В давние времена, когда солнце еще не было солнцем, а луна была огромной планетой, во времена, когда галактики и вселенные наслаивались друг на друга, словно осенние листья под ногами, поселился как-то в одной из галактик странный народ. Вроде люди как люди, да все в синих колпаках. Быть может, за это их не очень любили существа, населяющие другие вселенные и галактики, быть может, за что-то другое. Вообще-то, они были довольно мирные. Ни с кем не воевали, не кусались и даже не ругались нехорошими словами. Они жили себе тихо и мирно, в своих синих колпаках, и были предоставлены сами себе.
***
- Мааааааааам! Мааам! - закричал кто-то.
Старая пожилая женщина поправила свой колпак, утерла рукой лоб и обернулась.
Там стоял ее сын. Он был не слишком юный, но еще и не слишком взрослый. В таком возрасте обычно люди в синих колпаках уже начинали думать о своей семье, и старая женщина была очень недовольна, что ее сын все никак не мог найти ту самую свою половину.
- Ну чего тебе, лоботряс?
Ее сын немного замялся.
- Я... Я сегодня уезжаю. С другом. Он зовет меня помогать ему по работе. Ну ты же знаешь его, я приводил его к нам домой.
Мать удивленно вскинула брови.
- Ты будешь вечно за ним мотаться, как собака на поводке? Неужели не пора становиться кем-то, кем-то более значащим... завести семью, наконец. Найти постоянную работу.
- Ма, да опять ты про свою семью... Я же тебе втолковываю, что там у меня будет постоянная работа, понимаешь?
Но мать его не слушала, а он все равно уехал.
Мирно потекли его дни. Бывали и невзгоды, бывали и радости. Иногда ему хотелось обернуться назад. Что-то вернуть, а что-то и поменять. Он порой очень жалел, что поехал вместе со своим другом, порой, наоборот знал, что поступил правильно.
Но что-то на его сердце все-таки оставалось висеть тяжелым камнем. Быть может, это было то самое чувство, когда он, оборачиваясь на счастливых влюбленных парочек, или на семейных людей, на маленьких детей вспоминал слова матери. Но что-то не было того самого, чего он ждал. Не было той половины, хоть ты себе лоб разбей!
Он смотрел по сторонам, он знакомился, но все что-то казалось ему не тем, чем должно быть.
И вот, было ли то случайным провидением или умышленным промыслом, неизвестно, но он увидел в толпе девушку. Девушку без синего колпака. Она стояла, прячась за спины высоких людей, ежась под их тяжелыми взглядами и все время пряча взгляд. Что в ней было такого? Люди с других галактик их хоть и редко посещали, но они все были другие...
И с этого дня его относительно безмятежная жизнь закончилась. Ему не хотелось спать, есть, пить... Он все время вспоминал ее лицо и если вдруг на мгновение забывал, то не было страшнее на свете пытки. Потому что словно в обход его воли, сознание судорожно пыталось вспомнить выражение глаз, форму губ, силуэт... Друзья смеялись, а он... А он и вовсе поник.
Каждую ночь, совсем перед тем как заснуть, он представлял их разговор. Пусть не в этом времени, не в этой реальности, но все же... Она бы подошла к нему. Нет, не так! Он бы подошел к ней, тогда, в тот раз, когда увидел в толпе.
- Я ждал тебя! - сказал бы он, а она улыбнулась бы и крепко его обняла.
- Я тоже. Как хорошо, что ты меня нашел! Я думала, мы с тобой никогда, слышишь, никогда не встретимся! И это было бы самое ужасное, что вообще может быть!
И вот завязалась бы их крепкая дружба, а затем и любовь.
В его голове проносились тысячи мыслей, тысячи историй... но все они были ровно на столько реальны, насколько были вымыслом.
- Ты знаешь, напротив моего дома летают ласточки! - рассказывала она ему в одной из тысячей историй.
А он улыбался.
Время текло. У него в этот день было скверное настроение, все менялось, все было неопределенно. Он и думать-то забыл обо всем, когда среди огромной толпы людей он вновь увидел ее, девушку без синего колпака. Но на этот раз все было совсем иначе. Она не казалась особенной, или прекрасной. Здесь, в этой толпе, таких были тысячи.
Он тяжело вздохнул и пошел прочь по своим делам. Затем, уже перед тем, как пойти домой спать, он вновь прошелся по площади, на которой видел ее сегодня мельком. Она стояла не одна, а с кем-то, наверное, это были ее друзья. Она смеялась и он невольно отметил, что у нее очень красивая улыбка. Он прислушался к разговору.
- А еще... Еще у моего дома черепичная крыша и напротив него летают ласточки! Но.. но мне пора.
И вот, она ушла. Растворилась в небытие, быть может, навсегда.
Но именно в эту минуту та ниточка, та связь, что сводила его с ума, разорвавшись на мгновение, соединилась вновь. Он знал, что больше никогда ее не увидит, но еще тоскливее ему было оттого, что он хотя бы на мгновение тогда, на площади, позволил себе усомниться. Кто знает, быть может, в какой-то из других, непрожитых реальностей, все было по-другому? И сейчас они сидят и мирно пьют чай у кого-то на крыльце. На крыльце ее дома с черепичной крышей и ласточками.