Глава 3
Где-то в уютном кафе, на краю вселенной сидит красавица судьба с открытым ноутбуком и всматривается в знакомые и не знакомые лица, сверяет адреса, уточняет даты. То на одном задержится, то на другой. Сидит, наслаждается жизнью, тихонько пьёт кофе из маленькой золоченой чашечки, перелистывая странички. А это кто такой, что-то давно не навещала, откроет свой ежедневник, посмотрит свободное число, выберет время и на карандаш. Ага, надо заглянуть, что-то он там без меня скучать начал, в уныние впал. А вот эта парочка, ах да я им встречу подарила, хватит, понежились, пора и честь знать.
Конечно, не в праве кому-то, вершить чужие судьбы. Но ведь это судьба, ей все дозволено.
Уже давно допито кофе, закрыта крышка ноутбука. Задумалась судьба. Прикидывает, решает, что ей сделать в первую очередь. Ведь столько жизней нужно соединить, столько людей познакомить. А кого-то и разлучить. Жизнь, есть жизнь, от нее никуда не денешься. А где наша не пропадала, а не поиграть ли. Нужны ведь и серые будни для однообразия. Открыла ежедневник, а тут ветер дунул страничку залистало, да некогда сильно искать было, взяла наугад пальцем ткнула, а там, Андрей с Людмилой. И чего бы такое утворить. Ей весело, а душе больно. Надо бы им разлуку устроить чувства на прочность проверить. Идёт и про себя напевает: Разлучница-разлука. Разлучница - судьба! А позади судьбы, жизнь со своим багажом. С сумками, чемоданами семенит. Тяжело ей, а что поделаешь. Судьба сегодня так распорядилась.
Как там говорилось: - «Долго сказка сказывалась, да ни долго дело делалось.». Пока мы с Вами читали, да вздыхали, а Людмила сидела уже в купе и с грустью вспоминала события минувших дней. Поезд отбивал такт, километры один за другим удаляли все дальше и дальше от насиженных мест. За окном мелькали березки и ели, полустанки, станции и большие вокзалы. Казалось, им не будет числа. А на душе было так муторно и тревожно.
Откинувшись на перегородку и прикрыв глаза, под стук колес она кимарила. А в голове проносились сюжеты её жизни, точнее сказать, с того самого момента, как она встретила Андрея, и жизнь изменилась. С того самого, когда она ожила, оставив суету и уныние где-то там за поворотом. Там, где судьба дала ей шанс, остановила ноги на очередном перекрестке, повернув стопы в нужную сторону. А в прочем какая разница, куда и как она повернула, главное, куда завела, в какую сказку, добрую или злую. А сказка у неё была обалденная.
Дача по выходным, друзья, компании, пикники на природе. Моменты, когда можно было расслабиться и вздохнуть полной грудью. Посидеть у костра, послушать песни под гитару, шутить, смеяться и веселится. Находить общие темы для разговоров, а потом возвращаться домой уставшими и довольными. Пропахшими дымом костра, шашлыков и запахом трав. Испытать гармонию жизни. Всё это время она была, как за каменной стеной. Ждала каждую минуту встречи с ним. Рабочие будни пролетали, как одно мгновение. Ведь когда дома лад, то и работается в радость. А особенно слышать, как он шепчет на ушко: - Ты моя прелесть! Ты моя радость! Ты моя единственная и неповторимая! И все вокруг расцветало и кружилось в потоке чувств и всех цветов радуги.
Лето, как и положено, сменяла осень. А за осенью приходила и красавица зима. Но казалось, ничего существенно не изменялось. Кроме того, что на смену ситцевым платьицам приходили брючные костюмы, пальто, шапки и шубы. По выходным они доставали из сарая лыжи и бегали на них по лесу. Как это было прекрасно, вдыхать полной грудью морозный воздух, нестись с горки и чувствовать всем телом, как захватывает дух. А затем, возвращались в свой маленький дом, где на столе всегда стояли сок и фрукты, заботливо приготовленные Андреем до начала прогулки. Но среди всего этого разнообразия, неизменным оставалось только одно – баня! Только холодная вода сменилась снегом. Но все это настолько радовало и восхищало, поднимало настроение, что хотелось летать от счастья. Летать вместе с ним, в любую погоду не зависимо от метеоусловий.
По утрам, он обливался из ведра ледяной, только что принесенной из колодца, водой. Фыркал, стряхивал с головы водяные капли и растирался. Иногда он приходил на озеро и купался в прорубе. Казалось, что природа и он не разделимы.
Но, не смотря, ни на что, следом за зимой приходила весна. Когда просыпалось всё вокруг. Коты заводили свою надрывную песню, а в душе открывались потаенные чувства. Расцветали яблони, сливы, вишни. Когда зеленая травка пробивалась сквозь ещё озябшую почву и радовала глаз. А она кружилась и кружилась вокруг своего Андрея, пытаясь хоть чем-то помочь ему. И казалось, ни что на свете не может омрачить этой идиллии. Ан, нет. Наверное, так бывает ни всегда. Находится момент, который отрезвляет, ставит все на свои места. Поворачивают реки и жизни вспять. Меняя привычный устой. Так произошло и в это раз. И нет бы, с кем-то. А тут именно с ними. Точнее всего с ней. В тот самый день они, как обычно расположились под яблоней в саду, которая стояла, вся в пышном, свадебном убранстве. Её шикарные белые цветы радовали глаз и дурманили обоняние. Он читал ей Байрона, когда зазвонил мобильный телефон. Андрей, остановился. Она взяла трубку и весело ответила: - Аллё! Я у аппарата!
- Людочка, так звали нашу героиню, тебе письмо пришло и телеграмма. Принесли по твоему старому адресу, но не застали, мне в руки не дали, сказали, чтобы ты позвонила или сама зашла. Тараторила в трубку её соседка по старой квартире, Марина. А в груди все, как-то сжалось от нехорошего предчувствия.
- Хорошо! Хорошо Мариночка! Я обязательно позвоню или дай им мой новый адрес, - и она продиктовала адрес Андрея.
- Что-то случилось, я чувствую! – её голова оставалось покоиться на его коленях. – Вот дурра-то не спросила у Маринки телефон почты, они бы мне продиктовали телеграмму. Запричитала она.
- Ну что затушить баню и поедем в город, - предложил Андрей.
- Нет, нет ни в коем случае. Мы попаримся с тобой, как всегда, поужинаем, а утром и в дорогу соберемся. Она, как чувствовала, что это была её последняя поездка в этот сказочный мир, полный фантазии и грёз. Наполненный, целиком и полностью им.
Не смотря на все усилия Андрея, она не могла очнуться от этого звонка. Веник все хлестал и хлестал её обнаженное, пышущее жаром тело, она подставляла свои бока, спинку, грудь под его удары, холодный душ из ведра не произвел должного ощущения. Но она все равно улыбнулась и как-то виновато сказала: - спасибо, милый! Потом был ужин в саду около летней кухни! Андрей рассказывал истории древнего мира. Об игрищах богов, о утехах знати Рима. Отламывал при этом куски копченой щуки и ложил их ей в рот. А она только и делала, что слушала, тщательно пережёвывая смакату. Из оцепенения её вывел он. Она только почувствовала, как его рука стала скользить по её плечу. Пробираясь в декольте кофточки, к самым потаенным местам, Он был настолько сегодня нежен, что каждое его прикосновение сводило с ума. Он обхватил её за плечи сзади и целовал, целовал каждый пальчик, каждый сантиметр её кожи, везде и всюду. Нежно прикасаясь губами и чуть пощипывая ими. Он вторгался язычком и опять целовал, прижимая её. Пока в один момент, она не очнулась от спячки. Всё закружилось, завертелось, тело сначала сжалось, а потом выстрелило пружиной и вдруг, наступила такая легкость. Она чуть прикрыла глаза и застонала.
- Наконец-то мне удалось разбудить свою спящую принцессу. Не волнуйся. Все будет хорошо, - сказал он! И нежно поцеловал в губы. Эта была ночь, каких в её жизни ещё не было. А может потому, что ей казалось, что всё это происходит в последний раз. Она-то срывалась, как ураган, то затихала. Потом становилась проливным, дождем изматывая и даря всю себя без остатка. Она улетала к небесам, потом падала и снова взлетала. На теле не осталось и пяди где не касались её губы. Так и встретили они рассвет в обнимку на смятых атласных простынях.
Недолгие сборы. И вот опять дорога, в шумный, пропахший гарью и бензином город. В почтовом ящике письмо. На ходу, расстегивая пальто и вскрывая запечатанный конверт, она даже не вспомнила про оставленную висеть на почтовом ящике сумочку. Письмо было от сестры.
- С мамой плохо, сердце, увезли в больницу! – только и сумела выдохнуть она!
Дверь, квартира, на ходу скинутые сапожки и трубка в руке. Алло, это почта?! Моя фамилия, Стародорожная! Мне телеграмма пришла. Трубка повисла в руке. – Маме уход требуется, очень тяжелое состояние. Я должна ехать. Глаза потухли и смотрели в пол. Плечи осунулись. Она подошла и уткнулась лицом в его широкую грудь. – Я должна ехать, - произнесла она снова, в нерешительности и с сожалением. А сама про себя подумала, - а так было хорошо. – Ты же будешь меня ждать?! – спросила она, хотя и сама знала ответ. А потом подумала – «На всё воля божия!»
Один телефонный звонок и вопрос с ее отпуском по семейным обстоятельствам был решен. Она сидела в его кабинете, на огромном кресле подле стола и писала заявление.
- Андрюша, пожалуйста, занеси завтра ко мне на работу. – Попросила она.
- Да, конечно, как скажешь. – Он наклонился и поцеловал её в щёку.
Дорожная сумка, все необходимые вещи собраны.
- По дороге заедем ко мне на квартиру. Хорошо!
-Да конечно, не волнуйся. – Андрей смотрел на нее с грустью, подсознательно он понимал, как ей не легко даются эти минуты прощания.
Тёмный подъезд с исписанными стенами, дверь, а за нею начинался её старый мир. Которого он и не знал, впрочем. Да и важно ли это теперь. Ведь она уезжала. Уезжала далеко и надолго, а может и на всегда. А он так привык к её губам, к её рукам. Да просто к её присутствию в его жизни. Когда каждая вещь, к которой прикасалась она, приобретала совсем другой смысл.
- Вот и всё. Она ещё раз окинула взглядом свою квартиру, как бы прощаясь, и вышла, закрыв за собой дверь. Повернулась к соседней двери и нажала на звонок.
Дверь открыла заспанная женщина с растрепанными волосами и очень высокого роста, с широченными плечами. О Людка, ты чего, твой выгнал. И только тут заметив меня, она прыснула в кулак, - извините. Так что случилось-то? – сказала она и приоткрыла побольше дверь. Цветной в ромашки ситцевый халатик явно был не по размеру. – Ну, так что случилось-то.
- Мариночка! Я к маме уезжаю, посмотри за цветами, пожалуйста.
- А не вопрос. Она наклонилась к самому уху и шепотом произнесла, а больше ни за кем, присмотреть не нужно. Зыркнула в его сторону и прыснула в кулак. От Марины, настолько разило табачищем, что стоять рядом было не возможно.
- Да нет, Мариночка! Только за цветами. Ну ладно мы пошли, нам ехать пора.
Пока! И она повернулась и зашагала к выходу.
Конечно, потом был вокзал. Это суета билетных касс и перрона отправления. Долгий взгляд друг другу в глаза, поцелуй страстный и крепкий и она, обхватив его шею, сказала: - только ты разбудил во мне жизнь. Я так не хочу уезжать. Ты вспоминай меня. Пожалуйста!
- с первого пути отправляется….. –послышалась из репродукторов.
- Дамочка, ну так что, едем, или стоять будем. – Выкрикнула проводница. Люда вступила на площадку купейного вагона и послала ему воздушный поцелуй. Глаза были полны слез, а сердце рвалось на куски. Вот и закончилась сказка. Она села на свое место, достала билет и положила подле. Расстегнула сумку и вынула ноутбук, который на день рождения ей подарил Андрей! На его крышке красовалась надпись. «С ЛЮБОВЬЮ, ОТ АНДРЕЯ!» она открыла его и включила, нажав на кнопочку сверху. Все заморгало, и на экране высветилась надпись: Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! Милая моя! Вишня на снегу. Ты любимая! В этот самый момент дернулся поезд, и состав медленно стал отходить от перрона. Она выглянула в окно. Там на сером асфальте стоял Андрей он с грустью и сожалением смотрел в её сторону. Заметив в окне её силуэт, улыбнулся и помахал её вослед. А поезд увозил её все дальше и дальше.
- Дамочка ваш билет, пожалуйста.
- Да конечно, вот. Протянула свой билет Людмила. Потеряв Андрея из вида. Затем улыбнулась с горечью, смахнула рукой слезу, и ели слышно произнесла: - ВОТ И ВСЁ!
Она открыла глаза, перед глазами мелькали фонари, чай в стакане давно остыл, пирожки, заботливо приготовленные Андреем ей в дорогу, лежали подле. А поезд летел и летел, унося все дальше и дальше. А кто-то невидимый шептал на ушко, - «Всё в твоих руках. Надежда умирает последней»!
Сделав один глоток, она прикрыла глаза и вновь погрузилась в мир, где ещё был он. Как кадры киноленты мелькали сюжеты её прожитой с ним жизни, снова и снова. Вот они покупает в Польше спортивный костюм, для неё и для него. Она капризничает, желая взять красный. А он настаивает на бирюзовом. Они стоят за примерочной кабиной, и он обхватывает её за талию и целует. Не устояв перед таким напором, она сдается и вот уже бирюзовый костюм вместе с синем, продавщица заворачивает и упаковывает в пакет.
- Дякуй пани! – улыбаясь, говорит она. И они выходят из лавки. А потом в небольшом кафе смеются, долго кушают мороженное и пьют кофе.
- А вот они в Дрездене, в картиной галерее. Он рассказывает истории картин и их авторов. А потом, спрятавшись за огромной портьерой, они долго целуются и обнимаются. А как прекрасно было в Париже. А то маленькое кафе на Манмарте. Этого удовольствия не забыть вовек. И номер для новобрачных в гостинице. И ночь без сна. А потом утром они бежали по улицам Парижа босиком под дождем. Как это было здорово. Он умел заворожить и очаровать. Он просто чувствовал, что ей нужно.
И конечно их последняя поездка зимой в Египет! Когда он в пирамиде, в усыпальнице Фараонов стал приставать к ней, а потом всю дорогу пугал рассказами как жен фараонов закапывали живьем со своими мужьями. А потом подарил удивительную ночь под звездным небом около глади красного моря. Когда волны касались ног, щекотали пятки, а потом вода пробиралась все выше и выше. И тот представитель закона, который так и не смог понять, что же они тут такого забыли ночью. Легкий завтрак в ресторане. А затем кафе и черный кофе. Конечно, он был ни такой, как в Дрездене и Берлине. Но они пили его с жадностью и упоением. А потом снова родимый дом и они в тот же день рванули на дачу. Они парились в парной больше обычного и чуть живые выползли обнаженные на снег. Он брал его руками и растирал у нее на спине и груди. А потом вдруг стал целовать её грудку и шею. Боже, как это было хорошо. Тело наполнялось жаром и эмоциями. Все внутри готово было разлиться. Он поднял тогда её на руки и отнес в парную и стал снова и снова хлестать веником, все, поддавая и поддавая пару. А затем был чай из трав в предбаннике с черносмородиновым варением. Казалось, нет ничего вкуснее на свете. И конечно, ночь при свечах. Правда, в порыве страсти, они чуть не сожгли дом. А потом весело смеялись, сидя на мокром полу.
- Ну что, так и будем лежать. Или собираться начнем. – Оторвала её от воспоминаний, проводница. Просыпаться не хотелось, ведь рядом был он. Он был во сне, а не рядом в вагоне.
- гражданочка! Гражданочка! Что я Вам с другой улицы кричать буду. Белье сдавать будем, или как!
Ничего не оставалось делать, как подняться с полки. Сдав белье, она перекусила пирожками и холодным шашлыком. Запила все это минералкой и стала приводить себя в порядок. За окном уже давно расцвело, и серый пейзаж напомнил ей картины из детства. За окнами моросил дождь, люди кутались на полустанках в плащи, а поезд нес её в город, в котором она родилась и выросла. А настроение не было совсем.
На пироне небольшого Н-ского городка она увидела подле колоны сестру. Как хорошо, что Андрей дал ей телеграмму.
- Привет сестренка! Как добралась. Давай сумку. Помогу. Они расцеловались и не спеша направились к выходу из вокзала.
- Ты сама водишь машину?! А муж у тебя для чего?!
- Хм! Зато я не зависима от него. Куда хочу туда и еду. Что хочу, то и вытворяя. Преимущества сестренка! Она взяла мою руку и сильно сжала. – Да ну их этих мужиков. Ухмыльнулась и свернула во двор. – Вот и приехали! Распаковываемся.
- Не понимаю я тебя, от кого ты должна быть независимость, ты для чего тогда замуж выходила?
- ради денег конечно. Знаешь, какой он богатый. Я только бровь нахмурю, он мне и то, он мне и сё!
- Глупая ты сестренка. Мужа любить надо, тогда будет тебе и то, будет и сё. А так он всё по сторонам смотрит, удобного случая ждет. Да ладно твоё дело.
Они зашли в родительский дом. Старые, давно не видевшие ремонта стены.
- Ты чего, маме ремонта не могла помочь сделать?!
- Да ты знаешь, всё некогда, да и не давала она шибко. Скоро сама всё увидишь. Люда не была у мамы уже три года. То отпуска не давали, то заболела сама, а потом был шанс с Андреем посмотреть мир. Как она корила себя за то, что ни приехала тогда к ней. Не помогла, не поддержала. Время было упущено.
- Как чувствует себя мама.
- Знаешь, рассказывать не буду. Принимай душ с дороги, затем заедем, перекусим и к ней, сама всё и увидишь. Договорились!
Душ был, конечно, ни тот. Из ржавого старого подтекающего крана текла рыжеватая вода. Но деваться было некуда. Вымыв так сказать голову и ополоснувшись, Людмила вышла из ванной с намотанным на голову полотенцем. Быстро покопалась в своих вещах и достала свежее белье. Вздохнула, вспомнив, что стирать за нее больше некому, да и стиральная машина у мамы еще послевоенная. Переоделась. Посмотрела, что нет стирального порошка, да и мыла совсем чуть-чуть. Высушила волосы. Причем пришлось несколько раз ходить включать пробки. Она переоделась и вышла из спальни, абсолютно, преобразившись. Поехали, - сказала она тоном, не требующим возражений. На ней был строгий официальный костюм, который она и одевала всего-то раз пять-шесть.
Тойота сестры рванула с места и понесла по маленьким улочкам города детства. Они остановились на парковке возле здания бывшего детского мира. Здесь, мой маленький ресторанчик. Она повела сестру через парадный вход. Швейцар вежливо раскланялся, распахнув перед ними двери.
- Всё готово? Спросила она.
- Да Марианна Сергеевна.
- Присаживайся! Она указала на богато сервированный стол. – Ну что за встречу сказала она, поднимая бокал с коньяком.
- Ты, что! Ты же за рулем, почти выкрикнула Людмила.
- Ну и что. Пусть только остановят. Я своему позвоню. Она так и не сказала кому. – А ты что не пьешь.
- знаешь, а я не пью вообще. Только тут она заметила, что с Андреем вообще не пила и не смотрела на спиртное, которое и до этого принимала только по праздникам.
- Как знаешь. Она сморщилась, опрокинула залпом рюмку и стала с жадностью, есть подливая себе ещё. Людмила посмотрела на сестру, но ничего более говорить не стала.
Перекусив, они отправились в больницу. Мама лежала на третьем этаже местной больницы. К ней пускали только близких родственников. Убедившись в родстве и проверив для формальности документы, медсестра провела их в палату. Мама лежала с закрытыми глазами с подключенными многочисленными датчиками. Осторожно ей нельзя волноваться предупредила медсестра и вышла. Люда села на стул подле неё и сжала руку.
- И что ты так и будешь сидеть или домой тебя отвезти, - сказала Марианна.
- Мариночка, ты езжай, я тут с мамочкой посижу. Ладно! – тихо произнесла она.
- Как знаешь. Если что звони, телефон знаешь. Марина развернулась на высоченных каблуках и, стуча ими, что есть мочи вышла.
Время шло, за окнами уже смеркалось, дважды заходил врач, осведомившись, кто она такая, осмотрел больную и вышел.
- Что так и будете сидеть. Ночь скоро. – Услышала она за своей спиной. – Давайте подвезу. Никуда ваша мама не денется. Она приподняла глаза и спросила: - А если она проснется, а меня рядом нет.
- Давайте номер телефона, медсестра вам сразу позвонит, как только она придет в себя. И только тут Людмила поняла, что у нее нет местной сим карты. Продиктовав домашний телефон мамы, она вышла и направилась к выходу.
- Вам в какую сторону. – Услышала она!
- На островки.
- Садитесь, подвезу, мне почти по пути. Они ехали, молча по темным улочкам редко, где освещенные фонарями или светом окон. - Вот мы и приехали, сказал врач. – Вадим, представился он, - если что надо обращайтесь, помогу.
- Спасибо, - она неловко улыбнулась и выпорхнула из машины. Взлетев в квартиру, она первым делом проверила телефон и набрала Андрею.
- Милый, здравствуй, это я.
- Мой котенок, - послышалось на другом конце провода, - как добралась? Что с мамой?
- Да как сказать. Она в себя не приходит.
- Может что нужно?
- Нет. Врачи сказали ждать.
- А как ты? Держишься?
- Да! Но мне трудно без тебя. Я очень скучаю! Целую милый. – И повесила трубку. Трудно было говорить, а так хотелось его поддержки, его теплых рук. Пройдя по квартире, заглянув во все уголки и закоулки, она разделась и зашла в ванную комнату. Отыскав тряпку, налила в тазик воды, для начала вытерла пыль со всего, что только попадалось ей на глаза. Затем протерла пол. Вымыла плиту и раковину, закинула в стиральную машину грязное белье, из корзины предварительно рассортировав его по цветам. И повернула мощный выключатель. Машинка дернулась и стала с воем набирать обороты. Двигаясь во все стороны по полу. На кухни было шаром покати. Заглянув во все шкафчики и холодильник, она поняла, что искать нечего. Быстро набросала план, что ей надо купить и растелила постель. Ладненько надо набраться сил, подумала она, и провалилась в глубокий сон. Забыв даже, что осталась не закрытой дверь.
- ну, ты и даешь, сестренка, двери нараспашку заходи, выноси что хочешь. Правда выносить кроме тебя и нечего. Засмеялась и констатировала, - я тут принесла кой, какого провианта, а то ты совсем с голоду помрешь. И симку тебе купила. А то, мололи, что. Обменявшись любезностями, она откусила яблоко, взятое из пакета, и вышла.
Людмила встала, подошла к зеркалу, повертелась, вздохнула и не спеша пошла в ванную. Ох, а про бельё я забыла. Его же ещё выжимать нужно и развешивать. Скинув ночнушку, она слила из машинки воду, отжала белье, сложила его в тазик и пошла в сторону балкона. И только у балконной двери опомнилась. Мамочка я же голая. А балкон не застеклен. Вернувшись и накинув на плечи халат, она вернулась, чуть открыв шпингалет на двери, она с трудом вышла на балкон. – Как всё запущено, подумала она. Протерев бельевые веревки и развесив бельё, отправилась, опять в ванну. Приняв душ, оделась, критически оценив себя перед зеркалом, вышла в кухню. Быстро разобрала пакет, перекусила и стремглав направилась к выходу, когда зазвонил телефон.
- добрый день. Это ЖКХ, вы просрочили с платежом целых три месяца. – Послышалось в трубке.
- Вот сестренка, не могла вспомнить про квартплату, как только телефон не отключили. – Подумала она. – Хорошо я сегодня всё оплачу, мама в больницу попала, а я не знала – попробовала она оправдаться.
- Хорошо! Только не затягивайте. И в трубке послышались короткие сигналы. Выбежав на улицу, она посмотрела по сторонам. Для начала, оплатить коммунальные. Затем в магазин, а потом к маме. Быстро оплатив всё, она пробежалась по магазинам. С полными руками взлетела в квартиру и расставила все по местам. Видно я тут надолго. Только и подумалось ей. Ладненько, теперь в больницу.
Среди белых халатов, зеленые, местами потрескавшиеся стены смотрелись убого. Создавалось ощущение не ухоженности и серости помещений. Она пробежала по ступенькам и застыла у двери. Отдышавшись, толкнула дверь и замерла. На койке ни кого не было.
- А где мама! – только и смогла вымолвить она. Лицо покрылось серым оттенком в предчувствии самого худшего.
- Успокойтесь, послышалось из-за спины. Мы Вам звонили, но, ни кто не подходил к телефону, а мобильного я не знала. Лучше вашей маме. Пришла в себя, есть попросила! – защебетала молоденькая девушка в белом халате, - мы её в терапию перевели, под присмотр. Людмила выдохнула и села на стул, стоявший рядом в коридоре. Ноги были, как ватные. – Ну что Вы! Успокойтесь, страшное позади. Она подала Людмиле стакан воды. – Пойдемте, я Вас провожу. Они вышли и спустились этажом ниже. В небольшой палате, рядом с окошком лежала её мама и смотрела на неё.
- Здравствуй, мамочка! Извини свою непутёвую дочь, - только и сумела вымолвить она.
- Ничего доченька, всё хорошо. Это сестра твоя непутёвая. То от мужа к любовнику. То от любовника к мужу бегает, ни стыда никакого нет, ни совести.
- Не волнуйся мамочка. Я здесь и все будет хорошо. И Маринке пропишем нагоняя вместе.
- Да бог ей судья, не лезь доченька. У тебя-то как? Ты писала, что мужчину встретила своей мечты. Расскажи мне о нем. – она прикрыла глаза приготовившись слушать.
- Мамочка, знаешь, он такой, начала Людмила. Он взахлеб рассказывала, как они ездят по выходным на дачу, как ловят рыбу, ходят на лыжах, купаются, что это он научил её плавать. Как прекрасно парится в бане, сидеть с гитарой у костра. Как они ездили по Европе и в Египет. Она всё щебетала и щебетала, а мама слушала и улыбалась, за дочь и за себя. Хоть у Людочки все в жизни наладилось. Дай им бог счастья. За разговорами подошел обед. Опять заходил врач и смотрел её маму. Что-то пометил и вышел. А когда мама уснула, позвал её и предложил поговорить.
- У вашей мамы довольно серьезное состояние нужен постоянный уход. Чтобы кто-то находился все время рядом. Пока, недели две она пробудет у нас. А потом – решайте. И только тут, Людмила задумалась, что этот маленький городок может так и останется с ней на всегда.