АВТОР: ВИКТОР БОГДАНОВ
…Февраль 1945 года. Германия. Щуплая фигурка 17-летнего подростка приблизился к лесу, который расположился у реки Мозес. Внезапно за деревьями раздался неимоверный грохот. Над головой Лео пронесся необычный самолет: из задней части вырывались языки пламени. До сих пор он уверен, что видел ФАУ-2. Вскоре юноша заметил забор из колючей проволоки. Раздался оклик «хальт!». Лео был облачен в кожаную куртку и черную фуражку гитлерюгенда. Заикаясь, он принялся лепетать: «Мой милый отец, моя милая матушка. Я потерял их. Они работали на Атлантическом вале…» Утверждал, что живет в городке Кройцнах. Это подействовало на молодых, последнего призыва эсэсовцев. Они привели мальчика в караульную будку у полосатого шлагбаума, посадили на скамью. Показалась колонна грузовиков с солдатами вермахта. Не долго думая, Лео подбежал к одной из машин. Ухватился за борт. Солдаты вермахта немедленно втащили его. Через несколько минут он сидел вместе с ними в кузове и смеялся над незадачливыми эсэсовцами. «Это наш паренек!» - сказал германский офицер, увидев фуражку гитлерюгенда. Он не мог предположить, что перед ним – природный русак, родом из Вятки Лев Веньяминович Булычев. На одном из пересыльных пунктов для отсарбайтеров подросток в одночасье стал Лео Беньямин Тиличер. Германские канцеляристы не смогли осилить русские имя, отчество и фамилию. Получилось то, что получилось…
Весной 1942 года Таганрог пребывал под германской оккупацией. Братья Булычевы оказались на рынке в центре города. Они нашли на берегу Азовского залива склад резины. Захватили с собой отрез, намереваясь обменять на продукты. Внезапно началась облава. Длинного и худого Льва немедленно схватили: он более всего походил на партизана или подпольщика. (Проворный Юрка нырнул под ноги эсэсовца.) Матери удалось через жену полицая освободить сына из подвалов СД. Вместо расстрела Льва ожидала другая участь. Он попал в списки интернированных. Через Сталино (Донецк), Белую Церковь и львов советских людей повезли в скотных вагонах на принудительные работы в Германию. Одна из остановок поезда была в Польше у концлагеря Аушвиц. Мальчик запомнил как люди в пейсах и шляпах торговали за колючей проволокой. Это были заключенные. Одного из них, на глазах Льва, окружили и изрубили лопатами. Такие сцены ему пришлось видеть не раз…
Ортсгруппенлейтер (глава нацистской организации) привез мальчиков в город Киршберг. Впервые за время «путешествия» подростков, по его приказу, прилично накормили. Определили работать на коровник. Потом в гольцфабрикшталь подсобными рабочими. Переносить бревна мальчишкам было тяжело. Часто доставались им оплеухи и подзатыльники от немецких мастеров. Решили Лев Булычев и Анатолий Филимонов бежать. Они спрятались в эшелоне с прессованной соломой, что был на восток. Однако не учли, что время было летнее и жаркое. Воды с собой подростки не взяли. Когда замучила жажда, Лев не стерпел. На одной из станций он выбрался из вагона. Услышал за спиной оклик «хальт!». Руки сами взметнулись к небу. Благодаря этому и остался жив. Позади него стоял с карабином наизготовку немецкий часовой, охранявший военный эшелон. Он был готов стрелять на поражение даже в подростка.
В полицайревире на станции подростков жестоко избили. Гестаповец в штатском доставил их на машине в Киршберг. «Это грязь! Зачем их привезли?» - брезгливо сказал ортсгруппенлейтер. Ему не нужны были эти беглецы. Льва с Толиком разлучили до конца войны. И пошло-поехало… Стала носить судьба Булычева по германским лагерям.
- Все мы были патриотами, - вспоминает Лев Веньяминович. – Хотя били в лагерях одинаково: эсэсовцы и наш брат, заключенный. Нас, подростков. За то, что не хватало сил работать. И привилегированные в бараках тоже были. Сапоги гармошкой и ножик за голенищем. Обязательные атрибуты для наших блатных. Эсэсовцы их не трогали: они помогали им контролировать прочую публику. Помню, работал я в лагере под Оберитингером. Вместе с нами сидели французские офицеры. Один из них, Люсьен, по прозвищу Люсик, отдавал мне половину продуктов из посылок Красного креста. За это я пел ему «Три танкиста», «Если завтра война» и другие советские песни. Среди французских пленных процветал гомосексуализм. Пытались вовлечь и меня, но я ни в какую. Вместо этого научился воровать. Стибрил куртку с желтой буквой «Р» и красной полоской (политический саботаж) у польских заключенных. Немного выучился по-ихнему. Поляки, по ошибке, стали принимать меня за своего. Даже отдавали мне харч. Потом разобрались и чуть не побили. Но за меня вступились русские блатные. Пришлось с ними делиться: отдать часть польского и французского пайка…
В 1944 году под Оберитингером остановился эшелон. Налетели английские штурмовики «митчелл». Они принялись принялись расстреливать станцию из пушек. Лагерь находился поблизости. Заключенные оказались свидетелями удивительной сцены. Германская охрана открыла вагоны. На снег посыпались американские пленные. Они выстроились на снегу в форме US. Налет тут же прекратился. Вскоре над Оберитингером показались американские «летающие крепости». Открылись бомболюки… Но вместо смертоносного груза на станцию посыпались блоки сигарет, теплая одежда, пакеты с продуктами. Часть посылок приземлилась за колючую проволоку. Так у Льва оказалась вязаная шапочка армии США. Случилось это во время наступления немцев под Арденнами.
Вскоре советских пленных и репатриантов перевели под охрану из фолькштурма. Начались массовые побеги. Охранники-старики сами помогали им бежать. «Убегайте! Отправляйтесь домой», - говорили они. Один из них помог подростку с одеждой и продуктами, показал дорогу. Так оказался Лев возле реки Мозес, где совершил побег из караульной будки. Солдаты вермахта привезли его к долине Шенбах. Оттуда Лев пошел на Киршберг. Там оставалась девушка, Маша-голубушка. Работала она у бауэра Якоба Гайслера, известный хорошим отношением к остарбайтерам. У него подросток нашел приют. Правда, в Киршберге было множество советских пленных и интернированных. Многих немцы прятали из сострадания или желания выслужиться перед приходом Красной армии. Однако, среди жителей оказались непримиримые нацисты. Некто Шнайдер, командир местных отрядов СА, выследил подростка. С группой штурмовиков он пришел за ним ночью. Лев спал в соломе, на мансарде. Он услышал как скрипит лестница. Как только в проеме двери показалась фигура с фонариком, в коричневой форме и с кинжалом у пояса, он выпрыгнул в окошко. Пришлось ему с другими мальчишками уехать в Зиммер. Как всегда запаслись продуктами. Угнали велосипеды, что стояли у бургомистрата. На стенке, к которой их прислонили, «Лео Тиличер» старательно вывел по-немецки: «Колеса должны крутиться во имя победы!» Был у нацистов такой лозунг, который писали на паровозах…
- Бандиты были страшные, - смеется Лев Веньяминович. - Недаром мой род известен со времен Ивана Грозного. Был у него стольник Булыга, что отличился под Казанью. Попадалась нам немецкая корова – убивали без промедления. Воровали, что плохо лежит. Бауэры могли убить. Были и такие случаи. Но у меня было два пистолета: «парабеллум» и «вальтер». Нашел на развалинах в Оберитингере. Кроме этого мы ничего не боялись. Надо было выжить и вернуться домой. Во что бы то ни стало.
В Мозесе, который был освобожден советскими войсками, перед бывшими остарбайтерами выступили генерал Голиков и полковник Драгун. Представители советской военной администрации просили прекратить грабежи в отношении немецкого населения. «Гитлеры приходят и уходят, а Германия остается», - такой был призыв. Генерал Голиков заверил присутствующих, что вины за ними нет. После проверки все попадут на Родину. Разрешил устраиваться на работу к бауэрам и предпринимателям. Во время встречи был открыт набор на службу в американскую армию. Запись вел полковник Драгун. Подумав, Лев занял очередь…
В 1945 году в составе американского строительного батальона юноша попал в Нюренберг. До этого была расчистка завалов в Вюрцбурге, Коблине и Франкфурте на Майне. Время от времени приходилось патрулировать город. Тогда «стройбатовцам» выдавали винтовки М-10. Кроме этого им выдали шерстяные одеяла, пластиковые подшлемники и множество других вещей. Вскоре от американского командование предложило им продолжить службу в Северной Африке. Забеспокоился советский офицер, что находился при штабе строительного батальона. Попал Лев в польский город Лигниц, в фильтропункт контрразведки СМЕРШ. После многочисленных проверок ему сказали, что он «свой». Но по дороге домой пришлось повоевать. Западная Украина кишела бендеровцами. Юноше выдали самозарядную винтовку Токарева (СВТ). С ее помощью он отстреливался от «лесных братьев».
- До Таганрога меня сопровождал лейтенант МГБ Баранов, - делится воспоминаниями Лев Веньяминович. – По пути рассказал, как во время высадки нашего десанта в Чехословакии его поволокло по земле. Вместе с парашютом влетел в окно. В доме сидели немцы. Пришлось убегать, отстреливаясь. Рассмешил меня. На одной из станций к нам подошел пьяный мужик. Решил, что меня конвоируют. «Сними, гад, звездочку!» - заорал он на меня. Баранову пришлось махнуть разок-другой кулаком. Успокоил… Он помог мне устроиться на завод «Красный котельщик» в Таганроге. Когда в 1947 году меня арестовали по ложному доносу, помог мне избежать лагерей. Хороший был мужик…
С 1978 года Лев Веньяминович Булычев живет в городе Сочи в бараке СМК-5.
За плечами нелегкий трудовой путь. Ветеран сочинских строительных организаций. В 1962 году работал инженером в Головинке. Сдавал под ключ высотки в Курортном городке. Один раз в две недели у него наводят порядок, приносят кефир и хлеб. В апреле 2004 года у бывшего малолетнего узника появился сотовый телефон. Таким образом была оказана «спонсорская помощь». Хочется верить, что это лишь малая толика от той заботы, которую в состоянии проявить к заслуженному старику социальные службы. Во времена его далекого детства и далекой юности помощь ближнему была главным человеческим качеством.
Сочи, 2008.