Две сестры

Григорий Сухман
   Прилетели Люба с Верой  в Израиль то ли по наитию, то ли от жажды приключений, то ли в поисках счастья, то ли от безысходности в родной Виннице – бог их знает…Вроде и головастые, и специальность в кармане – обе фармацевты – а жизнь не заладилась, хоть ты убей. У Веры, младшей, случился араб в студенческие годы, да не простой, а глава сирийского землячества, через него и деньги распределялись, и вещи, и девицы. Даже любовь получилась взаимная, как ей показалось, ну, всё с ним хорошо. Послали совместное фото ему на родину – его мать дорогим платком ответила. Да только не женщина в мусульманской семье матримониальные дела решает, а глава семьи.   Какие там чувства, сынок, пару тебе тут найдём, покувырался на чужбине – никаких проблем, а теперь, с дипломом, мы тебе что-то стоящее сосватаем – будь спокоен, очень достойную жену!…Кто же отца может ослушаться, заработать проклятье?...И пришлось Верочке аборт сделать – за деньгами дело не стало. С той поры только одна мысль ей и сверлила мозги: сможет ли она вообще забеременеть когда-нибудь. Перед глазами был наглядный пример старшей сестры, растившей мальчика. 
   А замуж Люба ещё учась на втором курсе выскочила, за однокурсника: любовь у неё большая была. Только вот для учёбы и семейной жизни нужны, как выяснилось, разные таланты, включающие и способность зарабатывать деньги – малыш-то родился, а папа-растяпа исчез в сторону Москвы, совместный модус вивенди им выработать не удалось..Родители ехать в Израиль желания не выразили: вы уж, дочки езжайте, устраивайтесь, а мы потом, в гости к вам. Уже нагорбатились в жизни, всё необходимое есть в семье, испытывать судьбу у нас нет никакого желания, и воробья в кулаке мы ценим куда больше журавля в небе…Вы-то – молоденькие!
   Проблем с гражданством не предвиделось, папа у них был еврей до седьмого колена, а люди этой породы смешиваются с другими народами с неизменным успехом везде и в любой пропорции, что в сугубо иудейских кругах хотя никогда и не приветствовалось, но имело место быть. И когда ворота СССР неожиданно распахнулись, не только иудеи с детьми, но даже их внуки бросились искать счастливую жизнь за пределами развитого социализма, кто куда смог, расшибая лоб о ворота рая – журавель в небесах покоя не давал.Основная масса поехала таки в Израиль – он принимал всех. Мало кто понимал, что свобода есть пакетная сделка, где в мешке с рекламными плюсами картинок глянцевых журналов лежат минусы – свалки отходов, включая человеческие – именно туда большинство иммигрантов немедленно угодило…
Как, ты не для этого приехал, чтобы мыть полы у богатых и за стариками ухаживать? Что ж, докажи, на что способен, язык для начала выучи – тогда посмотрим. И после достижения очередной планки, скажем, языка принявшей страны, горизонт тут же поднимался, показывая новые дали, и про "свободно вздохнуть" можно забыть – надолго, ибо появлялась новая цель, не видимая прежде в борьбе за банальное физическое выживание – появлялись "заслуги", положенные уже тебе, но ты просто об этом не ведал, не имея опыта проживания в этой стране.
"Богатыми" оказывались заурядные граждане, не способные в силу разных причин за собой ухаживать – им помогали социальные службы, направляя им в помощь свежую рабсилу, чуть не с трапа самолёта – за минимальную плату. Так делила Люба время для подготовки к сдаче лицензионного экзамена с подработкой. А как без неё? За квартиру,чтое она сняла с сестрой и сыном, надо было платить солидные деньги, а кушать и одеваться никто не отменял. И когда появилась возможность подработать, энергичная Люба даже не раздумывала. Старушке, которую ей высветило обихаживать, выпало ехать по приглашению министерства обороны Израиля на съезд, посвящённый павшим в ливанскую войну бойцам, она получала за погибшего сына ещё и приличную пенсию – так Любе выпало познакомиться с пятизвёздочным отелем, все блага от проживания в номере распространялись и на неё. Ох, и впечатлилась же она!..Кроме погибшего, у бабушки были ещё четыре дочки и сын, который недавно вышел на пенсию в 65 лет и регулярно навещал маму, как и сёстры, все они благосклонно приняли усердную, весёлую "русскую". Особое внимание к ней проявил сын-пенсионер, на Украине это можно было бы определить словом "ухаживание", но всерьёз она Моше, так его звали, не воспринимала, ибо он был на 30 лет старше, хотя и свободен от семейных пут – его дети были любины ровестники, а бывшей жене он оставил квартиру, при этом остался бодрым, моложавым и не очень седым с приятным лицом и хорошей фигурой – типичный представитель выходцев из Йемена. И однажды они оказались в одной постели, и ей было совсем не противно! Более того, это стало регулярно повторяться, Люба забеременела…Моше сделал ей предложение. Видимо, лишь тогда она осознала всю опасность этой связи, ничем не лучшей давней студенческой оплошности. Близкая подруга как могла успокаивала её, рыдающую, а на вопрос что же делать, посоветовала выйти замуж – хотя бы пять лет счастливой жизни будет ей обеспечено. Все члены семьи Моше поддержали его! И, когда после родов у постели Любы стали собираться родственники, первой поприветствовала словами "Привет, сеструха!"его тридцатилетняя дочь. Кабы это событие происходило в глубинах Аравии – так ничего, но в продвинутом Израиле…Моше скакал и прыгал, носился с девчушкой, говорил, что никогда не был так счастлив – детей от первого брака он просто не воспитывал – торчал на работе с утра до ночи, и теперь навёрстывал радости отцовства. Тут-то Люба вновь подзалетела – опять слёзы, и опять тот же совет – потерпи ещё пять лет, но на это раз совет исходил от самого улыбавшегося  Моше, разменявшего восьмой десяток лет. Матери его тогда ещё и девяносто не исполнилось.    Подросший сын Любы, уже служивший в армии, почему-то был совсем не в восторге от подвигов матери на ниве деторождения от не молодого совсем мужа, трения с ним не то чтобы переходили в раздор – он, Саша, проживал в квартире с отчимом, который помог её купить, просто безоблачными их отношения назвать было трудно. Он выяснил адрес родного отца, связался с ним по интернету – и уехал в отпуск в Москву к нему пообщаться – детей у того больше никаких не наблюдалось, и получить взрослого, образованного и умного сына он не чаял. Получились, с точки зрения Саши, замечательные отношения. По возвращению из России он снял отдельно для себя квартирку и стал жить жизнью неожиданно повзрослевшего человека, чем очень огорчал мать: как он, неблагодарный, посмел променять её на человека, палец о палец не ударившего в деле его воспитания! Люба совершенно не была готовы к тому, что птенцы всегда вылетают из гнезда – в своё время, и это время наступило.- Да отпусти ты его!- советовала та же закадычная и мудрая подруга,- всем легче станет, тебе в первую очередь!
Смотри, ты хотела мужа – есть, детей – есть, работа по специальности – есть, квартира своя – есть – и всё – в Израиле! Разве ты десять лет назад в Виннице мечтала об этом?
   А Люба продолжала реветь, хотя понимала, что та абсолютно права. Только во сне цветы бывают большие да яркие, а если уж прискакал жених – то обязательно принц и на белом коне.
   В отличие от старшей сестры, Верочка была из другого теста. Они и внешне были мало похожи что лицом, что фигурой. После успешно сданного экзамена она, как и старшая, устроилась фармацевтом, а вот в личной жизни всё было не так весело – муж то у неё был, и ребёночек родился без особых проблем с зачатием, чего она так боялась, только помощи-то от  мужа не было никакой – он сам вырос в семье, где мать обхаживала троих мужиков, не позволяя сызмальства и посуду за собой вымыть. Посему, будучи продуктом такого воспитания, всю работу по дому он считал женской, не учитывая, что жена день деньской на ногах бьётся в аптеке за светлое будущее семьи – без всякой отдачи. Простым вещам, поиграть с малышом или убрать со стола, он всегда предпочитал сидению у компьютера или занятиям на тренажере. Да,
Не такую семью она хотела, не такую…Впрочем, это можно было бы предположить сразу, ибо у человека с высшим образованием одни запросы, а у соседа по постели – едва школа. А разок у муженька в портмоне она обнаружила совсем уж неожиданный предмет – презерватив… Учитывая, что в их интимных отношениях этот предмет гигиены не участвовал, Верочка констатировала для себя, что у муженька есть любовница…Срузу становились на место его внезапные отлучки "по работе", как и неожиданные вызовы по телефону, во время которых он резко увеличивал расстояние между собою и женой, уходя в другую комнату. Поставить вопрос ребром она так и не решилась, как и завести себе для равновесия любовника, который её хотя бы ценил. Главное, у Веруни рос малыш, в котором она души не чаяла. До мужа у неё в Израиле был любовник, не чета мужу по характеру, очень заботливый, чуткий, немолодой человек. Было всего одно "но" в их отношениях – у того была жена, которая, застав сладкую парочку на горячем, почему-то пообещала выброситься из окна. А дочка его, что была чуть моложи Веры, прямо заявила на организованной ею очной ставке, что Верочка -"русская ****ь", что показалось фармацевточке особенно оскорбительным. Но та же общая подруга, которая тусовалась и со старшей сестрой, услышав весь рассказ, прямо спросила: а кто же ты ещё?- чем окончательно обескуражила её. В результате любимый мужчина был ею оставлен на произвол жены, хотя в дальнейшем часто ею интересовался, очень переживая разрыв с Верой, а неудовлетворённая прозябанием в своей огромной квартире, большей, чем у старшей сестры, младшая, продолжала терпеть адюльтер дома и сомневаться в своей способности наладить более подходящую и достойную для себя жизнь. Но внешне всё выглядело благопристойно, свекруха активно советовала Веруне "завести второго", а всякие семейные праздники проходили в изобилии и принятых рамках, хотя и на грани взрыва, ибо абсолютно вся работа по подготовке мероприятия ложилась на неё – ежедневная пахота на двух ставках,дома и на работе, убивали все желания.
   Родители старели, их обещание погостить помалу вытеснялись желанием поменять место жительства совершенно, всё таки даже огромный запас здоровья истощается, а с медициной на Украине лучше не становилось, и сравнивать уровень доступности и качества её с Израилем не было никакой нужды ввиду ясности вопроса, а жильё в Виннице можно и внаём желающим сдать …  Жизнь допишет эту историю, где не будет ни морали, ни аморальности, ни красных с белыми,ни победителей с побеждёнными - ничего, что ежедневно выплёскивается из телевизора на жаждущие новенького мозги обывателей.
12.7.2012