Тяжелой поступью движется время, никого не жалея на своем пути. Человек расплачивается за мудрость и знания своим здоровьем, красотой и молодостью, а порой и жизнью.
Великий Уравнитель не дремлет, он знает всегда, что ему нужно, кто на его службе, кто ему враг, а кто - друг, и кто просто пыль под ногами.
Никто и представить себе не может, как устроен мир, никому и в голову не приходит, что всего несколько человек, которые были людьми очень давно, я даже не знаю, сколько столетий или тысячелетий назад, об этом история умалчивает, строят собственные планы и играют в свои игры людьми. Словно шахматными фигурами на доске, что зовется историей или жизнью, а может и судьбой, Кукловод, Шарманщик и Ловкач-Писатель делают ставки. Точно не могу сказать, до конца не всегда все открывается для меня, что сокрыто мраком лжи, прячется от истины. Эта мысль мне пришла совершенно случайно, я не изображаю прорицателя или ясновидящего, но я вижу их, слышу их голоса, чувствую их темные замыслы, потому, что их разум способен порождать только семена зла, что еще издревле называли смертными грехами. Алчности, гнева, чревоугодия, гордыни, блуда, зависти и уныния, всегда находилось место, где жили люди и где пел свои песни Шарманщик. Он и сейчас бродит сквозь стены, радиоволны, сеть Интернета, и я хорошо узнаю его раскрашенное лицо. Под маской симпатичного шута, старое покрытое шрамами лицо, не выражающее ничего, кроме тоски и тошноты на губах. Каждую тысячу лет, он заводит старую пластинку и, знаешь, мой друг, наступают времена, когда люди почему-то не так слышат эту песнь, что поет его шарманка. Что-то случилось с некоторыми людьми, которых Великий Уравнитель именовал Бунтовщиками и приказал своему Кукловоду покрепче завязать ниточки на их ручках и ножках, потому что, когда куклы ходят сами по себе, это не порядок, это ни есть хорошо для равновесия мира. Только не знал Великий Уравнитель, что мир давно изменился и что таких бунтовщиков становится все больше. Он не понимал, что есть люди, именуемые им, жалкими букашками, которым под силу изменить старый мировой порядок и воплотить в жизнь новый. Только для этого должна пройти ни одна сотня или даже тысяча лет. Кукловод знал, что если песни Шарманщика не возымели действия, пора начинать войну. Кровь, как объединяет народы, так и способна их разделить, разобщить и открыть дорогу слугам Кукловода, которые в свою очередь установят свои порядки. Где Богом будут деньги, а платой за власть – страх. И как бунтовщики не стараются, не в их силах нарушить это равновесие мира, где на одной чаше весов все грехи человеческие, кровь и боль, а на другой добродетель и истина. Все ниже опускается чаша полная скорби и это и есть равновесие нашего мира, не подвластное пока что никому, кроме Великого Уравнителя. Чтобы нарушилось равновесие этого мира несправедливости, чаши на весах должны стать на одну грань, уступая место гармонии и правде. Но пока дергает за ниточки Кукловод Шарманщика, не бывать этому, пока пишет книгу судеб Ловкач-Писатель, попивая дорогое вино, цвета крови, и пока не пробил час Волка, который пронизывая пространство и время не придет, чтобы сожрать все то, что сегодня мы называем человечеством.
Человечество пришло к своему финалу и близок час расплаты. Чаша весов может опрокинуться, и миллионы вздрогнут, узрев, как велика сила кровавого цунами несущегося на их мир, который они так любили и не ценили то, что имели. Люди не верят, что наступит время, когда они перестанут восхищаться весенними цветами и слушать пение птиц. Ничего этого не будет, только тьма и смрад, если Великий Уравнитель просто не поправит весы, налив себе в кубок немного крови, которая с годами становится все более терпкой. Она пахнет нефтью и цветной бумагой, где знаки на разных языках, металлом и властью, в ней стало меньше страсти и любви, гнева и самопожертвования. Теперь это просто микс между кровью людей и кровью Земли, что течет в венах слуг Кукловода, который знает, что такое выгода и как наполнить бокал своего хозяина.
Надежа хрупкой птицей опустилась у окна Великого Уравнителя, странен и ужасен его лик, видит Надежда, что ничего не осталось в чаше с добродетелью. Любовь стала продажной шлюхой, как и Вера, которая обожала бриллианты и золото. Влетела Надежда в открытое окно Темной Кузни Великого Уравнителя и слышит, как делят золото и власть его приспешники. Языки пламени лижут его стопы, золото льется, словно ртуть из его глаз, то не плачет он, а дремлет, пока Кукловод с Шарманщиком расставляют фигуры на доске. Взмахнула крылами Надежда, чувствуя, боль в груди, манили ее подруги посулами, жаловались на то, что иначе и быть не могло, не послушала их Надежда и бросилась в распахнутое окно в небо, туда, где еще светит солнце и где воздух не пахнет смертью.
Она знала, что про нее говорят, как о последнем средстве, как о незримой соломинке способной помочь спастись и обрести свободу от пут, что уготовал Кукловод своим марионеткам.
Бунтовщиков было мало для такого огромного мира, Надежда не могла облететь каждого и вселить в горячие сердца веру в свое предназначение, но она знала, что подарив частичку себя одному Бунтовщику, она осветит своим светом каждого, кто встанет с ним в строй.
Надежда знала, что осталось недолго, и сама с трудом верила, что одна маленькая хрупкая Надежда с потрепанными крыльями способна спасти целый мир от ярости разрывающей его изнутри. Но знала она главное, что от самого себя необходимо спасти человека, который потеряв сначала веру в Бога, потом утратив свои идеалы, был готов смиреной овцой отправляться на плаху, забыв о своем прошлом, настоящем и будущем.
Семь смертных грехов выпустил из бутылки, как духов, Ловкач-Писатель, что пишет наши жизни и кто отправляет Кукловоду интересные письма, которые тот с удовольствием читает по вечерам. Встречаются все они редко, только перед странными и непонятными событиями, какие должны будут скоро произойти, потому что каждому времени приходит свой срок, и ОНИ знают, что расплата близко. Торопятся насытить свое естество всем тем, что осталось и выпить перед смертью до последней капли, радуясь не только своей кончине, но и окончанию рода человеческого.
Летела Надежда сквозь расстояния и время и стало горько ей от того, что она увидела, как ненавистны люди друг к другу, как нравится им убивать себе подобных. Призадумалась она и появилось у нее желание вернуться к своим подругам, что на весах искали Добродетель, а очутились в зловонной яме, ведь именно добрые намерения ведут в ад, подумала Надежда. Она представила Ад, что, наверное, где-то и существует, но не в этом мире. Здесь Ад находился в самом человечестве, и только кто искал его в жизни, тот и получал.
Опустилась, устало сложив крылья, Надежда на крыше дома, что стоял на берегу реки. Вздохнула она грустно, посмотрела по сторонам, решаясь закончить свои бесплодные попытки сделать вывод, что человек достоин жизни, радости и всего-того, что раньше звалось счастьем. Из размышлений ее вывел плач ребенка, заглянула Надежда в окно дома, которое было раскрыто, и легкие занавески затрепал ветерок. Ребенок плакал, подошла к нему молодая женщина, и, взяв его на руки, принялась успокаивать. Надежда услышала еще голоса и увидела, как в комнату вошел мужчина с двумя мальчиками, они смеялись и о чем-то рассказывали матери, малыш на ее руках успокоился и глазел на своих братьев.
- Я так счастлива,- улыбнулась женщина, и мужчина поцеловал ее с такой любовью и нежностью, что у Надежды выступили слезы на глазах. Взмахнула она крыльями, покружилась над домом, где задержалось счастье, и полетела дальше, сейчас почему-то у нее стало больше уверенности, что она и есть последняя Надежда, долгожданная и что с ее помощью Бунтовщикам удастся освободиться от тысячелетнего гнета Великого Уравнителя. Где возле него лишь маски, тени и жажда. Та жажда это не когда хочется пить или есть, а жажда когда хочется всего и сразу лакать, семью языками.
Посмотрела Надежда на солнце, оно было таким ласковым сегодня, в его лучах плескались мотыльки и птицы, и его лик еще не превратился в пышущую смертью гримасу. Не хотела этого Надежда и знала, что многие люди не желают этого, но не могут найти силы исправить все, бояться примкнуть к Бунтовщикам, равнодушие давно поселилось в их сердцах и пустило свои корни. Однако больше это не останавливало Надежду, она надеялась на себя и хотела, чтобы все верили в нее так же, как и в себя.
Я закрываю глаза, и огненным смерчем проносятся видения будущего, все это кажется неизбежным и поэтому неотвратимым, но есть маленькая Надежда, та, что облетела целый свет, уставшая с потрепанными крыльями, которая возвратит к жизни Любовь и Веру и скажет, что возможно все, даже самое невероятное перед лицом перемен.