нет ничего стойкого в преподнесении архетипов. Эти венчно лыбящиеся образы из «благополучных» (извиняюсь за выражение) стран имеют привычку крепко раздражать и злить зрителя (не меньше, чем русского прохожего в реале). Но тут они, в теле картины, несут огромный положительный смысл. А именно – Жизнь не прекращается ни на мгновение, она несет свои вечные явства даже в этом затопленном вышеописанной дымкой мегаполисе. Война, крушение, Армагеддон – понятия человеческие, самовнушаемые, нарисованные нездоровым (и несовершенным) духом социума, а эти благополучные люди на пустой-опасной улице – доказательство того, что большой мир – он такой же большой, его только стоит рискнуть разглядеть. Хорошо!
Равно как и то, что говорит с ними на их языке, помогает им в чужом городе, отнюдь не высокоинтеллектуал из «культурной» нафталиновой прослойки. Рядом оказывается пустая и непонятная девушка из неформалов – тоже классический архетип времени, «ни то ни сё». Она то и владеет информацией, нужной иностранцам.
Тут, в этом незамысловатом эпизоде, я вижу одно из краеугольных мест кинотворчества Сергея Бодрова – нет у времени лишних фигур! Как и в иные времена и места, МЫ ВСЕ несем свои роли. В чем-то – промысел Создателя более высокого ранга, нежели режиссер кинокартины. В этом же эпизоде барышня знакомится и с Данилой – тоже верный ход. Парню «стОит» увидеть и эту часть общества тоже, Герой обязан (или «вынужден», не знаю, что точнее) знать пространство своих действий на сто процентов.
Хороший образ еще у одной героини фильма - Светланы, девушки «за тридцать» с рабочего квартала. Тоже ведь… Героиня в широком смысле
Что очаровывает в этой женщине – это та же самая «отмороженность» в поведении, что и у Данилы. (Может, поэтому они и сходятся на жизненной тропе, «сталкиваются сквозняком» (с).
Она – совсем иная, без ствола за пазухой, без чемодана баксов в загашнике, не воительница, не бунтовщица… Даже не юница блестящая, отнюдь не фотомодель, хоть и не уродка, конечно. Никакой тебе высокой груди и ног от ушей. Правда, губы чувственные и улыбка озорная-затейная. Спокойная, текущая по руслу потока женщина-спутница, принимающая к себе (и в себя) Мужчину, который, собственно, «воитель» и Герой.
Очарование Свете придает ее прямолинейно-равномерная реакция на врезающиеся в пространство ее жизни выстрелы иного реализма, не коммунально-бытового. Будь то раненый парень, прыгнувший в кузов рабочего трамвая, или криминальный элемент на рельсах, или влезший в кабину того же трамвая с нехорошим базаром «авторитет».
В лице героини ничего не меняется. Трамвай тащится с той же скоростью, как и шел. Девушка ровно так же выполняет свою «неженскую» работу, зарабатывая себе на тонкий кус хлеба.
В случае с «авторитетами», ищущими Данилу, в ее глазах даже мелькают озорные чертики, она даже озаряется шалой улыбкой и «опасным» восторгом, типа «вон оно как!». На такую женщину свободно можно положиться. Эта из той породы, что «не сдаст», и оно – в крови - в природе. Ее своеволие (несомненное) в выборе, как жить.
Можно сколько угодно злобствовать и глумить женщину в ее выборе в финале картины, но… это – ЕЁ!
Тут авторское отступление. В данном случае – конечно, Светлана поступает как недостойный обыватель, если грубее – как «быдло». А в других случаях???
Ну… Не смог Данила Багров стать для нее ВСЕМ, не бог он, просто герой. В этом, может статься, одна из его трагедий. Хотя какая там трагедия, просто естественный факт. У него ж «на лбу не написано», что вот он – муж Светланы, данный Богом ей и прочая….
Жизнь показывает, что в большом проценте случаев простолюдины, «пролы» (с) оказываются во всей своей видимой пустоте куда выше ярко-звездных пассионариев. Поэтому не стоит осуждать достойную женщину за недостойный в одной из конкретик выбор. Любовь (или НЕлюбовь) права всегда, иначе женщине не быть бы творцом СВОЕЙ реальности.
.Кино, все-таки не о «крутом парне» Даниле Багрове, а о большой Жизни.
Считаю хорошей чертой того самого СО-временного героя и в том, что он «мочит» напра-налево. Жанр фильма в аннотации – «боевик», но, почему-то, и с этим не хочется соглашаться. Наверное, поскольку слово «заезженное» если не сказать «отравленное» другими, паскудно-коммерческими примерами данного жанра.
В том, что Данила хладнокровно «мочит» - проявление зверски положительных качеств здорового организма на теле больного пространства. И оружие в его руках – не бутафория, не «пукалка» для комического устрашения, а реально воплощенная смерть для тех, кому ТУДА самая дорога. Причем это качество у парня «в крови», он не вынуждает себя быть убийцей или нести смерть «по долгу» (кому-то-там долгу). Парень из провинции творит это так же естественно, как например, при житие на родине носил воду, помогая пожилой маме или дарил бусы-украшения любимым девочкам. Питер – диктует необходимость, он – живет ТАК. Не моргая и не думая, «в танце».
Несомненно, прекрасен блок фильма, где он по просьбе брата идет на какое-то мероприятие с безобразными криминальными фигурами.
(Режиссер специально придал полную невнятность мотивам этого сюжета и происхождению двух его воплотителей. Мотив показушной невнятности: «Да так. Какая-то дрянь криминальная. Хрен знает, что, кто и зачем…»
И вот как раз в этой туманности «внятный» Данило проявляется в полной своей красе Настоящего парня, «Героя времени». Недаром именно эта часть фильма растаскана на сленгообразные цитаты
Мутный, с дикого бодуна чел:
- Здорово, бандиты!
(Верно сказал. Ровно как «С добрым утром, любимая»)
- А от головы что-нибудь есть?
(Это, пожалуй, единственное, что интересует во всем действии Данилу. Все остальное – будь что будет)
Боже, как все это потешно-знакомо
…Он просто, как хороший брат, выполняет просьбу старшего своего, отрешенно, фиолетово.
В этом сюжетном блоке герой – как на ладони. Тут режиссер и исполнитель главной роли выложили абсолютно все свое видение героя, во всех проявлениях – и замечательных, и нейтральных и, отчасти, не вполне положительных…
А также – место! Отлично построенная схема квартиры над квартирой в многоэтажном доме. (Тот же серый «приармагеддонный» колодец двора, тревожная лестница, тяжелые змеевидные перила).
В нижней квартире – убийства и насилие, в верхней – праздник, теплые посиделки приятной молодежи.
Данилу ничего, казалось бы, не интересует, кроме сакрального «от головы…». При этом он шепотом успокаивает несчастного парня, что ошибся этажом (тоже символичный момент), успокаивает так, что ему легко верится. И – вспоминает в таком оригинальном положении о своем кумире – Бутусове. То есть его не только «от головы» гложет и волнует, о хорошей музыке он помнит постоянно. «Дашь переписать?...».
С той же отрешенностью в действие он поднимаентся на этаж выше, находит, наконец, свое «от головы».
Именно там, в той верхней квартире, режиссер «поселил», на мой взгляд, самое здоровое общество – приятные лица, непосредственное общение, гитарная музыка. Это – та самая творческая неформальная молодь, что ярко позиционирует на фоне любых всеобщих апокалипсисов, носители и творцы ярких красок в пелене того тревожно-серого смога, покрывшего пространство.
Зрителю передается эмоция героя, когда теплеет его улыбка, когда он не хочет, не торопится уходить с верхнего этажа. В улыбке проскальзывает, тем не менее, печаль – жизнь, в которую «попал» Данила, благодаря старшему брату, совсем не эта – которой он, собственно, ДОЛЖЕН принадлежать по своим жизненным ценностям. Поэтому и не торопится спуститься туда, где живет дебильный, нелепый (и необъясненный режиссером) ад.
Спускается – и хладнокровно расстреливает всю бригаду отморозков, кроме обреченного «случайно попавшего».
- Я же говорил, что все будет хорошо!.. Слав, будь другом, помоги мне… -
(…похоронить кучу новообразовавшихся трупов).
Такой и есть герой этого времени – отрешенный, бесстрашный, не отягощенный морально-аморальными нормами и… печальный, с располагающей к себе улыбкой «простоты». Улыбку эту Данила «включает» буквально в каждом случае, когда не требуется, нет необходимости проявляться насильником и воителем. Он обаятелен в этих «простых» местах, «свой парень», меломан, чувственный, надежный. Недаром женщины самых разных общественных статусов так сразу располагаются к нему – данный образ из тех, которых позорно мало в окружающем реале. С ним хочется быть, ему хочется довериться, но…
Но концовка фильма трагична. Относительно, конечно, но реалистично-печальна. Герой уходит, «победитель» изгоняется буквально, с территории. Не понят! Не до конца, видать (по тому же самому режиссерскому замыслу) он совершенен.
(Здесь автор внезапно обнаружил смысловую связь между «совершенен» и «совершил». То, что СОВЕРШАЕТ Данила, не вполне СОВЕРШЕННО).
…Немец-Гофман, потерянный нищий, но не опустившийся морально человек, заявляет, что «город тебя победил», имея в виду, что Данила стал творить насилие.
…Светлана грубо и самоотверженно, как медсестра на фронте, бросается исцелять простреленного Данилой ублюдошного своего мужа, гневно заявляя
- Не люблю я тебя. Все. Убирайся, Крутой!
Выбрала. В ее выборе нет ни грамма трусости или привычки, это создатели фильма подстрочно хорошо продемонстрировали. Просто и банально – «Не люблю!». Об этом уже говорилось выше.
Данила уходит из побежденного города под аккорды одной из лучших композиций «Наутилуса» - песни «Зверь».
«…Слишком сладкая боль…»
Эта «сладкая боль» на лице уходящего героя. Уходящего, как и пришел, со скромным рюзачком за плечами, такой же просто одетый и маловыделяющийся в толпе, с плеером на поясе.
«…Какой Данила? Какой плеер?..»(с)
Ему, победившему, ничего не жалко. Брат спасен, «отправлен домой». (Тот самый брат, поставленный мамой в пример, «ставший большим человеком»).
Вот как раз брата-то этого (В. Сухоруков), город и «победил» по выражению немца. Мужик пошел играть в бандитские игры и напрочь потерял все свои нормальные качества. Стал просто тупым исполнителем заданий социальных ублюдков. Даже брата своего младшего толкал на опасные задания, кидая жалкие подачки от «зарабатываемых» за эти дела денег, даже «сдал» его в конце.
Побежденность героя Сухорукова Алексей Балабанов хорошо показал в голой, мокрой истерике персонажа в эндшпиле фильма, не плече спасшего его (от неминуемого исхода) Данилы.
Вот так и выглядят, и обязаны выглядеть в эндшпиле все продавшиеся, «побежденные городом».
- Он тебя сдал!
- Я знаю…
(…браток, которому дарена жизнь, убегает, тем не менее удивлен донельзя Данилиным великодушием к обрекшей его на смерть плачущей мокрой «крысе»)
- Бра-ат… Не убива-ай меня-я-я…
- Да ты что! Ты ж мне вместо отца был… Помнишь, как на рыбалку ходили… Ну все, ну все, езжай домой, к маме. Старенькая она уже…
Данила по музыку «Зверя» совершает последний вояж по городу, по старым местам и связям, сорит направо-налево обретенными деньгами и с каждым своим визитом убеждается, что никому он тут не нужен. И все, что он позволил себе взрастить в «отношении отношений» - ложно.
То ли мир не дозрел до него, то ли он до мира.
Это в фильме, как в любом стоящем произведении, оставлено на закуску зрительскому восприятию и дозавершению авторской мысли.
Я считаю произведение Алексея Балобанова гениальным по ряду причин. Режиссер элементарно «сорвал скальп со времени» (с) и вывел, нарисовал реального Героя этого самого времени.
Я считаю, что данный фильм – конкретный пример «совместного творчества» режиссера и исполнителя главной роли, один без другого – это ПОЛ-произведения. Недаром С. Бодров в последующем времени имеет свои режиссерские работы на похожие темы.
Мастера жанра великолепно отобразили общество, пространство и время, дав упор на конкретику, создав увлекательно-остросюжетную канву событий, широко открытую для проявлений Настоящего и Жизненного.
Фильм – народный!
В том смысле, что создан не для просмотра узколобыми приверженцами тонкой философичности, а для массового возбуждения предельной наглядностью.
Зритель видит на экране то, что в жизни вокруг него, только гораздо более того. Он видит, насколько, по большому счету – ПРОСТ – героизм. Что «вот он, вот он…» -
И показаны факторы, вполне реальные, абсолютно без фантастики и «сверхвозможностей», при которых человек (самый обычный, «свой в доску», делается способным на подвиг. Кому надо, то увидел и взял на вооружение.
Считаю, что такие произведения рождают героя среди зрителей. По крайней мере, служат огромной поддержкой в лучших зачатках мировоззрения молодого зрителя.
Сергей Бодров – это вообще фигура времени, заслуживающая отдельного взгляда.
Я считаю, что он сам и есть воплотитель замысла признавшего его режиссера о «герое времени», конечно, в иной интерпретации. Жизнь, короткая и яркая жизнь С. Бодрова – это его доказательство собственной личностью возможности яркой жизни даже ТАК, будучи в элитном обозрении, на виду.
Парень сокрушает (продолжает сокрушать даже после своего Ухода) малокровные, кислотно-интеллигентские постулаты, что «все хорошее загнано в грязь гнусным временем».
(Нищий немец Гофман из «Брата» - типичный портрет этих интеллигентов-мыслителей)
Личность С. Бодрова – яркая, талантливая, красивая, на виду. Он ведет телепроект «Последний герой», где городские тюфяки выброшены в дикую природу, он снимается в массовом, «модном» кино, его фото сверкает на «глянцевых» журналах…
Тем не менее, он – Настоящий!
Он воплощает реально красивые качества СО-временного парня. Даже в этом кислотно-монетарном окружении.
Он – неоромантик в полной комплектации реализма.
…Добавить, собственно, нечего. Такие Герои не умирают.
Есть не просто Вера, есть УВЕРЕННОСТЬ, что кинематограф образца «Брата» и Герои вроде Данилы Багрова живы и поныне. Благо русское кино продолжает выплескивать на широкий экран данных персонажей.
И этот процесс неостановим.
С. Казаринов.
16.07.12