Настоящая жизнь лежит вне границ повседневности. Все, что составляет наполненность дня, обилие событий - иллюзия или если хотите, костяк. каким бы он ни был, какие бы слова в себе не содержал - это закономерное наполнение, так сказать - жизненное разнообразие в рамках предсказуемого. Оно занимает все наше время, или вернее все время, которое мы ему можем выделить. Это наполнение логично, закономерно, ожидаемо, гротескно, эксклюзивно, сногшибательно (и еще миллион эпитетов)
А настоящая жизнь, чудо дарованное Богом лежит вне ежеминутной наполненности. На него как правило не остается времени, и нужно жить параллельно повседневности, либо же отказаться от некоторой доли необходимых событий, оставив таким образом бреши в картине общей наполненности, чем будет вызвано естественное отрицание всех жаждущих и внемлющих, кои готовы признать исключительно объяснимое.
Истинное существование лежит вне пределов общественного мнения, и составляет парадокс. Ибо каждый к нему стремится в туне, и каждый же готов распнуть ближнего, кто хоть на йоту к нему приблизился.
И нет слов, чтобы рассказать о жизни, ибо как только попытаешься сделать это, неважно каким образом, какими словами, твое описание впишется в повседневность и автоматически станет для кого-то примером, а для кого-то предметом зависти или насмешек. То есь из сферы внутреннего сакрального, оно станет картинкой в телевизоре обыденности. Она (жизнь) мгновенно обесценивается, становясь самой обыкновенно цепочкой событий, которая может случиться с каждым.
Вся ценность истинного существования заключается имено в сиюминутности, непредсказуемости каждого следующего шага. Трудно назвать это радостью в контексте ожидаемого, ибо стараясь сделать нечто сугубо неожиданное никогд не получишь ожидаемой радости. Так и неоперившийся юноша делает нечто "назло" видя себя вырваным из контекста. Но нет. Именно прогнозируемая неожидаемость и есть тем самым пагубным, что вгоняет нас в рамки максимально банального.
Мы есть. И это единственно непререкаемо. Всё остальное, ну или практически все есть плод нашего стремления, помноженный на вымученную экзальтацию. Каждое мгновение наше наполнено нами самими. Все, каждое движение, каждый порыв - все, что даже в нашем речевом эквиваленте имеет род, число, падеж - суть пошло, предсказуемо и повторяющееся вовек.