Не читается. Телевизор надоел. B Сети - тоска смертная. Все что-то пишут.. Сплошные гении! Одна она бесталанная. Пробовала стихи писать – не получилось. «Избитые рифмы!» А где не избитых взять? За столько лет, да столько гениев... все рифмы избили. Это Анна Мироновна, царствие ей небесное, голову заморочила: «Талант ты, Люсенька, тебе писать надо». Может, на фоне одноклассников и была она талантом, но на их фоне кто угодно талантом покажется. Талант! Tалант бы пробился.
Не буду себя жалеть!
Лучше о хорошем думать.
Как Виктор ей браслет подарил... Кстати, куда она его убрала? Нужно найти и продать, все равно не наденет. Предатель! Сколько она его из той командировки ждала? Восемь месяцев? «Вот закончим проект - и сразу к тебе!» Верила, идиотка такая. «Заказчик обещал позже заплатить, ты бы не могла меня выручить: на билет прислать?» Могла, конечно. А потом Зойка хвалилась, что он ее там в ресторан водил.
«На мои деньги? – кричала она. - Как ты мог?»
«А других не было, - ответил он. - И вообще - не лезь грязными сапогами в чистую душу!»
Не буду себя жалеть!
Как тётя Феня, квартирная хозяйка, говорила? «Сколько той жизни?»
Вот именно: сколько той жизни? Смешные они были, ее хозяева! Она тогда по распределению в самую глушь угодила: грязь на улицах - трактора вязли. И как она там три года выдержала? Если бы не тётя Феня, точно сбежала. Тётя Феня её и подкармливала, и стирать без машины учила, и ждала каждый вечер у калитки. А иногда: «Все, девонька, мы подзапили, ты уж тут сама гляди».
Как смешно они пели! Начинала всегда тетя Феня - тоненько-тоненько, а дядя Вася ей: «Замолчь, дурочка!» - и подхватывал басом. Надо бы съездить к ним на могилки. Не так уж это и далеко: доехать до Саратова, пересесть на Астраханский, найти улицу Поречную. «Тетя Феня, а почему не Заречная?» «Глянь-ко: Заречная! Какая ж она Заречная, если не за рекой идет, а по реке?»)
А может, повезет сразу на Астраханский взять.
Как же, повезет! Много ей везет? Даже в лотерею никогда не выигрывает.
Не буду себя жалеть!
Сейчас она пойдет в магазин и купит коробку эклеров. Как мама их пекла! И почему она не научилась? Еще одна ошибка в жизни. Одни ошибки. Вон Танька - возит туристов по Золотому Кольцу. А ведь звала с собой на курсы. Нет, не пошла, а теперь... где она - и где та Танька? И ведь ничем не лучше ее, а не торчит с восьми до пяти в ненавистном отделе.
Не буду себя жалеть!
Зоя опять просила в субботу с Наташкой посидеть. Такая девочка чудная! И послушная, и ласковая. Могла бы и ее дочкой быть. Уж она бы с соседями ее не оставляла! Нет, ей, конечно, не трудно, но как-то несправедливо.
Не буду себя жалеть!
Телефон звонит. Андрей? Ленка. Гулять зовет; погода, говорит, хорошая. Да она каждый вечер хорошая. Сказала бы честно, что новым платьем похвастаться хочет. Пусть хвастается. В гордом одиночестве. А Андрей не звонит. И не позвонит. Чужой муж, чужой отец. Но ведь не придумала она его улыбок; не заставляла ее провожать; не забыла, как он приглашал ее танцевать.
Чужой муж. Видела она ту жену! А тут - ни морщинки, ни жиринки, всё при ней!
Кроме счастья.
Не буду себя жалеть!