Рассматривая слово "na,tia" русские философы, педагоги, учёные XIX в.приводили многочисленные доводы о практической применимости устойчивой общности людей со своим психическим складом и особым типом культуры к сложившимся условиям жизни русского народа России с многочисленными территориями, присоединённых в ходе нескольких военных кампаний. Эти взгляды были основаны на общественных идеалах, сформированных у людей того поколения.
Слово "национализм" в таком крайнем понятии нашего времени редко прослеживалось в высказываниях виднейших людей, поскольку затрагивало не только интересы русского народа, но и тех меньшинств, от которых часто зависела сама судьба протекания государственных реформ и частных инициатив. Многие славянофилы стремились освободить самосознание народа и общественной мысли от реакционных высказываний правительства о невозможности отмены крепостного права. Так, например, поэт, философ А.С.Хомяков говорил: "Только от частого обращения души к общим началам, управляющим миром, образуются мужи в полном смысле слова, способные всегда становиться перед проломом и не пугаться никакого явления, как бы грозно оно ни казалось, и вовсе неспособные положить оружие пред невежеством и мелочностью"[Градовский:225].
Культурные, исторические, политические национальные традиции определялись теми людьми, которые принадлежали к той или иной профессиональной группе. Каждый из них в своих трудах пытался дойти до сути проблемы национального самосознания русского народа или понять, насколько историческое знание государственного устройства решало задачу осуществления "русской идеи". Так, "нигилисты" видели корень всех зол в насильственном насаждении религии во всех учебных учреждениях и придерживались разделения церкви от государства по политическим воззрениям, но в то же время они не отказывались от любви к своему отечеству. Слово "отечество" сходно было со словом "характер". У Н.Г.Чернышевского в труде "Очерк научных понятий по некоторым вопросам всеобщей истории" есть такие строки "Люди, желающие говорить беспристрастно о других народах, воздерживаются от этого способа суждения слишком произвольного, довольствуются сведениями, которые приобретаются гораздо легче и представляют более достоверности: они изучают формы быта, крупные события жизни народа и ограничиваются теми суждениями о качествах народов, какие без труда выводятся из этих достоверных и точно определённых фактов"[Чернышевский:269].
А Н.А.Добролюбов сравнивал понятия "отечество" и "мировоззрение":"В человеке порядочном патриотизм есть не что иное, как желание трудиться на пользу своей страны и происходит это не от чего другого, как от желания делать добро,- сколько возможно больше и сколько возможно лучше...Настоящий патриотизм как частное проявление любви к человечеству, не уживается с неприязнью к отдельным народностям; а как проявление живое и деятельное"[Добролюбов:202].
Конечно, вопрос высокого самопознания и защиты гражданских прав затрагивал не только степень образованности людей в разных сословиях, но и степень их культуры. Эту тему поднимал Богдан Кистяковский, юрист по образованию, участвующий в организации журнала "Освобожление" и "Проблемы идеализма". Он указывал, что "школа должна проникнуться единым духом,и, стало быть, одной определённой идеалогией. Образование должно с этой точки зрения быть укоренено психологически в характере человека, а исторически - в ситуации определённой эпохи, это и означает, что оно должно быть обусловлено не одной только "наукой", но и "мировоззрением"[Кистяковский Б.А.Идеи воспитания в русской философии XIX-нач.XX в.в.:79].
Известный "западник", хирург, педагог, бывший попечитель Киевского учебного округа Пирогов Н.И. в "Вопросах жизни" указывал, что "общество само должно решить противоречие, заложенное между нравственно - религиозным воспитанием и направлением общества. Основы, заложенные во всех обществах, как правило, имеют три пути: "или согласить нравственно - религиозные основы воспитания с настоящим направлением общества, или переменить направление общества, или, наконец, приготовить нас воспитанием к внутренней борьбе, неминуемой и роковой, доставив нам все способы и всю энергию выдерживать неравный бой"[Пирогов Н.И.:64].
Зеньковский Василий Васильевич, профессор Киевского университета, говоря об образовательных реформах школы, и имея в виду "дуалистический характер школы", затрагивал свободу личности и видел единственный путь для решения разногласия - идеал солидарности. Он отмечал:"Вся ненормальность религиозного воспитания до последнего времени заключалось в том, что оно соединялось в школе с тем внерелигиозным, а зачастую и откровенно антирелигиозным жизнепониманием, которым проникнута новейшая культура"[Зеньковский В.В. Педагогические сочинения:195].
Весь смысл понятий находился в разделении между условиями существования русского народа и существования государственной политики. Владимир Иванович Водовозов, последователь идей Ушинского, уделял особое внимание вопросу изучения родного языка и литературы в отечественной школе. Он доказывал, вся образовательная система может строиться только на нравственных идеалах гуманизма, воспитании патриотических чувств и приводил в пример народные поговорки - "Не учась и лаптя не сплетёшь", "И птица, высидев до выкормив птенца, его летать учит", "Божьей волей свет стоит, наукой люди живут", "Не уметь, так и на свете не жить",и, наконец, "Русский человек задним умом крепок". У Водовозова каждая иностранная система заключает в себе недостатки:" У англичан и американцев мы замечаем стремление сократить систему, группируя факты преимущественно около тех вопросов, которые имеют практическое применение в действительной жизни...У французов, мы, напротив, видим стремление к расширению системы, стемление по возможности выйти из её границ...У немцев главная забота - установить систему, разработать её в подробностях...Русский человек в этом отношении как народ развивающийся, как молодая нация, какою её привыкли представлять, подвергается ещё отовсюду самым различным влияниям, отовсюду собирает материалы для своего развития...Мы не остановились на какой - нибудь одной системе, а переходим от одной к другой, как будто бы мы хотели испытать на деле годность каждой системы"[Водовозов:129].
Как подчёркивал Вентцель К.Н. в своей работе "Среда как фактор нравственного воспитания": "...только при помощи обмена мыслей личный опыт отдельной личности и результаты её умственной обработки этого жизненного опыта могут становиться общим достоянием, могут сравниваться и сопоставляться с таким же личным опытом и результатами мышления других людей"[Образование,№2:39]. Создавая условия изолированной среды для педагогизации ребёнка, Вентцель пытался вывести естественное поведение и умственные, психологические, физические черты как проявления волевого импульса. Лишь только в одном он видел опасность "в симпатии, которая даёт психологический автоматизм", что даёт начало или является подготовкой "общественной солидарности", приводящей в конечном итоге "своим последствием подчинение личности чужой воле!".
Идеей всесоборности или всеславянского духа проникнуты произведения наших философов, богословов, публицистов, поэтов, без которых не состоялась бы российская культура. Если Владимир Соловьёв видел идеал спасения душ посредством воссоединения христианских церквей и приготовлением общества к эсхатологической борьбе и к Божьему суду, то Лев Платонович Карсавин видел единение "и государственное и культурное религиозное и церковное". Как писал князь Евгений Николаевич Трубецкой накануне первой мировой войны - "речь идёт не только о спасении всего человеческого, что есть в человеке, о сохранении самого смысла человеческой жизни против надвигающегося хаоса и бессмыслицы". А само спасение русского народа он видел в национальном призвании России, в её народных гениях. Русская икона и древняя архитектура должны будут воплотить идеал спасения. Русской цивилизации необходимо примирить православие и папство и оправдать веру своих предков.
Национально - духовная культура Ивана Александровича Ильина объемлет все расы: "Моральное братство объемлет всех людей без различия расы и национальности и тем более независимо от государственной принадлежности: братского сострадания достойны все, а "насилия" не заслуживает никто; надо отдать отнимающему врагу всё, что он отнимает, надо жалеть его за то, что ему не хватает своего, и приглашать его к переселению и совместной жизни в любви и братстве. Ибо, у человека нет на земле ничего такого, что стоило оборонять на жизнь и смерть, умирая и убивая"[Ильин И.А.О сопротивлении злу силой:147]. Если сказать по - другому, то религиозное сознание православных людей приобрело давно традиционные черты. Церковь становится своеобразным кооперативом по внедрению различных отношений между людьми - юридических. экономических, трудовых и т.д. Поэтому "преподавание религии в низшей образовательной школе подобно преподаванию нравственности, должно носить не научный, но так сказать практический характер, должно иметь воспитательно - религиозную цель"[Ивановский В.Русская мысль,1899,№2:106].
В противоположность "национализму" как идеи обособленности и самобытности Василий Васильевия Розанов отмечал "космополитизм", в котором есть элемент заимствования. Он понимал, что русскому народу "за двумя зайцами трудно будет угнаться", и отмечал, что "национальная идея есть святая и чудная идея. Эта идея - аристократическая и гордая. Она не "всего хочет". Она - не собака. А космополитизм - именно собака, которая "ничем не брезгует" и далее, "национализм - есть не что иное, как построение истории на личности; правильнее - как laisser fair,laissez passer личности, которая есть факт раньше истории...Космополитизм - это всеощая подражательность. Всегда бездарная подражательность, - как наша история последних лет"[Нация и империя в русской мысли нач.XX в.].У Гессена С.И. также встречаются высказывания о проблеме народного самоопределения и его стремлении к общечеловеческим ценностям. В "Проблеме национального воспитания" откровенно изобличаются негативные моменты космополитизма, как единственно верного пути коллективной личности: "Этот конфликт "национального" и "человеческого" выражается в известной антиномии национализма - космополитизма, играющей по отношению к коллективной личности народа ту же роль, что антиномия индетерминизма - детерминизма имеет по отношению к личностям отдельного человека. Теза космополитизма совершенно аналогично тезе детерминизма: как последний отрицает самобытность и самоопределяемость личности, так первый отрицает своеобразие и субстанциональность нации как особого самостоятельного начала...Противоположная теза национализма, напротив, вполне аналогична индетерминизму: как последний считает, что свобода и личность суть несомненные факты нашей жизни, отрицание которых делает бессмысленным наше нравственное существование и беспредметной ответственность нашу за наши действия, точно также и национализм считает, что отвлечённое понятие человечества слишком бессодержательно, чтобы мы могли руководиться им в наших действиях. Помогать всем и служить всем - это значит, -никому не помогать"[Гессен:341].
Если опиратся на высказывания автора получается понятие "национализм" двойственно по своей природе - нация не имеет самостоятельного начала, оно распадается на сумму отдельных индивидов, и в то же время она не может содержать общечеловеческое существование. Взгляды у Гессена могут показаться не только абстрагировнными от действительности, но и радикально направленными, поскольку им был поддержан тезис К.Д. Ушинского, говорящий, что "как бы высоко ни был развит отдельный человек, он всегда будет стоять ниже народа. История убеждает нас на каждом шагу, что понятия наши о достоинствах и недостатках неприложимы к целым народностям, и часто то, что кажется нам недостатком в народе, является оборотной и необходимой стороной его достоинств, условием его деятельности в истории"[Ушинский:282].
Вопросы, касающиеся научных познаний не должны затрагивать чувство национального достоинства по мнению русского историка Николая Ивановича Кареева. В статье "О духе русской науки" сказано: "Исключительный национализм и отвлечённый космополитизм не в нашем духе. Мы слишком долго свыкались с чужой жизнью, чтобы отказаться от её изучения. Притом мы должны её изучать ради общественной научной самостоятельности, должны иметь свой взгляд на Запад"[Кареев Н.И.Русская идея:180]. Народный дух русской науки принёс русскому теоретику права, историку, либералу, идеалисту Чичерину Борису Николаевичу немало разочарований в определении своих воззрений. Вот одно из его мнений как сторонника Запада: "То образование, которое я привык уважать с детства, та наука, которую я жаждал изучить..выставлялась как опасная ложь, которой надобно остерегаться, как яда. Взамен их обещалась какая -то никому неведомая русская наука, нынче ещё существующая, но долженствующая когда - нибудь развиться из начал, сохранившихся неприкосновенными в крестьянской среде. Всё это так мало соответствовало истинным потребностям и положению русского общества, до такой степени противоречило указаниям самого простого здравого смысла, что для людей посторонних, приезжих, как мы, из провинции, не отуманенных словопрениями московских салонов, славянофильская партия представлялась какою - то странной сектою...Вне московских салонов русская жизнь и европейское образование преспокойно уживались рядом, и между ними не оказывалось никакого противоречия; напротив, успехи одного были чистым выигрышем для другой. Всё стремление моих родителей состояло в том, чтобы дать нам европейское образование, которое считали лучшим украшением всякого русского человека и самым надёжным орудием для служения России"[История либерализма:170].
Классическая система ценностей Данилевского Н.Я. выводила все формы европейничанья, которыми была богата русская жизнь и делила их на три разряда:1) искажение народного быта и замена форм его формами чужими, иностранными; искажение и замен, которые начавшись с внешности, не могли проникнуть в самый внутренний строй понятий и жизни высших слоёв общества и не проникать всё глубже и глубже; 2)заимствование разных иностранных учреждений и пересадка их на русскую почву с мыслью, что хорошее в одном месте, должно быть везде хорошо; 3) взгляд, как на внутренние, так и на внешние отношения и вопросы русской жизни с иностранной, европейской точки зрения, рассматривание их в еврпейские очки, так сказать в стёкла, поляризованные под европейским углом наклонения[Данилевский Н.Я. Россия и Запад:268].
Ковалевский Павел Иванович, доцент кафедры психиатрии Харьковского университета, декан медицинского факультета, ректор Варшавского университета не мог отделить русскую национальную идею в области образования от основ государственности. Он задавал вопрос в работе "Русский национализм и национальное воспитание в России": "могут ли быть высшие школы - университеты, академии и прочие национальными?", и сам отвечал на него - "Наука всемирна. Наука универсальна. Наука одинакова для всех. Да, тстины науки неизменны, но её проявления у различных народов не одинаковы. Наука влияет на нации, но и нации не безразлично относятся к науке"[Ковалевский:235]
Государство становилось базой для сохранения и укрепления традиционных форм существования православия, самодержавия и народа, поэтому любые изменения в любой из этих областей вели к изменению системы ценностей одновременно и в другой области. Так было и в области образования....