когда меня выбросило на берег, мой рассудок был еще слишком помутнен,
чтобы понять: все закончилось.
ад, что длился ровно 30 минут..,
мне удалось избежать его чудом.
я лежал на берегу, кажется, я не дышал, потому что в легких все еще была вода.
я вспомнил об этом, зашелся в страшном кашле.
меня вывернуло наизнанку.
и стало легче.
пора было оглядываться.
но я не мог встать.
море приковала меня к себе.
вода пронзала мое мертвецки синее тело
и пришивала стальными нитями к белому жесткому песку.
я повернул голову - море.
я закрыл глаза - пустота.
я вдохнул соленый воздух, насколько это было возможно.
кислотой он въедался в каждый альвеол, разъедал их, пробираясь к сердцу.
я хотел пошевелить пальцами, но рука стала ватной, я мучительно открыл глаза.
мне кажется, она растекается по песку.
я сделал еще один глубокий вздох.
уже не ощущал боли, но знал, что она есть и мое тело, мирриады моих клеток разрываются в беззвучном крике.
надо было встать, надо было пойти вперед,
найти что-нибудь, кого-нибудь.
найти еду, оружие, построить шалаш,
как в передаче по Discovery, там же ведь всегда выживают.
я перевернулся на другой бок.
острая боль.
я посмотрел на ногу - кровь.
я закрыл глаза.
мне было так спокойно,
тупая умиротворенность растекалась по жилам.
я подумал, что мама сейчас наверно слушает радио,
там вечерний выпуск джаза, и она танцует на кухне,
пока отец спит. он не должен видеть ее радости.
она не может позволить себе этого.
эта мысль, промелькнувшая в три секунды, казалось, растеклась и заполнила все пространство, что я ощущал кожей.
я снова открыл глаза - смеркалось, тучи.
мне было лень.
(никогда не думал, что меня убьет именно она.)
мне было безразлично.
я знал, что Дэнни будет плакать по ночам.
что Альберт будет зол,
а мама совсем зачахнет, ссохнется,
еще больше будет сутулиться.
отцу безразлично.
в этом только мы и похожи.
я попытался подползти к гнилому бревну,
оно было совсем близко, я знал это.
но только я пытался передвинуться на сантиметр,
как оно казалось за километры от меня.
я закрыл глаза.
к черту.
я не боюсь смерти.
я устал.
я очень устал.
все, что было, не имеет никакого смысла.
я думал, что к сознательному возрасту я пойму, зачем, для чего живу.
я думал, что обрету четкое понятие о том, чего хочу.
но как же я ошибался.
я лежал на берегу совершенно неизвестного мне моря.
я лежал абсолютно спокойный.
я не смирился, на это не было сил.
я просто ждал.
ожидание убаюкивало.
странно, что не было чаек.
как бы я хотел их услышать. в последний раз.
услышать - и раствориться.
я лежал, потому что ничего не было ясно,
все было лишь пустым звуком.
я лежал, потому что надеялся.
потому что знал,
все еще впереди.