В предыдущих главах: откуда взялась в особняке живая тень? что скрывают горные короли? Вопросы копятся, как снежный ком. На званом ужине во дворце наместника принцесса Тиса встречает жителя подземелий Такоба Искру. Она уверена, что это он спас её в ночь нападения живой тени. Но начальник городской стражи, старый друг королевской семьи, не доверяет ему. Наместник делает сообщение о назначении командующего мирного похода - впервые им становится женщина, дочь короля пограничных земель, Валери Янтарная. После ужина горный король не на шутку встревожен и просит дочь быть ближе к могучему Морану Колуну. Но принцессу призывает к себе её наставница, жена наместника, Бриэль Бешеная. Короткий разговор в её покоях оканчивается для Тисы предложением быть шпионом в командной ставке похода.
Предыдущая глава:http://www.proza.ru/2012/06/15/1317
Прикрыв дверь покоев, она была вынуждена опереться о стену – вызов отнял силы. Захотелось немного всплакнуть, но Тиса с трудом сдержалась. Как-никак – полковник.
Некстати вспомнилась сказка о страсти и любви. Когда-то враждовали две могущественные семьи. Довоевались до того, что по одну сторону встала старшая дочь, с другой – единственный сын. У каждого доспехи, делающие их неуязвимыми. И в одном из сражений они вдруг увидели друг дружку, влюбились. Их встречи под крепостными стенами становились чаще. И однажды они вовсе условились на свидание в доме пастуха. Встретились и возлегли на кровать пастуха рядом с животными. И будто бы он признался в искренней любви, а она сказала лишь о страсти плоти. Увидев её звериную сущность, обезумевший мужчина выхватил кинжал и заколол сначала девушку, потом себя. И будто бы где-то в Полесье стоит этот домик пастуха, прозванный Страстным, и напоминает людям, что начало женщины есть животная страсть, а начало мужчины – любовь и безумие. От того воины начинают мужчины, поддавшись безумию и страсти. Мерзкая сказочка, но пришлась к думам о женщинах-воителях.
Иное – неожиданное назначение, приказ шпионить, живая тень и странная власть над ней конт-майтры – так и не уложилось в голове.
Растеряно она осмотрела полутёмную, скупо освещённую несколькими светильниками, залу; глаз остановился на одной из арок. Некто шевелился, и первое о чём подумала Тиса – страшная тень. Но сдавленный шепоток, хлопки, раздувающиеся юбки и в коридор ступила парочка. Нашли место, сердито проворчала Тиса. Таится она не желала, потому торопливо, держась стены, как ни в чём не бывало прошла мимо.
– Принцесса, – слабо ахнула девушка слишком глупая сделать вид и не заметить её.
Она старательно стряхивала с себя мальчика, но сделать это оказалось просто: тот едва держался на ногах. Тиса мысленно простонала. Это оказался вездесущий Шнурок.
Он сделал усилие, чтобы не свалиться, открыл один глаз, икнул и едва слышимым шёпотом излил поток извинений вкупе с винным духом.
– Пусть спит здесь, – пожала плечами Тиса. – Он гость шуадье, о нём позаботятся.
– Принцесса, – смиренно склонилась девушка, так усеянная конопушками, что, казалось, её лицо рябит в глазах, – первые гости уже расходятся – назрел скандал.
Судя по тому, что девушка здесь одна, без опеки родителей или кавалера, это любимица конт-майтры. Странные вкусы у Бриэль. Впрочем, давно любимиц не берут из числа родовитых. Они, скорее, играют роль младших подруг, вестников, первыми начинают танцы и ответственны за услужения шуадье, высоким гостям. Конечно, она не даст невесть кому, вроде Шнурка. Тису передёрнуло. Не было нужды расспрашивать девушку, занимающуюся презренной работой.
Принцесса степенно, как подобает выглядеть в присутствии особ низшего звания, надменно глядя перед собой, удалилась вон. Путаясь в полах ненавистного пурпурного платья, Тиса, поминутно рискуя свалиться, сбежала по ступеням. Музыка тихая, без задора, скорее настороженная, доносилась из танцевальной залы. Тиса заглянула за порог. Великолепный, натёртый до зеркального блеска паркет, почти пуст. Несколько пар переговаривались и с опаской поглядывали на обеденную залу. Какая-то мамаша в мятых юбках втиснулась на паркет, быстро обвела угольными, запавшими под нездоровый румянец щёк, глазами танцевальную залу, ахнула и с шипением вырвала из мальчишечьих рук худую невзрачную особу. Та покорно поплелась следом. Её ухажёр проводил семейство с поклоном, но через мгновение ни от кого не скрываясь, облегчённо вздохнул.
Тиса недоуменно нахмурилась – во имя мнимых Владык, что здесь происходит? На ум пришли только слова любимицы конт-майтры: скандал.
Чем ближе она приближалась к обеденной зале, тем меньше становилась толпа. Она успела заметить несколько не на шутку взволнованных лиц. И первое, что услышала перед порогом среди невнятного гула – надрывный вопль шуадье:
— О, боги, я обесчещен. Я… Я не смею…
Тиса заглянула поверх плеча чьего-то облезлого камзола. На первый взгляд события в обеденной зале ничем не отличались от предыдущих празднеств в разгар веселья. Мелкопоместная омужичившаяся знать, опустошив вторую бочку крепкого вина, начинала потрясать кулаками. У каждого накопились старые обиды и новые склоки. Особый указ шуадье запрещал проносить оружие мэтрам независимо от положения. Подвыпившие гости работали кулаками, а особо разгорячённые бегали в соседние залы к медным доспехам, служившие украшениями, и брались за мечи, к слову, совсем никудышные и хрупкие. Но на этот раз в руках нескольких мэтров покоились опасные, со сверкающей слезой на клинке, шпаги. Одному из гостей – тучному добряку, с непомерными усищами, что торчали щётками – Эштону Победителю оказывал помощь взъерошенный Фарэт Тихоня, конт-врач Горилеса. Толстяк тонко, по-старчески, стонал, под затылком на паркете при неверном свете растеклось жирное ярко-алое пятно.
Шуадье Периш Златоносец имел вид совсем жалкий, не подобающий его титулу. Он молитвенно сложил кулачки на груди и на полусогнутых ножках пытался подойти к новонареченной командующей. Валери Янтарную, невозмутимую и надменную, оттесняли кавалеры с позолоченными наплечниками, неведомо как пронесшие кинжалы и шпаги. Один из них поддерживал наспех перевязанную руку. Тут только Тиса разглядела командующую, как следует. В ней оказалось мало от нетронутой красоты майтры. Обветренная сухая кожа, сломанный нос остался, несколько, крив, а челюсть чуть скошена. Но миловидные черты лица и широко распахнутые карие, цвета осени, глаза, заставляли забыть о видимых недостатках. Принцесса закусила губу, подумав, что хотела бы иметь именно такую мать: женщину из героических сказок. Кстати, настоящая матушка стояла поодаль, всецело занятая перепуганными сестрёнками. Король-отец перешёптывался с несколькими мэтрами Горилеса.
Тису неловко задели, а после и вовсе закрыли вид на залу. Дохнуло сырой кожей – Моран Колун увёл названую племянницу в уголок.
– Что тебе сказано конт-майтрой? – как можно скучнее поинтересовался гард.
– Она спрашивала о полученных уроках в её коттедже, — отчаянно краснея, нашлась с ответом Тиса. – А ещё она показывала потешные картинки. Кажется, ей тоскливо.
Но Моран не смотрел на племянницу. Его заметно покачивало. Крепкое вино гарду нипочём, но шипучее творило с самыми стойкими из мэтров злые шутки.
– А что здесь? – перевела она тему разговора.
Моран сонно заморгал глазами и невнятно пробормотал:
– Я и сам не разумею. Мы пили… здравицу. А Эштон, увидав оружие кавалеров, разразился бранью. И полез с кулаками. Пока его оттаскивали, он изловчился вырвать шпагу кавалера. Он силач, наш Победитель. Отбросил противников в стороны. Спросив поединка, сделал несколько выпадов. Да спьяну задел Янтарную. И будь я проклят, если бы не наплечник, проткнул бы её, как жужелицу. Тут его и насадили. Видала, как Фарэт расстарался.
Конт-врач в запахнутом плаще из доброго сукна, даже стоя на коленях умудрялся скрывать заплаты на чулках и рваные башмаки. Совсем как Горные короли, иронично усмехнулась про себя Тиса.
– Нет, шуадье Периш, – отстранив верных кавалеров, волоча дорожную накидку, вышла вперёд Валери Янтарная. – Нет, наместник Полесья. Это я должна просить прощения у достойнейшего хозяина. Мои люди в рвении пронесли на празднество оружие. И обесчещена я.
– О, майтра, – проникновенно выдохнул наместник, заключил её мужицкую ладонь в свои холёные пальчики и коснулся губами. – Этот сельский мэтр едва владеет шпагой, он и не осилил бы…
– Шпага в руках мужика, – криво ухмыльнулась командующая, – тем опасна, что не поймёшь, как он ударит: вилами вверх, или лопатой вниз.
Кавалеры поддержали Валери откровенным грубым хохотом и ударами кулаков о столы. Им вторили отрывистые смешки шуадье и его, едва слышимый в общем грохоте, голос:
– Вина! Лучшего из запасов!
– Эва, как, – пошатнулся в сторону принцессы Моран Колун. Опасаясь, как бы он не упал, Тиса, поднатужившись, с усилием поддержала старого гарда за пояс. – А Эштон наш – первая шпага города. И шуадье это знает…
– Замолчи, Моран, – грубо оборвали гарда. Тиса увидела только ноги отца, облачённые в давнишние кавалерийские сапоги. – Замолчи ради всех Владык, пьянь. Вали спать.
– Как скажете, ваше величие, – начал всерьёз похрапывать Моран, так что пришлось срочно звать слуг.
– Отец, – без титулов, в чувствах, обратилась принцесса к королю, – я знаю о моём назначении. Неужели вы так больны? И отчего не сказали сами?
– Дальний поход я не осилю, дочь моя, – покачал головой король. – Прости, что взваливаю на плечи эту тяжкую ношу. Но найдутся люди, тебе помогут. Зато увидишь дальние земли, как мечтала. Иная девушка мечтает выбраться из родного дома, но дальше, чем в соседнюю деревню её не отпустят.
Залы почти обезлюдели. Свечной воск местами успел пустить причудливые корни. Свечей поубавилось, обеденная зала покрылась медным полумраком. Но слуги не спешили со своими обязанностями. От удивлённого взгляда Тисы не укрылось то, что серебряных камзолов шуадье прибыло более чем достаточно. А кавалеры Янтарной укрыли командующую за охровыми плащами. Оставшиеся гости, обязательно откланявшись, торопливо отступали к дверям.
– Дочь моя, идём, – крепко вцепилась в запястье Тисы мать.
Принцесса нехотя сделала шаг ближе к плечу королевы. Сестрёнки, понабрав в кошели платьев снеди, семенили как можно быстрее.
– Нет, моя королева, – тихо, но отчётливо, с материнской льдинкой в голосе, остановил их Горный король. – Теперь, она – полковник и человек конт-маршала Валери Янтарной. Её судьба – её вольность.
Впервые в жизни Тиса почувствовала, что глодавшая её участь отступила, но внутри пусто, тоскливо. Дальние земли хороши в мечтах, но как там воочию.
Королева невидящими глазами уставилась на мужа. Он, возвышаясь над семьёй, над произошедшей сварой, казался сиюминутно надёжным. И уходить из-под его опеки – безумие. Тиса неожиданно для себя сильнее прижалась к матери. Та, повинуясь охватившим чувствам, прикрыла её острым плечиком.
– Она – дитя, – словно выплевывала слова королева, – она моя дочь, она…
– Она командующая авангардом, – мягко напомнил король, твёрдой рукой вырывая Тису из рук матери и оттолкнул от семьи. – Да защитят её Владыки, мнимые и истинные.
– Отец… — выдохнула Тиса, теряя остатки ребячьего задора. – Матушка, я…
Взгляд королевы потускнел, наполнился тоской. Вдруг она стремительно шагнула к дочери, накрепко прижала к себе и как до этого отец, оттолкнула. Было в этой нежданной ласке столько любви, что Тиса опешила. Крик рвался из груди, но до губ доходил слабый шёпот. Сестрёнки с открытым ртом уставились на неё. Противная Луара протянула к ней руку, но королева резко осадила маленькую принцессу. И одарила взглядом, полным холодного презрения. Одиночество переполняло Тису. Она чужая для них, но за что? Скупая, обжигающая слеза, застыла на щеке, но в дворцовых залах их не замечают и не обращают внимания.
Семья с лёгкими церемонными, чуждыми ей поклонами, отступала к выходу. Ноги Тисы как назло одеревенели. Невероятным усилием она выдавила жалкий всхлип. Он утонул в переливчатом вздохе деревянных труб и переборе струн музыкантами, затеявших игру.
– Белое Побережное! – с наигранной торжественностью провозгласил кастелян, кланяясь чуть ли не до паркета.
Слуги выносили пузатые ведёрные бочонки.
– Конт-майтра Полесья! — зычно возопили от танцевальной залы, с грохотом раскрывая двери. – Майтра Бриэль, жена наместника.
Великолепная, высокая, умащённой кожей, что блестит глянцем полированного камня, неживым взглядом под тонкими напомаженными снежными бровями и неподвижным, надменным лицом – истинная королева. Она будто плыла. Полы шелкового платья едва касались дубовых плит. Мерцающая ткань переливалась по невесомому телу: то скрывала, то преподносила откровения женских прелестей.
Серебристые камзолы как-то особенно ловко, подобно седым воронам, растрепавшим крылья, ускользали с её пути в глубочайших поклонах. Поредевшая вереница гостей – или самых отчаянных, или глупых, или преданных шуадье – неуклюже приседали на кривых ножках. Тиса, ещё чувствуя горечь, совершила первую промашку: сделала шаг в поисках защиты.
На её счастье пожилой, щеголяющий блестящей лысиной серебряный камзол, с алым кантиком виночерпия на вороте, сопровождавший запасы редкого Побережного вина, дерзко оттеснил принцессу в сторону.
– Тише, дитя, – одними губами предостерёг её человек шуадье. – Веди себя тише.
Бриэль Бешеная не удостоила её и намёком на знакомство. Она в молчании прошествовала к кавалерам Янтарной. Конт-маршал одним небрежным, властным мановением руки принудила потесниться защитников, сделала лёгкий шажок вперёд, чуть склонила голову, тряхнув выпавшей каштановой чёлкой. Бриэль сделала то же самое с неуловимой заминкой. То было приветствие равных: хозяина и гостя.
– Нам нездоровится, сестрица – бесчувственно призналась конт-майтра. – Расскучай нас.
– Лучшее снадобье, – в тон отвечала Валерия Янтарная, – в Пограничном королевстве – подогретое крепкое вино. Воздержимся от танцев. Пусть принесут игральные карты. Как вы смотрите на «Престолы»?
Конт-майтра томно вздохнула, положив свою ладонь на запястье Янтарной, и позволила вести ближе к окну. Но до этого, едва было произнесено слово "вино", виночерпий исчез как по мановению волшебства. Тиса оторопело оглянулась, но кто-то вновь мягко ухватил её за локоток и притянул к немногочисленным гостям.
– Принцесса не сильна в дворцовой жизни, – едва слышно шепнул Такоб Искра.
Подземелец успел скрыть тёмные одежды неприметным потёртым серым плащом. В скупом освещении залы он казался невидимкой. А может это подземельные чары? Тиса попыталась сбросить цепкие пальцы, но её уже проталкивали вперёд к окнам. Сельские метры образовали настолько плотное полукружие, что вырываться себе дороже.
Серебряные камзолы, скривившись от натуги, покрикивая кроткими грудными голосами, внесли белоснежную мраморную громаду стола. Кастелян сам держал в руках вырезанный из чёрного дерева короб.
О карточных играх, которыми коротали вечер богатые люди, Тиса слышала, но не могла понять, что так притягивает игроков. Чем она лучше охоты, купаний, войны с безымянными мальчишками, что метко кидаются упругими комками белой глины.
– Пять игроков, – будто про себя проговорил Такоб Искра и задумчиво покосился на принцессу. – Игроки королевской крови. Много ли здесь таковых?
– О чём вы? – взмолилась сбитая с толку Тиса.
Между тем, мраморный стол занял место у окон. Кастелян зычно потребовал больше свечей. Слуги торопливо двигали стулья так, чтобы игроки сидели в некотором отдалении.
Конт-майтра и Янтарная заняли места напротив. Бриэль, опустив веки, обратилась к мужу:
– Шуадье, будьте распорядителем казны.
– Со всем усердием, – с лёгким мальчишечьим задором согласился Периш Златоносец.
Он небрежно подал знак, и серебряные камзолы скрыли с глаз всеми забытого раненного мэтра Эштона. Его подняли и унесли вон.
– Игроки королевской крови, – в тон шуадье заметила Валери Янтарная.
Она, подобно мужчине, небрежно развалилась на стуле, расстегнув верхний крючок камзола.
– Конечно, конечно, – без намёков понимал одну им ведомую игру шуадье Полесья. – Кавалер Симон Змей. Вы, как нам припоминается, приходились молочным братом почившего принца, иначе говоря – конт-принц.
К столу вышел и занял один из стульев командир отряда «Забияк». Тиса с удивлением заметила седые булавки в его волосах. Похоже, титул, как и для неё, преподносил лишь заботы. Иначе, зачем конт-принцу быть в бесславном авангарде.
– Такоб Искра, – лукаво подмигнул собравшимся Периш Златоносец. – Уж не знаю как у вас там, в рудниках, но ты уж точно король. Правитель железных пещер.
– Боюсь, почтенный шуадье, – развёл костлявыми, обтянутыми в чёрный шёлк сорочки, руками подземелец, – я такой же правитель железных пещер, как пастух — правитель стада. Но если вы настаиваете.
Он прошествовал на свободное место, склонившись, чуть внимательнее рассмотрел сидящих игроков, сел вполоборота. Его причудливые чёрные очки впились в Тису. Она была готова в этом поклясться, но неожиданно шуадье назвал и её имя:
– Майтр-гард, принцесса Тиса Горная. Прошу простить меня. Я не уделил должного внимания вашему назначению. Заботы, заботы.
Тиса вспыхнула, почувствовав неприкрытую желчь, но столкнувшись с испытующим взглядом Валери Янтарной, только пролепетала:
– Я не умею, не могу.
– Короли не знают таких слов, дитя, – высокомерно уязвил её шуадье.
– Довольно, – неожиданно резко воскликнула Валери.
Шуадье изумлённо застыл в нелепом па. Его подданные неприкрыто шёпотом роптали. Кавалеры плотнее сгрудились. И только игроки, будто поглощённые переливающимся льдом стола сохраняли невозмутимость.
– Довольно, – спокойным твёрдым голосом повторила Валерии. – Принцесса, – мягко обратилась она к Тисе, – не пугаетесь делать шаг вперёд, не страшитесь отступать назад. Это ваш трон по праву.
Тиса ни жива, ни мертва на деревянных ногах проследовала на предложенный стул. Украдкой всмотрелась в лицо конт-майтры – та и бровью не повела. Тиса села ближе к главнокомандующей. Против воли, ища поддержки, осеклась на неё. Та вдруг тепло по-дружески улыбнулась. Но зачем Бриэль требует следить за ней. Разве мыслимо?.. Но ход рассуждений прервали действия кастеляна. Он открыл короб – игра началась.
Пока от игрока к игроку разносили принадлежности, сыпали золотые монеты, разрывали свежую колоду, к замершей Тисе обратилась конт-маршал:
– Майтр-гард. Игра в «Престолы» – старинная забава. Неужели вас не обучали?
– У Горных королей иные утехи, – отчаянно соображала Тиса.
Главная потеха деда – вернуться после попойки с подбитым глазом и юшкой под мясистым носом. Отец довольно часто по вечерам уединялся в кабинете и перебирал струны суара. Сказать правду – подвести конт-майтру. К счастью, Валери отвлеклась на шуадье, что буднично заявил:
– По сто серебряников поступит в казну, – кастелян ловко пропускал сквозь пальцы новенькие серебряные монеты. – Майтры, мэтры набирайте подданных.
Валери и Бриэль одновременно, с тяжким, будто молот задел наковальню, грохотом, бросили на стол по мешочку. Конт-майтра, наконец, соизволила открыть глаза. Бриэль наоборот заскучала. Такоб Искра, казалось, откровенно почёсывался, но его тонкие синюшные пальцы выудили из-под одежд россыпь гранёных бриллиантов. Будто блох поймал, чуть не фыркнула Тиса.
– Этого достаточно? – с деланной наивностью поинтересовался подземелец у взмокшего кастеляна.
– Да здесь на сотню, другую золотых, – лукаво воскликнул шуадье. – Мы охотно поменяем взятку и разницу вернём. Не желаете ли стать кредитором молодых людей?
Он с лёгкой, но от того ещё более мерзкой, издёвкой кивнул Тисе.
— Запишите на долг семьи, — жёстко процедил Симон Змея.
Его голос и впрямь походил на змеиный: отрывистый, глубокий, угрожающий.
– И ваше слово… — оставил Периш напоследок колкость для Горной принцессы.
– Довольно, шуадье, — со смешком взмолилась Валери Янтарная. – Скоро светать начнёт. Полесские рассветы – штука премерзкая: зябко, стыло в любое время года. И это всего в пятистах мелье от жаркой степи.
Игроки, начиная с конт-майтры, небрежно тянули с предложенного, покрытого алым щёлком подноса, искусно разрисованные карты. По двенадцать каждый. Когда подошла очередь Тисы, она едва не рассыпала их лицом к игрокам. За спиной прошлась струйка злого смешка. Сгорая от стыда и гнева, принцесса кое-как набрала свою партию. Художник, истинный мастер, нанёс на них рисунки людей: несколько сельских жителей, три пеших стражника, один кавалер в полной кирасе, отлива медной патины, купец с порядочным брюшком и два седобородых мага. Иначе: чурбан, меч, кираса, кубок и посох. Такими безыскусно вырезанными фигурками развлеклись горожане, но Тиса их азарта не понимала. «Это, кажется, мои подданные», — она силилась понять законы игры. На место растерянности начала возвращаться злость. В том числе и на нарочито холодную к ней конт-майтру.
– Ваш ход, короли, – склонил локоны – даже на вид, по-детски мягкие – шуадье и отступил назад.
– Симон, – в глубокой задумчивости произнесла Валери Янтарная, подперев побледневшую щёку. – Желайте выступить против конт-майтры?
– Держу, – кротко кивнул командир отряда «Забияк».
Слуги передали несколько карт на середину стола.
– Ухожу, – объявила присутствующим Бриэль. – Выкупаю двух подданных.
– Иду против Симона, – подал голос Такоб Искра.
– Ухожу, – отреклась от союзника Валери.
Два игрока раскрыли карты. Шуадье скучно, будто зевая, заключил:
– Кавалер Симон Змей потерял двух сельчан и одного купца. Такоб Искра одного стражника. Будут ли мэтры выкупать своих людей. Нет? Продолжим.
Игра, которую Тиса знала только по слухам, оказалась не в пример сложнее наказов законоучителей. Десятки комбинаций, лёгкие союзы и неожиданные предательства. Уйти от вызова можно было лишь два раза. Чтобы войти во вкус игры, Тиса использовала их в самом начале. Новых «подданных» можно было брать за сто серебряников в казне (таяли серебряные с невероятной скоростью) или менять на неугодных вслепую. В зависимости от полученных в ходе ставок монет покупать рудники, что были представлены рубленой грубо обработанной самородной породой: золото, серебро, железо.
Тиса первой осталась на мели. На предложения с напускной жалостью шуадье о новом залоге в сто монет, ответила многозначительным молчанием. Реванш? Но для начала: как покрыть прежний долг, в сто серебряных монет? То, что долг настоящий она не сомневалась, иначе в чём соль игры.
В скуке наблюдала за лицами игроков. Симон Змей всерьёз жаждал победы. В глазах его появился блеск наживы. Бриэль Бешеная пощёлкивала костяшками пальцев, едва задумав очередную ложную уловку.
Подземелец в чудных чёрных очках (как он только видит) был бесчувственен до поры до времени, но и он выдал слабину, после неудачного хода, фальшиво пропев:
– Делили королевства шуты сих королей.
И быстро прибавил:
– Вы, должно быть, слышали как на западных землях превозносят Короля-Без-Имени. Для них это – не иначе как пророк. И пророчит он явно не свет, но серость, за которой идёт тьма. Простите, вино крепко, заговариваюсь.
На что Валери Янтарная одарила подземельца взглядом полным жгучей ненависти, которую никто, кроме Тисы не приметил.
За спиной до того молчавшие гости, разгорячённые редким вином, вновь разошлись по своим кругам знакомств. Постепенно зал пустел: мэтры раскланивались с шуадье и покидали дворец. Несмотря на это в зале было душно и рябило в глазах от серебряных камзолов и охровых плащей. Кастелян приказал раскрыть окна. Порыв холодного ночного ветра не освежил, но лишь усилил трудность дыхания. Ветер пытался поднять неподъёмные клубы пыли, порошил стёкла, но почти сразу ослабевал и гас. Несколько раз окна подрагивали от разбившихся на них дождевых капель.
Разморившись окончательно, Тиса, осмелев, потребовала себе вина с замороженной фруктовой водой.
– Не сочтите за упрёк, – подал голос Такоб Искра, разорившийся и оставивший в своём ведении лишь четыре карты. – Велите подать крепкого Побережного, но подогретого.
Тиса попыталась нахмуриться – не вышло. Речи подземельца не были наполнены желчью или презрением. В иное время она также была рада встрече с ним, как и с Илионом Занудой. Но за проведённый вечер не могла уже доверять каждому встречному. Тиса понимала, что окончательно запуталась. К досаде в голову пришёл один из наказов конт-майтры: «Не доверяя себе, не доверяйся своему кругу».
Тем не менее, Тиса изменила пожелание. Сам виночерпий влил в медную чашу вина и поставил на решётку, над едва тлеющими, с малиновым крапом, головешками камина.
– Вас утомил вечер, принцесса? – окончательно потерял интерес к игре Такоб Искра, откинувшись на изогнутую спинку стула. Игра, требующая крепости ума и чувств, не могла простить подобного.
– Я не понимаю дворцовой забавы, – постаралась Тиса сделать лицо проще.
Она чувствовала, что плохо соображает и сейчас понесёт глупости.
Такоб Искра пальцами слегка коснулся скул, массируя кожу, будто у него ломило от болей в голове. Но на признание Тисы он понимающе улыбнулся:
– Игра в «Престолы» всего лишь забава королей, когда они устают воевать за престолы.
– Иду против Такоба Искры, – неожиданно громогласно объявила Валерия Янтарная. В голосе прорезалась открытая неприязнь.
– Иду в союз, – нехорошо улыбнулась конт-майтра.
Симон Змей, изрядно вспотевший, несколько раз протягивал едва дрожащие руки к своей партии «подданных». Но, решившись, объединился с майтрами. Тиса без удовольствия рассматривала игровой союз. Это бесчестно. Подземелец небрежно раскрыл партию.
– Полный магический, – с шумом выдохнул шуадье, с недоверием склоняясь над столом.
«Подданные» подземельца – четыре мага – не были сильны против миниатюр простых жителей, но войны для них – лакомая добыча. Майтры срочно выкупали карты, Симон Змей окончательно сник, закрыв лицо в сжатых в замок ладонях.
– Всего лишь игра, – пожал плечами подземелец, пропуская через пальцы полученное серебро, и вполголоса туманно пробормотал: – Пока всего лишь игра.
Такоб обыграл людей трёх королевств в игре, которая больше, чем забава. У Тисы вышло нахмуриться всерьёз.
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/07/13/669