По влажному асфальту стук каблуков раздавался особенно гулко, мокрое платье, облепив ее стан, сковывало движения. Город крепко спал, лишь желтые глаза фонарей, отражаясь в лужах, подслеповатым, равнодушным светом , освещали переулок. Время, когда ночь на исходе, а утро ещё не торопиться вступать в свои права, время разгула нечисти и маньяков. Время между волком и собакой. Последние капли дождя, отбарабанив свою печальную музыку, затихли, и только мерный стук ее шагов нарушал тишину городского сна.
Она шла в никуда. В голове уже давно не роились мысли, не впивались в мозг, раскалёнными гвоздями вопросы, ответы на которые заколотили сознание как крышку гроба. Было ли ей плохо? Нет, скорее ей было никак. Отболела, осыпалась фейерверком душистых лепестков, душа, устремилась в далёкие выси, пропав за облаками. И свобода не заполнила ее сверкающую, хрупкую сущность.
А ведь, я действительно, как хрустальная ваза – подумала она, вспоминая чьи-то слова, когда –то адресованные ей. Да-да. Ваза. Красивая, хрупкая, и..пустая.
Гул двигателя, шорох шин, и вот ее силуэт выхвачен слепящим светом ксеноновых фар, безотчетный страх удушливый волной парализовал ее тело. Взвизгнули тормоза, остановив черную махину джипа, в нескольких сантиметрах, от нее, замершей посреди сонной улицы.
Хлопнула дверь, в предплечье стальной хваткой вцепились пальцы, и ледяной шепот, показавшийся ей оглушительным криком, ожег как удар хлыста: Дура! Тебе что жить надоело? Как это банально, промелькнула у нее мысль, пока обладатель оглушающего шепота, вталкивал ее в машину.
Кожаное чрево салона, вкупе с мокрым платьем, вызывали томящий дискомфорт. Странно, подумала она, я ведь должна бояться, а думаю лишь о том, что платье прилипло к сиденью. В реальность происходящего ее вернул звук заводящегося мотора, одновременно с Его ироничным тоном, которым он произнес, будто читая ее мысли: А чего меня бояться, мы же знакомы?!
Она посмотрела на него, действительно, что-то в его профиле показалось ей смутно знакомым.
-Куда мы едем?
- А ты подумай, куда могут ехать два маньяка, в самое разгульное для них время? – усмехнулся Он.
Прокатившаяся по телу волна озноба, рассыпалась иголками мурашек, во рту пересохло, и стайка, мотыльками порхавших в голове вопросов, так и осталась не заданными.
Улицы переходили в проспекты, молча, распутывая клубок ночных дорог, они спешили навстречу рассвету, и вот уже первые робкие лучи восходящего солнца осветили прямую как стрела трассу, отражаясь в блестящих следах, ночного плача природы. Город остался далеко позади, золотые поля, наливающихся соком колосьев, с бесстыдно подглядывающими голубыми глазками васильков, манили в свои объятия. Машина неслась по укатанной гравийке, поднимая клубы пыли, и подскакивя на ухабах, вместе с сердцем безмолвной пассажирки. Поднимающееся солнышко слепило ей глаза, хотелось прохлады и…жить. Грунтовка перешла в целину, и упёрлась в опушку леса.
-Выходи. Дальше пешком.
Она понимала, сейчас их шансы равны, но один неверный, шаг, неверное движение, безотчетное, слепое подчинение своему желанию..и всё, шанс на победу будет безвозвратно потерян.
Плохо пряча волнение , за вымученную улыбку, она вышла и подошла к нему, практически вплотную, впилась взглядом в его глаза, попутно силясь вспомнить, где она его видела раньше.
-
Пощёчина, отозвалсь хрустальным звоном, щека запылала пожарищем, а за ней и другая, обожженная хлёстким ударом, а потом ещё и ещё, лицо нестерпимо горело, дыхание сбилось, мир отразился сквозь мутную пелену накативших слёз. Теперь уже Он, схватив за ее за волосы, пристально глядел ей в глаза. Волна накатившего возбуждения, боролась с ее желанием победы, в этой схватке. Он ослабил руку, и она, повинуясь, да не важно чему повинуясь, бросилась бежать. Ей казалось, что это был ее последний шанс одержать победу.
Каблуки скорости не прибавили, и не пробежав и ста метров, она уже летела в траву, сбитая его подножкой.
- Барышня, позвольте вашу ручку, я помогу вам подняться! Хохотал он, присаживаясь перед ней на корточки.
-Да пошел ты! Сквозь зубы процедила она, понимая, что проиграла. Что его ещё сильнее позабавило.
- Встать! Пошутила и будет. В его голосе послышались металлические нотки.
Обреченно поднявшись, она замерла, стыдясь даже посмотреть на него.
Подталкивая ее за шею, как нашкодившего пацанёнка, Он подвёл ее к берёзе.
-Руки назад! – скомандовал Он, вынимая ремень , которым связал ее руки за стволом.
Грубый поцелуй, заставил задохнуться от нахлынувшего жара, ноги подкосились и...
- Не скучай без меня! Бросил он, стремительно уходя в сторону машины. Рёв мотора растаял в утреннем мареве и всё затихло.
Страх, капельками липкого пота стекал по спине. Она одна, в лесу, даже не зная где, привязанная к березе…А вдруг? О Боже! Сколько самых страшных «вдруг» могут приключиться с ней здесь. Кричать? Тоже страшно, ведь как очередной вариант «вдруг», на зов может явиться совсем не спаситель. Но через десять минут это уже не имело значения, и он кричала что есть мочи. Но тщетно.
Раздался рёв мотора. Вот зашуршала трава под неспешными шагами. Вернулся. Раздираемая двояким чувством, радости и ужаса она металась и дрожала в его сильных руках, которые не спешили освобождать ее. Параллели сладости и боли, волшебно пересекались, взрываясь фейерверком ощущений. Горячо везде, плавится тело, под таким неуместным сейчас платьем, кипит распалённая плоть, искусанные губы беззвучно умоляют – пожалуйста..
Словно прохладной каплей дождя, прикоснулось к ее груди исполненное безразличного холода лезвие. Вздох, и тонкая дорожка вспарывает платье , целуя разгоряченное тело. Сильные пальцы пробегают по лицу, играют с губами, и купаясь в жарком дыхании спускаются ниже, чтобы сомкнуться на шее.
Земной Мир наполненный звуками и запахами, бешено вращаясь, сходится в одну манящую пульсирующую точку, тело и разум обретают невесомость, и несутся на огромных качелях над землёй, в яркое, ослепительное волшебство, которое возвращает ее опьяненное полётом тело в океан ласки и боли. Крики наслаждения, заставляют умолкнуть щебечущих пташек, плоть тает в объятьях, дрожит, трепещет в Его руках, сгорает под его взглядом , купается в ласке его губ. Сплетенные в экстазе тела уносятся на Вершину Мира.
Закат красит поля в нереальные оттенки, раскалённый воздух, вечерним маревом влетает в открытые окна машины, Его рука сжимает ее колено. Они улыбаются.
- Где же я раньше тебя видела?
- В своих снах, улыбнулся Он.
- Тогда, давай хоть познакомимся, засмеялась она.
А в забытой в прошлой жизни сумочке, надрывался десятками входящих и СМСок телефон. Но это уже не имело никакого значения, для нее, Вазы с букетом благоухающих пионов.