Открытое письмо отцу, которое он не сможет прочитать
Ты умираешь, папа. Как это ни прискорбно, как это ни больно осознавать, но ты умираешь. Видимо, пришло твоё время. Ты умираешь, а я нахожусь не рядом с тобой. Я далеко…
Весть о твоём тяжёлом заболевании пришла ко мне в последних числах мая. Она была ожидаема, и в то же время неожиданна: мы всегда втайне надеемся, что это произойдёт позже. Прости, отец, но я не смог тут же отправиться к тебе. Полторы тысячи километров, разделяющих нас с тобой, для меня не расстояние. Всего-то восемнадцать часов езды на машине. Это же пустяк, почти прогулка. Я не единожды проделывал этот путь. Но в этом, високосном году словно злой рок преследует меня…
Пустяковый, на первый взгляд, нарыв на моей спине, образовавшийся из некогда безобидного жировичка, оказался первым препятствием на пути к тебе. Нарыв нужно было удалять, иначе нельзя было отправляться в дальнюю дорогу. Я был уверен, что утром хирург сделает своё дело, и в ночь я поеду к тебе. Наивный какой!.. В итоге - четыре операции и почти две недели в больнице. Но я всё же поехал при первой же возможности, даже не дожидаясь снятия швов. Ты же знаешь, папа, мою отчаянную натуру. Словом, весь в тебя. Мы не раз с тобой шутили по этому поводу, что, дескать, для бешеной собаки полторы тысячи вёрст – не крюк…
Ты ждал меня, папа. Ждал из последних сил. Ты знал, что я всё равно к тебе приеду, и твой больной мозг отчаянно сопротивлялся, время от времени включая последние резервы ради встречи со мной. Мы с тобой успели поговорить, но не долго. Всего лишь часа на полтора хватило усилий воспалённого мозга. А затем твоё сознание увело тебя в какой-то иной, нам неведомый мир. Ты стал жить своими видениями, жить не в нашей, а в какой-то другой реальности.
Твой больной мозг отключил тебя от действительности и погрузил в какие-то далёкие, порою даже в очень далёкие события. Ты перестал узнавать кого-либо из окружающих, но запросто общался с теми, кого давно уже нет. Ты очутился в своей бурной юности и тяжёлом военном детстве. Прости меня, папа, что я не смог быть с тобой в той неведомой реальности. Ты меня оттуда звал, но я в неё попасть не мог: мы с тобой уже находились в разных мирах. Ты смотрел на меня, не узнавая. Ты смотрел мне в лицо, но видел в моём облике то своего двоюродного брата, то друга из далёкой юности, то давнего коллегу по работе. Ты смотрел на меня какими-то детскими, удивлёнными, ничего не понимающими глазами, которые я вижу перед собой до сих пор.
Я пытался вернуть твоё сознание в реальность, но это оказалось мне не под силу. Ты оставался где-то далеко в прошлом, там, где переплелись и смешались время, события, люди. Тебя абсолютно перестала интересовать реальность.
На третий день ты уже не мог самостоятельно садиться на кровати, есть и пить. Твоё сознание продолжало пребывать в каком-то ином, лично в твоём иллюзорном мире, а тело в это время всё больше становилось растением…
Прости меня, папа, за то, что я вынужден был оставить тебя и уехать. О, этот сумасшедший мир! О, эта постоянная борьба за существование! Они диктуют нам свои условия, не считаясь с нашими пожеланиями. Будь она проклята, эта свободная рыночная жизнь, если она не позволяет побыть у смертного одра родного человека!
Ты умираешь, папа, а я нахожусь от тебя далеко. Рядом с тобой пусть и близкие, но не родные люди. Мне тяжело, сердце моё не на месте, но я бессилен хоть как-то повлиять на обстоятельства. Сейчас я снова на больничной койке. На этот раз не с пустяковым нарывом, а с более тяжёлым диагнозом. Мне предстоит серьёзная операция и, вероятнее всего, последующее продолжительное лечение. Теперь уже мне предстоит бороться за свою жизнь. На днях будут результаты анализа, которые могут стать для меня приговором…
Прости меня, папа. Мы вряд ли уже увидимся на этом свете.
Прости меня, папа…
Москва.
15 июля 2012
P.S.
Сегодня, папа, твой любимый праздник. Сегодня – День шахтёра. Ты всегда любил, когда тебя с ним поздравляли.
Прости меня, папа, но в этот раз я не смог тебя поздравить. Сегодня, в свой любимый праздник, ты умер…
Мне очень больно, но и похоронить тебя я не смогу. Сердце рвётся быть рядом, проводить тебя в последний путь по этому грешному миру, бросить ком земли на твою могилу, постоять молча над ней, склонив голову, подумать…
Но я не выдержу такой дороги, папа. Я очень болен. Прости меня. Нам не суждено уже увидеться на этом свете.
До встречи.
Прости меня, папа…
Москва.
26 августа 2012 года