Глава XV
Вера никак не могла решиться. Что же ей делать, какой вариант будет лучше? Допустим, она придет к будущему мэру и попросит его о расположении. Она вручит ему деньги и останется с долгами. Нет, это нелогично. Допустим, она придет и просто отдаст ему трусы. Если он их узнает, то он попался, а если он от них откажется – получится конфуз. Нет, уж лучше отдать деньги.
Размышляя так и этак, Вера разорвала кусок оберточной бумаги пополам и упаковала трусы и пачку денег. Получились два аккуратных небольших свертка. Далее она упаковала их в коробочки с пестрыми надписями на иностранном, как обычно это делала с бельем. Коробочки получились на удивление одинаковыми, как по объему, так и по цвету. Что ж, лучше всего взять с собой то и другое, а там по обстановке будет видно, решила она. В конце концов, она ведь не видела этого старого хрыча и на приеме решить будет легче.
Главное – не перепутать. Деньги будут в сумочке справа, а трусы слева. Очень логично. Она позвонила Галке и сказала, что готова, полностью собралась и скоро выходит. Галка велела отбросить последние сомнения, вести себя уверенно и достойно, и обязательно доложиться, как только все уладиться. Напоследок, она, наверное, солгала, сказав, что в гороскопе всем Девам на этой неделе прописана удача в решении финансовых вопросов.
На прием в офис к будущему градоначальнику она приехала к назначенному часу.
- Вы знаете, приема сегодня не будет, - сказала ей секретарь. – Приходите в следующий четверг.
- Как же так, я же записывалась? - попыталась возразить Вера.
- У него срочное селекторное совещание. Мы всех предупредили, но Вы не оставили телефона.
- А у меня срочная селекторная проблема, - попыталась настаивать Вера.
- Нет, сегодня невозможно, - сказала дама. – Приходите в следующий четверг.
- Что ж, все равно я не зря пришла сюда, - сказала Вера, сама не зная зачем.
Просто ей не хотелось получать от ворот поворот. Секретарь ей явно не понравилась. Надо было как-то обмануть этого цербера. Вера была очень зла и поэтому, чтобы снять нервное напряжение, так глубоко вздохнула, что ей стало неудобно. Выдыхать она стала на ногти, как будто лак на них был еще не высохшим. Тут ей и пришла на ум блестящая идея:
- Все равно я не зря сюда пришла, - повторила она вдруг беззаботно. – Мне нравится этот лак для ногтей.
Она самовлюбленно разглядывала свой маникюр. Секретарь смотрела на нее с удивлением.
- На первом этаже презентация. Девушка ходит по кабинетам и предлагает попробовать. Я не жалею, очень интересный цвет, ну очень.
Вера стала крутить кистью руки так и эдак, всем видом показывая, как она довольна новым лаком.
- Ну сколько можно! Я это принтер когда-нибудь угроблю, - секретарь явно лукавила, потому что гневалась фальшиво. - Надо сходить за новым картриджем.
Есть, сработало! Но могла бы придумать и что-нибудь более оригинальное, подумала Вера.
Не успела она выйти из начальственного предбанника, как секретарь выскочила за ней и обогнала ее на лестнице, звонко стукая шпильками каблуков.
- А девушку в каком кабинете видели? – не удержалась она.
- Э-э-э. Направо вторая дверь.
Итак, минут десять, пока секретарь будет разыскивать несуществующего продавца лака для ногтей по первому этажу, у нее есть. Вера быстро поднялась обратно по лестнице, проигнорировала звенящий телефон в приемной и остановилась перед начальственной дверью. Сердце ее отчаянно колотилось, никогда прежде ей не доводилось бегать по чиновничьим кабинетам. Ей просто даже не верилось, что она решилась на такое. Может быть, это все Галкины происки? Ну конечно, это она уговорила ее на подобное мероприятие, чтобы потом посмеяться и посудачить вволю. Забавно же ей будет рассказывать всем, как она ходила на прием к будущему мэру. Может быть, вернуться и сказать, что приема не было? Мол, в другой раз как-нибудь. Но как же мама, она заняла так много денег, как же ее гордость. Нет, надо действовать и действовать решительно. Вера быстрым толчком открыла дверь.
- Я очень занят, у меня селекторное совещание, - грозным голосом встретил ее сидевший глубоко в кресле Вениамин Дмитриевич.
Вера мгновенно оценила обстановку. Если ее задержат в дверях, то она непременно проиграет. Поэтому она во что бы то ни стало решила сесть за этот длинный совещательный стол, причем как можно поближе к его хозяину.
Улыбаясь, она направилась прямо к нему. Хозяин кресла вдруг запыхтел и стал беспорядочно нажимать на клавиши стоявшего перед ним монитора.
- Поздравляю. Тема селекторного совещания очень интересная, - заметила Вера.
Усаживаясь перед чиновником высокого ранга, она успела заметить то, что было на экране его монитора – полуголые качки вытворяли нечто с совершенно голыми девицами.
- Кто Вы такая, кто позволил Вам войти сюда?
- Контрал плюс эф шесть.
- Что? Я не понял – повторите.
- Эти картинки убираются, только если вы нажмете кнопки контрал и эф шесть. Советую также проверить компьютер на вирусы. На порносайтах их тьма.
- Спасибо. Не надо никому рассказывать, что я…
Кабинетный начальник изобразил подобие заискивающей улыбки.
- Я и не собираюсь.
- Правда?
- Конечно, правда.
Такой тон несколько ободрил Вениамина Дмитриевича. Девушка перед ним была, что говорить, хороша. Она словно сошла с обложки журнала. Что за изгиб шеи, что за поворот головы! Почему бы не поболтать с залетной пташечкой. Интересно, что она хочет?
- Что Вы хотите? – спросил он льстиво улыбаясь, а потом вдруг посерьезнев, добавил:
- Что Вам нужно, сударыня?
Вот так-то оно лучше, отметил он про себя.
- Ничего, - сказала Вера. – Сначала я должна просто с Вами познакомиться.
О боже, что она такое говорит? Нужно было заранее придумать что-нибудь путное, чтобы не краснеть и не выдавать свою глупость.
- Ну, хорошо. Меня зовут Вениамин Дмитриевич. А Вас?
- Очень приятно, Вениамин Дмитриевич.
- Можно просто Веня.
- Ну, хорошо. Вениамин, если хотите. А меня зовут Вера.
После нескольких взаимных любезностей они почувствовали себя раскованнее. Болтали о всякой чепухе. Вера никак не могла решиться, что же, и какие действия ей предпринять, чтобы сделать, наконец, то, зачем она пришла сюда – дать взятку.
- Что говорить, Вам, политикам, нелегко, - играла она с ним в поддавки.
- Не то слово. Вообще-то я пока еще только хозяйственник…
- Но именно из хозяйственников получаются отличные политики.
- Вы так думаете?
- Я в этом уверена.
- Я никогда не предполагал, знаете, что будет столько просителей. Теперь каждый четверг для меня – черный день. Я ненавижу, когда у меня что-нибудь просят. Нет чтобы подарили что-нибудь! Вот так просто, от чистого сердца, ничего не желая взамен. Вы можете смеяться, но это для меня стало как наваждение. Каждого посетителя я теперь встречаю только с одной мыслью: сейчас попросит, сейчас начнет плакаться, рассказывать про свою несчастную жизнь.
- Понимаю, очень понимаю Вас, - поддакивала Вера.
Она уже вытащила было из сумочки правую коробочку, чтобы незаметно положить ее на стол, но теперь подумала, что не стоит. В ход следует пустить другую коробочку – пусть спесь с него спадет, пусть начнет рассуждать о земном, бельевом, доступном. Вера приготовилась выставить другую упаковку, но в последний момент замешкалась и поменяла их местами. Она стала корить себя. Неужели ей жалко этих гадких скользких, всегда грязных денег, после прикосновения к которым потом всегда хочется вымыть руки? Да пропади они пропадом – Вера решительно вытащила коробочку с деньгами и положила на стол так, чтобы не заметить ее было невозможно.
- А что там, в коробочке? - Вениамин Дмитриевич не заставил себя долго ждать.
- Зеленые, – обреченно сказала Вера.
- Правда, зеленые?
- Они точно. Не сомневайтесь.
- И Вы ничего не хотите от меня за них? Вы ничего не намерены просить?
- Ничего. Только не трогайте меня, оставьте меня в покое. Надеюсь, что это будет для Вас необременительно. Это даже, собственно, не просьба, ведь делать Вам ничего не придется.
- Странно. Впервые такое встречаю. Вы действительно от меня ничего не хотите и передаете мне этот сверток в подарок бескорыстно. И только для этого пришли ко мне на прием?
- Да, Вы правильно меня поняли. Я хочу, чтобы Вы отстали от меня и не прикасались ко мне ни сейчас, ни в будущем. Как видите, это не просьба, а условие, соблюсти которое будет для Вас нетрудно.
- Я весь заинтригован! Что ж, договорились. Вы можете идти, как только я открою коробочку – наш договор вступает в действие. Значит, Ваша свобода в обмен на зеленые?
- Точно так.
- Ах, как жаль! А вы, женщины, коварны. Как вы коварны, как хитры и как…прелестны.
Он смотрел на нее влюбленными бычьими глазами, пытаясь изобразить на лице улыбку киногероя, но контраст острого носа и выпуклых щек делал его комиком. Вера чуть не прыснула – ей стало смешно.
- Не будем об этом – открывайте коробочку! – сказала она.
Вениамин Дмитриевич повернулся спиной и стал разворачивать коробочку. Ну и урод, какой урод, подумала Вера. Она было направилась решительными шагами к двери, но не тут то было. Дикий крик прервал тишину.
- Что это?
Лицо Вениамина Дмитриевича было перекошено. В руках он держал собственные зеленые трусы в горошек.
- Вы обманули меня. Подлая обманщица! Ах, как это жестоко, как это жестоко с Вашей стороны! А я Вам было доверился…
Вера никак не могла поверить собственным глазам. Как это она могла так перепутать вещи в собственной сумочке? Она не знала, что сказать, как это объяснить и лишь прямо, не мигая, смотрела на будущего мэра. В принципе, извиняться было поздно, слишком поздно. Да и к чему они, эти извинения?
Меж тем на ее глазах мужчина превращался в жалкую тряпку. Не слыша никаких объяснений, он подумал, что перед ним предстала суровая мстительница, которая знает о нем все и которая пришла его шантажировать. Да-да, шантажировать! Конец всей карьере. Ведь она может рассказать об этом всему городу, все узнают о его тайных пристрастиях.
Под взглядом этих карающих глаз он вдруг подумал, что лучший способ – откупиться. Причем сделать это надо немедленно.
Вениамин Дмитриевич вдруг стал вынимать ящики своего рабочего стола и швырять их на пол к ногам Веры.
- Нате, берите! Берите сколько хотите!
Вера не могла поверить собственным глазам. К ее ногам падали и падали пачки денег, рублей и долларов, евро и даже швейцарских франков. Она даже представить себе не могла, какие бумажки могут помещаться в скромных ящичках канцелярских столов.
- Вам мало? Вот еще! Только не губите меня. Я прошу Вас, только не губите бедного ассенизатора.
- Зачем? Зачем Вы это делаете? – спросила Вера, когда дар речь проснулся у нее после шока. Она никогда не видела такого скопления бумажных купюр, новеньких, аккуратно перебинтованных лентами с таинственными пометками и длинными вереницами нулей.
- Я, наверное, трансвестит.
Вениамин Дмитриевич опустил свою грузную фигура в кресло, в порыве чувств он заплакал и, вытерев слезы собственными трусами, вынул последний ящик. Из него вываливались пестрые женские трусы, бюстгальтеры и чулки. Их хватило бы на добрый торговый лоток.
- Я коллекционирую женское белье. Это такая нежность, такой аромат, вам этого не понять – хитрые, обольстительные искусительницы! Это вы во всем виноваты. Я не виноват, что эти запахи меня возбуждают, я с детства неравнодушен к белью и я знал, что это плохо кончится, я знал… Иногда мне хочется стать девушкой.
- Дедушкой? – переспросила Вера плачущего чиновника. Ей показалось, что она неправильно услышала фразу, она вообще с трудом верила в то, что говорил ей то ползавший на коленях по полу, то сидящий жирным котом в своем кресле чиновник.
- Нет, вы все меня не понимаете. Никто меня не понимает! А что здесь странного? Да, я хотел бы когда-нибудь стать девушкой. Молодой, симпатичной и беззаботной, как мотылек, чтобы все на меня смотрели и хотели облизать со всех сторон, как леденец. Я люблю, когда меня любят.
- Понятно. Вы хотите порхать в облаках?
- И не знать печалей.
- Жить в красоте и довольстве.
- Чтобы меня любили.
- Одаривали подарками, заботой и лаской.
- Все время говорили мне, что я не такой как все.
- О-да, это уж точно. Вы не такой, как все.
«Совсем раскис», - подумала Вера. Это был тяжелый случай. В кабинет неожиданно вошла секретарь с трубкой телефона. Она хотела что-то сказать, но, увидев на полу кучу денег, лишилась дара речи.
- Я же сказал, что у меня селекторное совещание! – Вениамин Дмитриевич в миг надел привычную административную маску.
- Конечно, я только подумала, я только хотела…
- Ко мне не входить! Закройте дверь с той стороны и никого не впускайте!
Сильно напуганная секретарша не знала что вымолвить. Показав пальцем на трубку, она оставила ее на краю стола и вышла мелкими быстрыми шажками.
Вениамин Дмитриевич неохотно подошел и взял трубку. Он долго случал чьи-то речи, сохраняя невозмутимость и строгость в лице. Сначала по коротким обрывистым фразам «да», «нет», «ещё бы», ничего нельзя было понять, да это было и неинтересно Вере, но потом вдруг она услышала что-то такое, что напрягло ее внимание: «Не может такого быть!» - сказал Вениамин Дмитриевич. – «Это же натуральный извращенец!» По его лицу проплыла лукавая улыбка. «Мне было бы интересно взглянуть на этого молодца. Талант, это несомненно, талант!» Затем он захохотал в трубку: «Бретелька… Бретелька лопнула, говоришь, грудь отвалилась», «а там, ну и дела!» «Нос влюбился? Это невероятно, я скоро подъеду – повеселимся».
Вера усиленно слушала: неужели это про Алексея, неужели он попал в беду? С Галкой тоже надо будет разобраться – говорила же ей, что бретелька слабая и может лопнуть.
Будущий мэр положил трубку. Напряжение у него после разговора спало, и он смотрел на Веру как на досадное недоразумение, которое мешает ему жить. Как же мог он быть столь несдержанным, столь переменчивым, столь неуравновешенным? Здесь что-то не так. Недобрый план созрел в его голове.
- А может, вызвать сотрудников отдела по борьбе с экономическими преступлениями и объявить, что вы подбрасываете мне взятку? – он хитро посмотрел на нее. – Это сейчас тоже наказуемо. Секретарь видела все и подтвердит.
- У меня к Вам другое предложение, - остановила его Вера.
- Я Вас внимательно слушаю.
- Я ничего не расскажу о Вас никому и никогда.
- И что Вы хотите за это?
Разговор, похоже, пошел в привычном для него русле.
- Я могу получить все что угодно?
- Практически да. Что Вы хотите: квартиру, машину, работу, льготы, пенсию?
- Это все возможно?
- Для меня нет ничего невозможного.
- Отвезите тогда меня к нему.
- К кому, простите?
- К тому, о ком Вы только что говорили по телефону.
- Ах, вот оно в чем дело, так-так-так…
Вениамин Дмитриевич даже зевнул. Ему стало скучно. До чего же смешной пошел этот молодой народ! Девица могла получить из его рук большие блага, он готов был предложить ей стать его любовницей, но как оказывается, все, что ей надо в жизни – это увидеть смешного мальчишку, который переодевшись девушкой провел два дня в бандитской компании. Это непостижимо. Что ж, наверное, они заслуживают этого – вечно жить погребенными под ворохом законов, которые он, чиновник, затягивает их как удав. Пусть приходят к нему и просят разобраться, просят помочь, просят помиловать, а он будет решать. Так было и так будет.
Вениамин Дмитриевич вызвал секретаршу и попросил ее убрать мусор в кабинете. Та с удивлением посмотрела на валяющиеся по комнате деньги. После замешательства она сгребла их в кучу.
- Вызовите мне машину, - вдруг грубо крикнул он.
- Водитель в отъезде, сотовый не берет, - секретарь говорила, словно извиняясь.
- Быстро найдите мне этого извращенца, и если он опять с девкой в машине, то я вас обоих уволю!
Секретарша выскочила из кабинета, а нервный начальник кабинета небрежно сгреб деньги обратно в ящики.
- Хорошо. Я отвезу Вас куда вы просите, но я вас там и оставлю и не вздумайте проситься домой. Обратно я поеду один. Вы ясно меня поняли?
- Я хорошо поняла Вас. Не беспокойтесь, все будет в порядке.
Будущий мэр деловой походкой направился на выход. Вера последовала за ним.
- Аня, Вы едете с нами, - бросил он на ходу секретарю.
На выходе их поджидал черный лимузин, водитель услужливо открыл дверцы:
- Пожалуйста.
Когда Вера садилась, он незаметно погладил ее пониже спины, она вынуждена была грубо стукнуть его по руке – еще один извращенец, как это ей надоело!
Лучше бы она родилась в штанах!