"Воспитанники «Алых парусов» и другие дети Алисы" Глава 1
Мне сказали, что это утопия.
Что ж… Мир не совершенен.
Но никому не запрещено мечтать.
И пусть однажды мечты станут реальностью.
Одно я знаю наверняка: чудеса вокруг нас.
Нужно просто суметь их заметить.
Посвящено всем тем, кто по призванию души помогает детям. Спасибо Вам!
***
- И я ему со всей силы по яйцам и деру… - запыхавшийся мальчишка лет тринадцати, гордо вздернув подбородок и, сплюнув за такую короткую фразу дважды, делился с тремя своими сверстниками сомнительным подвигом.
Я стояла на остановке и ждала автобус. Погода была все еще очень жаркой, не смотря на середину сентября. Транспорт где-то видимо затерялся, а потому от нечего делать я наблюдала за мальчишками. При первом же взгляде на них мое сердце сжалось: их одежда была грязной и местами дырявой, волосы на головах всклочены и не мыты, достаточно милые детские мордашки чумазы, а у одного огромный бланш под левым глазом.
- Вчера так клея нанюхался, бля… - вставил в разговор один из них.
- Во гондон. Всякой чухней заправляешься. Мозг отсыреет… - мальчишки неестественно засмеялись, словно подражая взрослому хохоту.
Подошел мой автобус. Поставив ногу на ступеньку, я напоследок грустно взглянула на ребят: «Почему в нашей жизни есть место этому ужасу? Почему родители так безответственно ведут себя по отношению к собственным детям? И если уж не бросают их на произвол судьбы, то хотя бы тратят свою жизнь на водку и гулянки, оставляя детей на попечительство улицы».
***
- Хороший мой, дай мне денег. – я рывком вскочила с дивана и помчалась к входной двери, едва услышав щелчок ключа в замке.
- И тебе привет. – мой муж лукаво посмотрел мне в глаза, склонив голову.
- Ой, привет. – я чмокнула его в щеку. – Пожалуйста, дай мне денег.
- Что за срочность? – не переставая улыбаться, он разулся и направился к ванной.
- Я с обеда об этом думаю. Так тебя ждала. Понимаешь мне очень нужно. Просто я сегодня их увидела и решила, что если могу, то почему нет. Дай, а? Ну ты же такой хороший.
- Зная тебя, я даже не могу предположить, что денег ты просишь на шмотки. – мужчина прошел на кухню и удивленно приподнял бровь. – Кушать мы сегодня будем у соседей. – констатировал он. Потом заглянул в немытую турку. – И кофе пить у них же.
- Ты понимаешь, я раньше уже думала об этом, но не задумывалась. А сегодня увидела их и мне вдруг так захотелось. И я чувствую, что получиться. Ты понимаешь? Мне очень нужно. – задумчиво произнесла я.
- Солнце мое, - муж сел и посадил меня к себе на колени. – Это не одежда, не машина, не телефон – тебя это все мало интересует. А потому рискну предположить самое ужасное – мужчина заговорил тише, голосом человека, который поведует страшную тайну. – Деньги тебе нужны, чтобы купить человеческие души…
- Да, ты прав. – я, все еще прибывая в задумчивости, небрежно повела плечом.
- В смысле? – встрепенулся он.
- Ну, не купить, а скорее помочь.
- Тааак. – муж медленно встал вместе со мной и отодвинул меня в сторону. – Это мы уже не раз обсуждали. И мне казалось, что в последний раз ты меня, наконец, совершенно поняла в этом вопросе. – его голос стал жестким, даже грубым. – У тебя снова проснулась какая-то нездоровая жалость к окружающим, которым кровь из носа нужно помочь. Я еще раз, - он сделал паузу. – Еще раз тебе повторяю: никакой благотворительности. Хватит об этом.
- Но…
- Никаких но! Ты просто убиваешь меня. Я же прекрасно знаю, что ты умная девочка. Но когда дело доходит до всяких гринписов, онкобольных, детей-сирот твой мозг совершенно перестает работать. Ты внезапно тупеешь. Да я лучше позволю тебе сжечь в камине сто тысяч рублей, чем позволю отдать сотню рублей какому-то благотворительному фонду.
- Просто…
- Я тебе уже сколько раз объяснял, что все эти фонды… все до одного!.. они занимаются зарабатыванием вилл, отмыванием ворованных денег. И не бывает по-другому. Даже если этот фонд принадлежит твоему лучшему другу. Алиса, - муж взял меня за руку и нежно погладил ладонь. – я понимаю, что ты видишь мир немного не так, как я. И дело не только в разнице в возрасте, а еще и в том, что ты по собственному опыту знаешь что такое «нечего есть» и «не за что лечиться». Да, теперь я могу дать тебе денег, чтобы ты помогла тем, кому по твоему нужна помощь. Но пойми, что благотворительность давно уже не благотворительность. Я могу дать тебе тысячу, чтобы ты накормила голодного мальчишку и это все, чем я тебе в этой ситуации смогу помочь. Так. – мужчина весело подмигнул. – Собирайся, пойдем куда-нибудь поедим.
- О, Виталик, так я и прошу денег на то, чтобы накормить, обуть, одеть…
- Не понял…
- Я сегодня в центре видела мальчишек. Таких грязных и запущенных. Мне их стало так жалко. И я представила сколько их по всей России. Я, конечно же, понимаю, что всем помочь не в силах, но хоть кому-то точно могу. Я у тебя денег прошу на детский дом. Я сама прослежу за тем, чтобы его построили. Сама попробую набрать персонал, чтобы не получилось, как в моей школе: на детей почти всем насрать, а учителями работают для самоутверждения. Может быть, у меня и не получится, но я буду очень стараться. Пожалуйста!
Мужчина внимательно посмотрел на меня. Потом как-то непонятно покрутил головой. Я стояла и смотрела на него, затаив дыхание.
- «Алые паруса» какие-то. – вымолвил он наконец.
- Не поняла.
- Утопия в смысле.
- И ничего не утопия. – я надула губки. – Иногда сказку можно сделать былью, если очень постараться и сильно захотеть, а главное поверить в чудо.
- Ладно, я подумаю. Собирайся уже, чудо мое, я очень голоден.
Я радостно взвизгнула.
***
- Незваный, на выход.
- Иди в жопу.
Молодой лейтенант вразвалочку подошел к нарам и сдернул с них мальчишку четырнадцати лет.
- Чё надо, лысый. – огрызнулся пацан.
Лейтенант пнул мальца коленом под зад.
- Иди прыщ, пришли за тобой. – без всяких эмоций в голосе проронил он.
- Маманя чё ли объявилась? – сплюнул мальчишка на пол.
- Пошел давай, выродок. – мелиционер толкнул паренька в плечо.
- Иду я, иду, козел.
В коридоре мальчика ждал незнакомый мужчина в костюме.
«Так дешевка, а не костюм» - прикинул паренек.
- Повезло Вам, молодой человек.
- Это в чем же мне подфартило? Домину чё ль выиграл в лотерею на Каймановых островах?
-Это смотря как посмотреть. – Мужчина криво усмехнулся. – Новый экспериментальный детский дом открыли. Так вот тебя туда прямиком и распределили, бегун.
- Даааа, свезло так свезло. Ни чё не скажешь. Одну тюрьму на другую поменял. Только та другая, с занавесочками. Бля. Кидалово сплошняком.
- Идемте, молодой человек. Мне еще вас по всему городу собирать.
- А, так то не мне одному подфартило. Ну, а чё? Фортуна она такая – ей одного узника мало… - философски протянул малой и, закинув руки за спину театральным жестом, добавил. – Можете уводить заключенного.
***
- Тебя как зовут-величают? – Незваный, с вызовом, смотрел на соседа по парте.
- Саня. – паренек с ярко-голубыми глазами и светло-русой, почти белой челкой протянул руку.
- Максим. – снисходительно протянул и свою Незваный. – Каким ветром?
- На улице повязали.
- Дело обычное. – кивнул мальчишка. - Давно по домикам этим славным паришься?
- С трех лет.
- Аааа. Ну, мы-то рождены свободными. – Максим сплюнул на пол.
- Молодой человек, а убирать за Вами будет Леший из лесу? – строгая серьезная женщина сорока с лишним лет спокойно смотрела в глаза ребенка.
- Так сама и уберешь. – и парень снова сплюнул сквозь зубы.
- Добрый день! – я вошла в кабинет переполненная гаммой разнообразных чувств от обычного страха до волнующего воодушевления. Ожидала, наверное, где-то в глубине души, что эти брошенные или потерянные дети буду немного благодарны за кров и пищу. Поэтому, услышав в ответ на свое приветствие вялые отклики, немного растерялась. – Я директор этого детского дома.
- Твою ж...
Ненадолго этот всплеск, непонятных мне эмоций, вызвал во мне ступор. Но, взяв себя в руки, я снова улыбнулась и продолжила:
- Я постаралась набрать в штат учителей, которые смогут дать вам не только разнообразные знания, а так же подарить вам свою любовь и понимание.
- Пипец, как приятно. – рыжий мальчишка лет пятнадцати с вызовом глянул мне в глаза и пнул ножку парты.
- Поймите, я хочу, чтобы этот дом действительно стал вашим домом.
- Поверь, польщены. – на этот раз с одной из последних парт на меня смотрели карие глаза, полные презрения. – Ты еще слезу пусти для пущей убедительности. – Мальчишка толкнул локтем в бок своего светловолосого соседа по парте. – Слышь, они нам тут и мамку с папкой заменят, и накормят, и напоют, и спать уложат. О, кстати. – паренек вздернул подбородок. – Я не против, чтобы ты лично приходила ко мне по вечерам, ложилась рядом и своим красивым ротиком убаюкивала мою неуемную страсть… - чуть больше тридцати детей разного возраста разразились в странном неприятном смехе.
- Значит так. – мой голос стал строгим и холодным. – Я не слишком и ожидала, что вы проникнетесь ко мне уважением. Уважение нужно заслужить. И я его заслужу… - на самом деле я была так расстроена, как никогда прежде, но показывать этого ребятам совершенно не хотелось. – или добьюсь. – негромко добавила я.
- Оооо. Ну, это уже другой разговор. Это мы уже проходили. – небрежно протянула некрасивая девочка.
- Во-первых. – я собрала всю свою волю в кулак, чтобы голос не дрогнул.- Я требую от вас минимум. И этот минимум – прост. Так вот, во-первых: вы должны научиться уважать ваших учителей – они старше вас, а потому этого заслуживают априори.
- Чё? – спросил рыжий, с насмешкой поглядывая по сторонам.
- Априори – значит без доказательств. Во-вторых: вы должны старательно учиться.
- Тоже априори? – карие глаза с задней парты, кажется, пытались просверлить меня насквозь.
- Да. – невозмутимо ответила я. – В третьих: мы не будем закрывать двери, а это значит, что вы в любой момент можете выйти из детского дома на улицу и собственно можете сделать это безвозвратно…
По аудитории пронесся ликующий гомон. Я подождала пока стало тише и продолжила:
- Но, вы должны понимать, что после того, как вы решитесь покинуть стены этого заведения, вас снова поймают и приведут в детский дом. Только уже не в наш, а в другой. Каждый, кто сбежит отсюда, назад не вернется.
- Бедааа! – хмыкнув, протянул рыжий.
- А теперь я расскажу вам почему беда. – Не объяснить, как сильно мне было страшно: к спине прилипла промокшая насквозь холодным потом рубашка, руки подрагивали, ладони были настолько влажными, что, казалось, с них вот-вот начнет капать. – В нашем детском доме, специально для вас построенном, новая удобная мебель, качественная и питательная пища…
- Мы едали всякую… Все питательное родным деткам… - не унимался рыжий.
- Я лично буду следить за тем, чтобы вас кормили вкусно и по-домашнему, чтобы каждый день у вас были конфеты и фрукты. Я не позволю воровать.
- Какие громкие лозунги, товарищи! Чувствую себя на партсобрании. – и снова карие глаза смотрели мне в самую душу. – Поаплодируем что ли?
- Вы можете мне не верить, но задумайтесь, пожалуйста, над моими словами. Этот детский дом отличается от других тем, что он финансируется не за счет средств государства, а за счет моих денег. А следовательно, когда будут воровать у вас, будут воровать прежде всего у меня.
- Не понял, это ты откуда такая вся красавица при бабле в столь юном возрасте? – вновь раздалось с задней парты.
- Ну, пусть не мои деньги, а деньги моего мужа. В данной ситуации это не имеет значения.
- А всетки все бабы ****и. – констатировал рыжий. – Хочь страшные, хочь красавицы. Бабло есть и они твои. – снова класс разразился хохотом.
Мои зубы сомкнулись и хрустнули. Я на миг прикрыла глаза, вздохнула и продолжила:
- Одежда тоже будет закупаться качественная и новая. К вам будут относиться по-человечески, может быть впервые в вашей жизни. И я прошу от вас всего-навсего взаимности. Так что прежде, чем бежать из этого места сломя голову задумайтесь, что теряете. И еще, за опоздание на завтрак, обед и ужин вы будете лишаться этих завтраков, обедов и ужинов. За отсутствие в детском доме больше суток вы так же будете лишаться одного приема пищи и всяких увеселительных мероприятий. За нарушения порядка вы будете лишаться приема пищи и мероприятий. За грубость, за небрежное отношение к учебе, за варварское отношение к мебели и другим вещам вы будете лишаться приема пищи и развлечений. Это все, что я хотела сказать. Решать только вам будете ли вы жить по-человечески или снова пойдете на улицу, чтобы спать в подворотнях, ходить голодными, оборванными и побитыми.
Я повернулась и пошла в коридор, стараясь не обращать внимания на доносившиеся мне в спину насмешки, ругательства и пошлости.
***
В просторном актовом зале уже начали собираться учителя, воспитатели и обслуживающий персонал, а я все сидела скованная каким-то непонятным, неведомым мне до этого чувством. Чувством, будто меня с ног до головы облили липкой вонючей грязью. И потому мне было сложно взять себя в руки.
- Многие из вас никогда прежде не сталкивались с беспризорниками, с детьми-сиротами, так же, впрочем, как и я. – Из зала на меня смотрело около тридцати людей и взгляды половины из них были ничем не лучше тех презрительных детских. Я прекрасно понимала, что состоятельные люди в нашей стране не могут рассчитывать на благосклонность, а уж тем более жены состоятельных людей. Я все это осознавала, но от этого мне не становилось легче. – Но я очень прошу вас каждый раз, когда будете выходить из себя, постарайтесь поставить себя на место этих детей. Они никому не верят, они озлобленны. Их жизнь научила выживанию. Они как звереныши согласны перегрызть другому глотку только бы отвоевать себе право… На что право они сами вряд ли понимают. Я очень надеюсь, что вы сможете подарить им любовь и понимание, которых они на самом деле хотят. Своими ужасными выходками они просят окружающих о любви и уважении. Я еще раз хочу напомнить вам о том, что любая необоснованная грубость, любая жестокость, а уж тем более рукоприкладство без очень весомого повода будут наказываться в денежном выражении. Я плачу вам в два раза больше, чем вообще получают учителя. И прошу за это уважения, но не к себе, а к детям. Каждый из них – личность. Вы можете им этого не говорить, но вы обязаны это помнить. Что касается краж – будь то деньги или вещи, или продукты – немедленное увольнение светит каждому, кого поймаю. А я поймаю каждого. Первое время я буду нанимать аудиторов каждый месяц. Извините, но я вас не знаю. Хотя скажу вам честно, - я очень надеюсь, что все вы достойные люди и у нас все с вами получится. Вопросы есть?
- Если они все убегут?
Я пожала плечами:
- Что ж.
- А какие могут быть вопросы на данный момент? – негромко произнесла учительница английского языка, женщина лет сорока пяти. – Поживем-увидим-разберемся. Вы, насколько я знаю, зама себе так и не назначили?
- Это пока для меня не представляется возможным. Я никого не знаю. Позже обязательно кого-то выберу.
- Ну что ж, да будет так. – полная женщина непонятного возраста в первом ряду поднялась на ноги. – Тогда мне лично все ясно. Другим думаю тоже. А все вопросы по ходу.
- Да. Спасибо. И всего Вам хорошего, а так же терпения. Еще раз спасибо.