Мне было… Честно признаться, я не помню точно, сколько лет мне было, когда я впервые запомнила, что увидела их. Может, 13,а может, 15. Помню лишь, что я тогда сильно болела и температура у меня поднялась почти до 40. Это было рано утром, и родители еще спали. Так как за окном было уже довольно-таки светло, судя по моим воспоминаниям, могу сказать, что тогда было лето, а я довольно часто болела летом. Они стояли за шторами, по привычке прячась от нас, то принимали образ двух людей, то вновь распадались. Хотя, что же это?.. Ведь я же их не видела. Во всяком случае, обычным, человеческим зрением. Они беседовали. О пасеке, о пчелах. Я теперь уже не вспомню в точности тот малозначимый для меня диалог, помню лишь, что он ужасно меня взбесил своей глупостью (как я тогда посчитала) и несвоевременностью. Я же пыталась уснуть!.. И от их разговоров у меня разболелась голова еще сильнее. Я перевернулась на другой бок и застонала: кости ныли ужасно, особенно кости ног (а они у меня всегда особенно сильно ноют при высоких температурах), - а затем выдала единственную фразочку, что пришла на ум:
- Да замолчите вы уж!.. Я тут уснуть пытаюсь!..
На самом деле она прозвучала гораздо жалостливее, чем представлено здесь, и больше походила на несвязное бормотание сонного человека или стон. Я даже попыталась ударить недосжатым кулачком по краю матраса, но ноющие кости ведь никуда не денешь?.. Но те двое меня услышали и даже приняли мои слова на свой счет:
- Она нас слышит?..
- Не может быть, - после некоторой паузы послышалось в ответ.
От моего жалкого требования проснулась даже мама, чутко спавшая в той же комнате, что и я, но она быстро уснула.
В ответ на их реплики я лишь выдала еще один капризный стон и попыталась лечь на спину. Попытка оборвалась, и я провалилась в сон о какой-то гигантской пчеле, старавшейся разорвать жалом резиновую ленту Мёбиуса, по которой я бежала, и меня все преследовал этот ужасный запах резины. Мне всегда снится этот сумасбродный сон, когда у меня высокая температура. Я всегда его вижу от 3-его и 1-ого лица одновременно, и от этой раздвоенности, от запаха резины и от нескончаемого пути меня всегда тошнит. Но речь сейчас не об этом.
Каждого, наверное, в детстве пугали каким-нибудь несчастным кошмариком, живущим под кроватью, за шкафом, в щели между вагоном метро и платформой; и рано или поздно, наверное, каждый начинал суеверно побаиваться своего личного страшилу. И в тот самый миг, когда страх преодолевает любопытство, а не наоборот, в нас зарождается зерно взрослости, и мы перестаем их видеть, но продолжаем слепо бояться.
Зная о их существовании, на какое-то время я тоже перестала их видеть, но в тот день, видимо, вновь обрела утерянный мир. Медленно после выздоровления ко мне возвращались силы, а вместе с ними – способность видеть их мир. Они могли быть где угодно и чем угодно. Вы могли замечать их в виде быстро передвигающихся теней на грани зримого, непонятных скрипов половиц и дверей, дуновения ветерка, каких-то странных существ и, может, молчаливых призраков. Суть от этого не менялась. Все зависит от того, какой вы желаете видеть их реальность и их самих. Предо мной они частенько представали в виде пушистых комочков тьмы, похожих на живые кусочки сажи из мультфильма «Унесенные призраками».
Эти непоседы никогда не сидят без дела: то раскачиваются на люстре, пытаясь столкнуть друг друга, то щекочут вам носы, мешая уснуть, то шныряют туда-сюда, играя в салки. Но конечно же, больше всего на свете они любят пугать людей и шалить. Иногда в моем доме беспричинно скрипят половицы, и я знаю, что это эти комочки создают шум, воровато оглядываясь. Иногда случайно задетые невидимой лапкой падают со своих мест вещи. Помню, у меня как-то не зажигалась конфорка, пока я не выудила из-под нее хихикающего и довольно жмурящего глазки монстрика. Еще пару раз они умыкали у меня какие-нибудь мелкие вещи, но потом, от души похулиганив, клали вещицу куда-нибудь на видное место. Иногда я случайно прищемляю какую-нибудь зазевавшуюся парочку дверью. Это неопасно для них, только временно деформируется их форма и только. А еще они любят вращаться на ключе, когда поворачиваешь его в замочной скважине.
Я не помню толком, когда мы сдружились вновь, просто вдруг, уходя из дому, я начала прощаться и с ними, а, когда спускалась по лестнице, они махали из-за двери тонкими лапками, налезая друг на друга и желая хорошего дня. Когда я возвращаюсь, они довольно часто сбегаются со всего дома, скапливаются в прихожей и ожидающе-жадно глядят на меня.
Как-то раз в наш дом решил проникнуть незатейливый воришка. Что с ним случилось, я точно не знаю, но, когда я вернулась домой, множество пушистых комочков соединились в 3-4 небольших, доходивших мне где-то до колена, и сидели, пузатенькие, в прихожей сыто облизываясь. Видимо, напугали того человека и вдоволь насытились его эмоциями.
Довольно часто ни дергали моего кота, когда тот еще у меня был, за усы, и тот, ошалев от такой наглости, принимался носиться за улюлюкавшей сворой по всему дому на удивление моим ничего не видевшим родителям. Как правило, всегда доставалось коту, и он, обиженный от такой несправедливости, уползал под диван, загнанно и обиженно глядя на кувыркавшуюся с победным кличем и хихикавшую банду монстриков вокруг него.
Но сильнее всего их активность повышается ночью. Именно в это время суток они любят пугать больше всего: то начнут слегка прикусывать за пальцы ног ли пятки, то щекочут спину до появления мурашек, то лихо отплясывают где-то на краю зрения, стараясь привести вас в ужас. Сколько раз, выходя из светлой ванной в кромешную тьму, я просила их не пугать меня!.. В конце концов, мы живем в одной квартире, только в разных мирах. Больше всего они не любят, когда кто-либо засиживается допоздна: так и пытаются посильнее напугать, так и стоят над душой, ожидающе-нетерпеливо глядя в спину. Ведь ночь – это их время. Уж не знаю, что они творят в это время суток, когда все спят и никто их не видит… Знаю лишь, что это таинство только для них.
Вы скажете, что они порождения тьмы, которых легко убьет солнечный свет?.. Ошибаетесь. Они любят играть с солнечными зайчиками, греться под лучами теплого солнышка.
Сейчас, когда я пишу эти строки, уже заполночь , и вот некоторые из них столпились вокруг меня, с нетерпением и любопытством наблюдая, как я дописываю свой незатейливый рассказ, а некоторые из них все ждут, когда же это я наконец уйду спать. Но тем не менее я могу с уверенностью сказать, что мои монстрики меня охраняют.