Я много читал, и однажды подумал, что без знания «Войны и мира» нельзя дальше жить. Недаром взрослые только о ней и говорят. Нужно самому узнать, что это такое? В библиотеке взял школьное издание. Начал читать на приморской набережной, недалеко от морвокзала.
Солнце. Рядом море, горы. А я пытаюсь продраться сквозь многословные описания салона графини и беседу персонажей по-французски, каждый раз сверяясь со сноской, чтобы хоть что-то понять. Для чего же он для русских пишет по-иностранному? Я же, могу только по-немецки читать!
Невдомёк сообразить, что в его времена весь высший свет говорил по-французски, этакая избранность, причастность к небожителям, да и обслуживающая челядь ничего не поймёт, не устроит бунт.
Пытался читать французские фразы, чтобы понять замысел автора, коли писал, значит, так нужно.
Скучно. Скоро нудное описание надоедает, начинаю отыскивать места поинтереснее. Только так удалось за неделю одолеть четыре тома, получить о романе хоть какое-то представление, и больше к нему не возвращался. Зачем? Сюжетная линия ясна и особого интереса не представляет, а наслаждаться описанием – такой потребности не возникло. Слишком много ещё непрочитанных книг!
В начале учебного года химичка поручила прочитать доклад на выбранную мной тему. В библиотеке нашел интересную брошюру про алхимиков, и на одном из уроков прочитал, заслужил лишь четверку. Может быть, потому, что не добавил ничего нового?
Я, по-прежнему, не уделял должного внимания учебе. Легко давалась алгебра. Даже увлекся интересными доказательствами, и, как-то, на совместном уроке с учениками из другой школы, привел интересное доказательство уравнения.
Труднее с тригонометрией. Я не понимал необходимость её в нашей жизни. Скучные формулы с трудом запоминались. С большим напряжением писал сочинения, потому что нужно составить план и строго придерживаться его.
Шаг влево, шаг вправо считается за побег. Да ещё когда сам материал знаешь плохо, потому что скучно читать, некогда, слишком много других книг. Так я и не научился писать сочинения. Ни разу нам не предложили написать на свободную тему, без плана, что в голову взбредет, или, хотя бы: Как я провел лето.
Литературу мы любили и без стараний классной. Я по-прежнему не способен выучить стихотворение. Как ни пытался. Вернее, не пытался. Два-три раза читал. Почему-то не запоминается. И я оставлял его в покое.
Но однажды наша учительница заболела и вместо нее пришла практикантка на неделю. Мы начали проходить Маяковского, стихи которого привели меня в восторг, сами запоминались, достаточно несколько раз прочитать, и главное, мне они нравились. Необычный ритм, размер. Сам поэт.
Я прочитал почти всё, что он написал. И когда практикантка вызвала желающих рассказать стихотворение, я вызвался. Прочитал почти без запинки и получил пятерку, потому что она не знала, что я троечник. Единственная пятерка не повлияла на остальные оценки, когда пришла наша учительница, уж она-то знала мои средние способности. Но с той поры Маяковский стал моим любимым поэтом.
Попадались и стихи Есенина, от которых млели девчонки, но они казались слащаво-приторными.
«Выткался на озере алый свет зари.
На бору со звонами плачут глухари».
Что за ерунда?! Всё фальшиво! Кому нужно ткать над озером что-либо? Зачем глухарям плакать? Но на года запомнилось в чуть иной трактовке:
«Выткался над озером алый цвет зари.
На бору со стонами плачут глухари».
Это логичней. Нет непонятных плачущих звонов. Мне ближе грубовато-нежный Маяковский.
Учительница по геометрии давала задание мастерить модели геометрических построений, чтобы мы лучше понимали, что и как?
На уроке случайно втянул носом аромат с ладони и он, на удивление, очень понравился. Ни на что не похоже, но волнующе приятный, и в какой степени даже интимный. Смутно догадывался, что это связано с моей сексуальностью, но не мог понять, как, и что от этого можно ожидать?
С этого дня часто внюхивался в свою ладонь, но не долго, чтобы не привлекать чужого внимания. Позже я стал это делать всё реже. Аромат с ладони почти ушёл, но сейчас на 69-м году жизни вдруг снова услышал слабый запах, напомнивший юность, когда был повышен уровень тестостерона. К сожалению, это аромат скоро исчез, хотя по-прежнему снятся эротические сны, довольно приятные.
В конце сентября мать предложила поехать в дом отдыха Нового Афона «Водопад». Ей дали путевку в школе. Согласился. Всё какое-то развлечение среди надоевших буден. Купили билет. На руках минимум денег, чтобы хватило на обратный билет. Да я и привык, знаю, что у нас нет лишних денег. Редко прошу у матери, и она редко отказывает. Чаще — даёт.
Ночь в поезде, утром на месте. Специальный автобус довез до «Водопада» под горой. Вблизи живописный пруд, речушка, стекающая небольшим водопадиком, на берегу мемориальная табличка о памятном посещении императрицы Екатерины сих мест. За прудом туннель, охраняемый часовым.
Разместили в деревянном домике на четверых. Вместе со мной заселился мужчина сорока лет из Тбилиси, рабочий. Не первый раз здесь отдыхает, чувствовал себя, как дома. В тот же вечер пошел на танцы, познакомился с женщиной и повел в горы, где никто не мешал предаваться любви, о чем и поведал мне довольный. Позавидовал, я не мог с такой легкостью сходиться с женщинами.
В ресторане действовала система заказов на следующий день. Кормили довольно вкусно и сытно, чтобы не испытывать чувство голода до следующей кормежки, как обычно бывает. То есть питался намного лучше, чем дома.
К врачу отказался пойти, было стыдно, что не нуждаюсь в лечении, а воспользовался льготной, почти бесплатной путевкой. Полностью предоставлен самому себе на 12 дней.
Облазил весь Новый Афон, довольно небольшое пространство между горами, морем и двумя туннелями. Днем тепло. Первые дни пробовал загорать на пляже, но на холодных камнях долго не улежишь, да и загар почти не пристает — бестолковое занятие. Купаться нельзя — вода уже холодная.
В первый же день записался в библиотеку, взял томик Карела Чапека, которого нет в батумских библиотеках. Года два назад мне удалось купить его книгу в бумажном переплёте «Война с саламандрами», которой я зачитался. Начало было бесподобным, захватывающим. Последняя треть превращалась в публицистику, от которой я страшно далёк, поэтому и неинтересно. Но автор запомнился. Здесь же, я прочитал чуть ли не все его тома. Понравилась пьеса про роботов. Но на рассказах завял. Чужая жизнь. Непонятная, далёкая от моих интересов. Но добросовестно старался дочитать.
И так промучивал день, тяготясь бездельем и скукой. Всегда чувствую себя неуютно вне дома. По вечерам некуда пойти. На танцах делать нечего, не умею. Кинотеатра нет. Рано ложиться спать не имеет смысла, не уснешь. Вот и ходил несколько вечеров по темному Афону среди пирамидальных кипарисов.
В сумерках увидел бегущую молодую сумасшедшую девушку, за нею, как свора собак, метались местные парни, — услышал её кокетливый смех женщины, едва ли не счастливый. Невольно представил, чем это завершится, а в результате, родится ещё один сумасшедший.
Днем видел безумного парня. Я на них смотреть не могу. Жутко становится. Вероятно, от сознания, что и сам можешь не избежать подобной участи. Они же, не по собственной воле стали такими? Казалось, весь тутошний влажный воздух способствует проявлениям сумасшествия.
За нашим столом сидит молодая симпатичная грузинка, которая не догадывалась, что я ещё ученик. Несколько раз при встрече заговаривала со мной, явно надеясь на мою сообразительность.
Но моя стеснительность сильнее, был не готов, я не знал, как себя вести. Вернее, было стыдно, что я не могу позволить себе даже угостить даму мороженым, не говоря уж о ресторане, прелюдии любовного приключения, истории. Вполне вероятно, она и не хотела всего этого, лишь провести несколько приятных часов в моем обществе. Я отвечал на её вопросы, но ни слова не сказал, чтобы поддержать её настроение, и скоро она перестала меня замечать.
В воскресенье собралась экскурсия на озеро Рица, но я отказался, потому что надо отдать все мои свободные деньги, но там могут последовать непредвиденные расходы, и я могу остаться без денег на обратный билет. Но, зато, я мог поехать в Верхние Эшеры. Это недалеко отсюда, и недорого на автобусе. Что я и проделал утром.
Через час был на месте. Вышел из автобуса единственным пассажиром. Возле дороги небольшой придорожный ресторанчик. Кажется, о нем я прочитаю у Фазиля Искандера. Где же школа? В моем представлении она должна быть недалеко от дороги. Не узнаю. Прошел вниз по дороге. Безлюдно. Яркий солнечный день. Знакомый с детства пейзаж.
Кажется, ничего не изменилось. Ни одного нового здания не построили за восемь лет. Настроение приподнятое. Вдруг узнал дорогу, ведущую вниз к школе. Пошел вниз, мимо кустов колючки, из молодых побегов которой, готовят пхали, отваривая с ореховой подливой. Мы в детстве срывали, и ели кислые побеги колючки. Кусты бузины: в детстве, раздавливая чернильные ягоды, думал, что из фиолетового сока можно делать чернила.
Удивительное ощущение: узнаю и не узнаю. Далекое море, сливающееся с горизонтом. Невидимая река Гумиста внизу. Безмятежный, спокойный день. Приеду ли сюда снова когда-нибудь, или вижу в последний раз пейзаж детства, когда был счастлив и не понимал этого? Собственное будущее представляется в потемках.
Мог ли я думать, что 14 августа в 1992 году здесь начнутся боевые сражения между абхазами и грузинами? 8 ноября на дом отдыха «Водопад» посыпятся снаряды установки «Град». Мирная идиллия закончилась вместе с советской властью, которую терпели лишь только потому, что Сталин давно уже показал, кто здесь хозяин, и не разрешал междоусобной вражды. Он всех заставил беспокоиться о собственной безопасности, и не думать, кому принадлежат земли Абхазии, то ли грузинам, которые пришли на эти земли после 1931 года, то ли абхазам, живущим на ней с начала первого века. Борьба шла подковёрная: кому удастся захватить в республике ключевой пост и потянуть за собой ставленников?
Дошел до места, где должна стоять школа, но её не было. Лишь в стороне, другое одноэтажное здание, взамен прежнего?
А где же дуб, под которым мать купала меня? Кому помешал? Всё другое, чужое. Хотелось спуститься до Нижних Эшер, но это займет много времени.
Снова поднялся на дорогу, еще раз оглянулся на памятные места, запоминая, и уехал на подошедшем автобусе, успев к обеду.
За всё время моего ностальгического пребывания в прошлом, так и не встретилось ни одного человека, с которым можно было бы переброситься словом, что-то расспросить. Жители исчезли. Спустились с гор?
В те времена было такие поветрие, мол, нечего делать в горах, в городе жить лучше. Понадобилось половину века, чтобы понять: в горах живут намного дольше, из-за экологии и чистого воздуха.
продолжение следует: http://proza.ru/2012/05/25/1179