Десертом явилось шоу в Успенском соборе. Патриарший местоблюститель самолично рукоположил меня в Братство Воинов Христовых. Обет я давал пока на пару лет, но с правом пролонгации, кстати, и холостой мой юридический статус удачно сработал - не требовалось толпе пока дополнительные пояснения да уточнения преподносить - чем проще схема, тем она жизнеспособней. Так что спасибо тебе еще раз, Марточка - раз предательством не убила, значит сильней меня сделала. Кстати, весть дошла, что нищая она Фердинанду, разумеется, не потребовалась, так пришлось почти герцогине в профессии портомойки себя попробовать, дабы с голоду не умереть. Да какой-то барабанщик шведский перед походом не устоял перед её прелестями и молодка нынче в законных солдатках числится. А для моей головы - одной заботой меньше. Как говорят во Франции :" Мадам покидающая экипаж ... " или русский аналог: "Баба с возу ... ".
Несколько подсластившей горечь конфеткой явилось пожалование царём меня, наравне с гетманом Малоросийским - Иваном Мазепой, орденом Андрея Первозванного. По сути - процедура явилась просто обменом значками, я - от имени отца, подносил российскому монарху Янтарный крест, еще дедом учрежденный. Правда янтарными там были только лучи, а центр занимал бриллиант размером с ноготь, но главной тут была даже не стоимость, а то, что награда эта явилась для Петра Первого – первой (сплошная символика, на которую тот был падок).
Теоретически "цацка" должна была поднять нам дух, но получилось это только у Ивана. Признание Москвы было ему необходимо - уж очень у него на гетманщине дела неважно шли. Своими универсалами слишком он против себя население настроил. Пытаясь создать опору, себя не забывая, он и старшину в новых панов на ляшский манер обращал, даже для живших на своих землях малороссов, законную панщину учреждая. По его указу им 2 дня в неделю теперь на "дядю" трудиться надлежало, "овсяную дань" при этом не отменяя. Безземельным же "пидсусидским" и вовсе край наступал. "Новые паны" требовали, чтоб "сено да дрова им возили, печи топили, конюшни чистили". И самое страшное, введено было ограничение на винокурение - теперь только собственными нуждами перевод жита ограничивая. Ладно казакам - тем хоть два котла на год зелья произвести разрешалось, а простому гречкосею – всего-то котёл. И куда крестьянину податься? (правда, на пиво да мед ограничения не вводились - но куда ж малороссу без Хлебного Дара?)
Вот и сигнализировал Мазепа в Малороссийский приказ: "У всех одна мысль - идти за Днепр, и из этого может большая беда выйти. И казаки, и посполитые - все на меня сердиты, все кричат в один голос: в конец пропадём, заедят нас москали".
Хоть и набраны были "всенародно избранным" для собственной безопасности из всякого сброда полки "сердюков" да "компанейцев", но и запорожская вольница противовесом была серьёзным. И как только показалось боссу, что его кошевой Гордиенко в силу вошёл, то было настроился уже - сечевиков воевать отправить. Гражданская война под нашим боком на пользу оказалась бы только исламскому миру, и от глупости (хотя дураком-то он как раз и не был) гетмана отговорить удалось, но вот от жадности, из-за чего буза-то и началась, полу-ляха - полу-хохла отговорить было невозможно.
Покидавших его пределы людей он также своей собственностью считал - без них даже чернозем сам жита не родит. Потому то взгляды, бросаемые в мою сторону этим желчным старикашкой любовью не светились. Воочию лицезрел он того клятого Хэрмана, на которого уже целую гору доносов безрезультатно написал, а с появлением в герцогстве к уже существующей гражданской власти еще и контролирующей военно-политической, наветы соседа могли обернуться уже против него самого. Неумно пИсать против ветра и писАть клевету на церковь, уж такие-то истины умудренному интригану известны были. Пожертвования храмам, сделанные им, были немалыми. Даже в Иерусалим слались гетманом дары, то ли затем, что бы на том свете местечко получше себе застолбить, то ли за тем, чтоб на свете этом, иметь за спиной лишнего авторитетного заступника.
На текущий момент иные соседи интересовали меня много сильней. И благо, что помимо Мазепы, были люди, на которых положиться можно было. Батюшка-царь отправил в Стамбул послом брата Таганрогского воеводы - другого Толстого, человека разумного и верного. Немало золотишка из его рук получили различные султанские прихлебатели (вплоть до евнухов гарема), но главнейший враг России - Крым, вынужден был набеги прекратить. Даже Давлет Гирея Порта от власти отстранила! Хотя для государства, существовавшего только грабежом, это было равнозначно предложению шакалу стать вегетарианцем. Но перенаправить агрессию хищника было возможно. Еще в декабре 1699 года, в доме кабардинского князя Тимур-Булата в Бесленеях был убит крымский царевич Шахмаз Гирей. Почва ссоры формально была бытовой, и миром конфликт разрешить труда бы не составило, но вот шепнувший "нужное" евнух в гареме, а затем повторившая эту фразу "во время работы" наложница, привели к ответным набегам крымчаков на своих единоверцев и в 1700, и в 1701 годах.
Порезав друг дружку, что горские, что крымские татары сообразили всё же, кто является виной их "голода" и антитурецкие восстания вспыхнули и там и там.
Неожиданно мне представилась возможность даже со Стамбулом в союз вступить в священном деле подавления неверных правоверных. Формируемым Орденом войскам требовался боевой опыт, и если далеко за ним ходить не требовалось, грех было не воспользоваться - такой удачный случай подворачивался редко. "За работу" Высокая Порта даже закрыла глаза на существенное расширение границ Тмутаракани - верные неверные хоть головной болью не были и даже напротив - избавляли от неё (зачастую вместе с головами непокорных единоверцев).
Мудрые нашептывания Толстого в Стамбуле принесли массу выгод. Зондеркоманды для подавления бунтовщиков Орден только дополнял своей артиллерией и пехотой, а основная же забота по резне и грабежу своих же возложена была как раз на верных заморской столице князьков. Что и проделывалось ими с огромным воодушевлением и немалой задумкой. Какие только тропки в горах не открывали балкарские панцирные конники, чтобы подвести орденские пушки к мятежным аулам незамеченными. А ведь задача то это была отнюдь не простой - даже полевую пушченку упряжка из 8 лошадок тянуть вынуждена была. Да и не всякий конь по козьим тропам пойдёт. Так что помимо изучения вероятного театра военных действий( и приобретения опыта ведения горной войны, разумеется), среди "союзников" навербовано оказалось агентуры впрок на три жизни с лихвой. Какой же мусульманин-унтерменш откажется от удачи с настоящим арийцем шнапс испить пока аллах спит. А потом кунакствуя, любая информация становилась доступна ну за очень недорого.
И это вторило в горах залихватской песне зондеркоманд про бунтовщиков всех времен и народов:
"Замяукали котята
Не желаем мы мяукать
Мы хотим как поросята
Хрюкать. ..."
Хотя от точки зрения название волнений могло варьировать вплоть до "национально-освободительной борьбы" и даже "революции". Но такие лэйблы клеились уже "своим и хорошим". Вот в это же время все же полыхнула Правобережная Украина, не стерпев ополонивания и разказачивания, так ответные действия единоверным Орденом по расшляхечиванию панов, воспринимались весьма благосклонно.