Душный летний вечер. Воздух настолько пропитан влагой, что и шевельнуться нельзя, сразу покрываешься липким горячим потом. В такую погоду ничего не хочется делать, даже думать и то невозможно- голова потеет от движения мыслей. Только комарам весело и привольно, они кажется даже не движутся, а просто лениво парят, ожидая, пока в них не врежешься.
Во дворе у деда Степана курится летний очажок, сидят под навесом, в тени старых груш сам Степан, гладко выбритый ссохшийся старичок в истертой кепке-бейсболке, джинсовых штанах с рубахой и овчинной безрукавке, и сосед его, Славик, полноватый толстогубый парень лет под тридцать. Булькает на очажке медный чайник. Любит Степан чай и заваривает его по-особому, со смородиновыми листьями и травами. Любит и Славик дедов чай, да не в такую жару. На Славике рубаха- хоть выжми, с тоской смотрит он на деда, колдующего над очажком. Не чует дед жары, у самого огня сидит, а все нипочем ему, не греет старика кровь. Вышел бы Славик из под душного дымного навесика, да комары вокруг аж стонут от злобы. Не пускают их под навес Степановы травы, вот и висят они вокруг тучами.
-Наливай чайку, Слава.- поднимает глаза от очажка Степан.
Славик мотает головой, разбрызгивая пот. Как и все полные люди он ненавидит жару. На лице его широком и беззлобном, сейчас застыло выражение унылого страдания.
-Сейчас бы холодного чего, дядь Степа, квасу...-выдыхает он, пытаясь рукой собрать разъедающий веки пот.
-В такую погоду, Славик, чай -первое питье.- наставительно говорит дед. – И жажду убивает, и прохладнее от него.
Славик с содроганием смотрит, как старик снимает с огня чайник и плескает черное варево в эмалевую кружечку стоящую здесь же на очажке, чтобы не дай Бог не остыл чай. Потом берет кружечку, макает в нее окаменелую конфетную подушечку и с наслаждением кидает в рот , шумно прихлебывая чай. У Степана нет ни одного зуба и когда он ест, лицо его смешно морщится и нос пригибается к нижней губе. Старик делает особенно звучный глоток и Славику кажется, что у него из ушей идет пар. Он снова вытирает лицо и трясет головой.
-Ты выпей чайку-то, выпей. – дед незаметно налил все-таки и ему.Сдавшийся Славик берет огненную кружку и отпивает. В первую секунду ему кажется, что вода фонтаном хлынула у него изо всех пор, а потом , вправду, становится не так жарко. Он отпивает еще и начинает чувствовать вкус чая, душистый и свежий.
-Вишь, говорю тебе, а ты как барашек, холодного бы...- беззлобно поддразнивает Степан.- Нету ничего лучше чаю, не придумали еще.
-Жарко больно, дядь Степа,- примирительно говорит Славик,- от чаю так и кажется, поплавишься.
-Э-э, загнул. Человек не такое выносит, не железный ты, чтобы плавиться. В степи жара какая, плюнь на песок, аж стреляет, а казахи в стеганых халатах все и чай дуют...только тем и спасаются.
Славику трудно представить, как в такую жару можно одеть стеганый халат, но он молчит. Спорить со стариком он не берется. Да и куда спорить? Степан где только не был, а он, Славик, дальше райцентра и не ездил, не доводилось, даже в армию его не взяли. Представив собственную дремучесть, он подавленно вздыхает.
-Человек выносит, а природа не может.- продолжает тем временем старик. –Все поварится в этом году...
Даст Господь- не поварится.- Решительно возражает Славик.- На все воля Господня...
Дед смотрит на него слегка прищурившись. – А если воля Господня, чтоб ты с голоду помер?
-Значит помру.- гордо говорит Славик.
А чего ж ты картошку посадил тогда? И в огороде сегодня возился целый день под таким пеклом ?
Славик понимает, что попался и опять начнется бесконечный разговор. Бесконечный потому, что был он уже и вчера и третьего дня. Дед все равно забывает и говорят они об одном и том же, а отступить Славик никак не может. Крепко любит Бога Славик. Да и как не любить? Если бы не Господь, лежать Славику на деревенском погосте, как мать его и отец, и многие из сверстников там уже...Водка, водка... Колышутся над ними травы и некому убрать могилы. Что в деревне-одни старики. Потому и готов он спорить до хрипа, и сделать хочется ему что-то для Бога, а что –не знает.
Да видно день был особый сегодня. Не стал Славик отвечать, да и дед спорить не стал. Только опять посмотрел своим взглядом прищуреным.
Потемну за травами пойду,- вдруг говорит дед будто некстати, - пойдешь со мной?
- А что рано так, дядь Степа? –удивляется Славик.
-Иван Купала завтра, вот в ночь надо идти, тогда травы самую силу имеют...
Славик вспомнил, что в воскресенье в церкви кто-то спрашивал про это и как пастор на это ответил.
-Это бесовский праздник, дядь Степа. Одни православные его празднуют...
-Во как...А ты какой?
-А я христианин евангельский...- снова гордо говорит Славик.
- А православные что- не евангельские?- опять щурится дед.
-Православные верят в предание человеческое, в иконы, извратили учение Господне, вот как с Иваном Купалой. Это же Иван Креститель библейский, который Иисуса крестил...чеканит Славик.
-Ты прям как секретарь партийный, только с другой стороны, - задумчиво говорит дед.- Помню было мне лет шесть -семь и Пасха была. Так бабы взяли детей и пошли в церковь в село, куличи святить. Зашли мы в храм, мать помню молится, а я стою ртом зеваю, в первый раз пришел, все новое, интересное. Мать оглянулась, а я в шапке, как даст по затылку...
Старик смотрит в никуда и улыбается, будто смотрит детство, как никому кроме него невидимое кино:
-...пришли назад и началось...Тогда шестидневка была, воскресенья отменили, , был рабочий день, а бабы получается на работу не вышли...В школе учителя все помню нам разьясняли, крестики заставляли снимать, у кого найдут... Всех заставляли раздеться показать, что крестика нету.... А вы, евангельские, стало быть, тоже против крестиков?
-Идолопоклонство это, дядь Степа, разве Господь что о крестиках говорил? Это люди придумали...
-Может и так...- вздыхает дед и снова умолкает, все глядя куда-то сквозь Славика и думая о своем.
Смотрит дед свое неведомое кино, а Славику чудится,- насквозь его видит, и крестик под рубашкой тоже. Знает Славик, что надо бы крестик снять, да рука не поднимается- единственное, что от матери осталось. Ляпнул про крестик, что научили, а теперь грызет его совесть,-зачем? Он подымает голову и смотрит на запад. Солнце уже закатилось за лес и небо на западе кажется раскаленным, а на востоке уже темнеют набухшие тучи... Странное лето выдалось в этом году: солнце жжет и целый день ни облачка, ни ветерка, а каждую ночь гроза. И от того варится все в земле, только капусте хорошо. Представил Славик , как полыхнет молния, как откроет он окна и будет слушать грозу, лежа один...один...
-Жениться тебе надо, Слава.-вдруг говорит дед. Славик аж подпрыгнул, будто слышал его дед, точно колдун .- Как в Библии сказано-нехорошо быть человеку одному. Вот я свою подругу жизни встретил и пятьдесят четыре года с ней вместе прошли ... А куда б я без нее? А ты все один...
Славик вздыхает. Он бы и сам хотел жениться, чтоб дома встречал его не облезлый, еще от бабки оставшийся кот, а жена с детьми. Не было у Славика такого дома, где его любят и ждут никогда в жизни. Разве что , когда бабка жива была, да вот дед Степан рад ему всегда, как внуку. Сильно хочет Славик свой дом да где его взять? Местные девки при виде Славика испытывали страх, какой люди испытывают при виде неведомого и просто не знали, как себя вести- не пьет, не матерится, а самое главное, при осторожных попытках увлечь его куда-нибудь ПОГУЛЯТЬ, Славик вел себя более чем странно: не лез щупать и даже просто целоваться. Потому и стали обходить его девки стороной. Вот и получается, что свои деревенские -сторонятся, а городским он и даром не нужен...
-Не грусти, Бог то видит.- говорит дед.- Я то свою подругу аж в Донецке нашел. Друг меня познакомил. Она с его женой дружила. Хорошая, говорит, девчонка, Степа, пойдем познакомлю. А я то упирался... учиться тогда хотел, куда жениться то, ни кола ни двора... А вышло по другому, друг со своей развелся скоро, а я пятьдесят четыре года, пока не ушла она...
Тишина. Славик смотрит на деда, в выцветших глазах его набухли слезы.
-Э-эх, какое счастье было... А теперь лежит она далеко и ждет меня. ..А я и прийти проведать не могу ее...
Хочет Славик утешить деда, а как? Вся жизнь его осталась там, с незнакомой Славику половинкой , похороненной в тех жарких степях, о которых поминает Степан.
-Дядь Степа, она же не лежит там, на небе она... осторожно и неуверенно говорит Славик. И ты с ней встретишься еще...
-Вот только одна надежда и осталась, Славик... Так и успокаиваюсь, думаю, смотрит она на меня сейчас и хорошо ей. Все думаю, когда ее увижу. Вот воскреснет она...
Степан моргает и вдруг, вспомнив что-то говорит:
-Как же будет это, а Славик? Вот ты говоришь новая земля будет...
-Ну да, так и сказано-земля и небо, все новое...
-Странно это. Здесь то обжитое все, родное. А там новое будет, все опять обустраивать надо. С одной землей разобраться не можем, а нам новую. Не понимаю я этого.
Дед качает головой в сомнении. Славик пытается думать, чтобы ему возразить, но ничего в голову не приходит. Вопросы у деда вроде и несложные, а что сказать неизвестно.Славик пытался свести деда с пастором, но и тот не помог. Только предупредил его, что помогать старику, конечно, неплохо, но помнить нужно, что может дед увести его с пути веры. Уж больно непростой дед, интеллигентный, а то и колдун. А интеллигентные люди, как пастор сказал-самые опасные, в них всегда сомнение живет. Насчет сомнения, это точно. Славик и сам чувствует, как после разговоров со стариком сомнение поднимает голову и вещи, которые казались простыми и ясными, вдруг становятся намного сложнее и непонятнее. А с другой стороны, с кем еще поговорить? Мужики если не работают, то пьяные, а иногда и работают и пьяные в одно время. Пьяному же с трезвым как Востоку с Западом-никогда не сойтись. А поучиться у Степана есть чему. Вот, например, научил он Славика картошку сажать по-новому, даже в это лето, когда у всех она полузасохла, у Славика на огороде гордо поднимаются могучие зеленые стебли. И травы эти дедовы. Попил чаю, и жажда прошла, и не так жарко. И от болезней помогают. Только не нравится Славику, что все у деда с какими-то суеверными приметами, да сказками. Вот как про Ивана Купалу.
-А всеж Иван Купала...-опять говорит дед, будто читает Славиковы мысли. Всегда это Славика занимает: дед то невпопад говорит, будто и не слушает вовсе, то скажет так, будто в голове читает.
- Это раньше большой праздник был, Слава. Костры жгли, песни пели, обливались...весело было. Вся нечисть убегает... Эх, матушка в купальницу по росе бродила... Теперь уже нет того. И лес другой, скушный стал, не то что лешего, зайца не встретишь.
-Дядь Степа, зачем нечистую силу поминать.- ежится Славик.- Вы еще расскажите, что лешего видели...
-Ну лешего не видел, а кабанов видел. Раньше много их было. Помню шел ночью домой из райцентра и прямо в стадо зашел...Думал разорвут, только Господь спас. Они как захрюкают, я давай молиться и не заметили они...
Дед качает головой, вспоминая свой давний страх и продолжает:
-Отец мой раз в лес пошел жердей нарубить. Ну рубит, возится, вдруг слышит... Мужик, закурить не найдется? ... Поворачивается, дедушка на пеньке сидит, с котомочкой. Отец ему махорки отсыпал, покурили, да и давай работать... Обернулся, а старика и нету... Домой пришел, на икону глянул и обмер... Николай-угодник к нему приходил...
Славик в Николае-угоднике сильно сомневается, но дед рассказывает с такой будничной уверенностью, что не возразишь.
Деду вдруг приходит в голову мысль:
-Я вот что думаю, если Николай-угодник мог к отцу придти, то и подруга моя может?
И опять не знает Славик, что сказать.- Я дядь Степ, думаю, что если она с Богом, то зачем ей приходить? Ей там хорошо...
-Да мне здесь не очень...Думаю, Бог меня не забирает, так ее бы отправил проведать...И еще интересно, как она сейчас там?
-Я думаю, хорошо там...-повторяет Славик.
-Что хорошо, то понятно. А вот как? Сам ей глаза закрывал, сам хоронил... Не пойму я,как это можно, что тело здесь, а ее нет.
-Господь сказал, дядь Степа...
-Он сказал, да мы не поняли...- старик качает головой , как в изумлении и заключает:
-Как там , Слава, на том свете будет- никто не знает. Был у нас в деревне мужик –Малах. Все ходил говорил: «Помру, на тот свет пойду. Если мне там водки не нальют- назад приду». Вот и помер. Ну мы ждали, ждали –так и не пришел... Видать налили ему там.
Оба молчат, глядя на догорающие угли в очажке. Наконец старик вздыхает:
-Эх, пойду я посплю, вставать затемно. Самые травы перед рассветом , у них на весь год сила...Пойдешь со мной, Слава?
Славик мотает головой.
-А зря, я б тебе показал травы, а то живешь всю жизнь и земли своей не знаешь...Я умру, кто покажет? Бабки ваши глупые, дальше своего плетня не видят... Ну спокойной ночи тогда, друг ты мой...
Протянув высохшую руку, осторожно касается дед Славикова плеча, будто благословляя, и уходит в дом. Долго еще сидит Славик, думая ни о чем, над затухающим очажком. Тихо вокруг. Засыпает деревня и лес и луга. Только изредка всплеснет что-то со вздохом в заводи: может сом, а может и русалка скучает по давним кострам, да подаренным ей венкам.