Судьба у этой улицы необычная уже хотя бы потому, что ее не планировали и возникла она стихийно. Заботясь о культурном досуге тель-авивцев, отцы города собирались разбить на месте улицы Буграшов, в самом центре Тель-Авива, большой парк. С этой целью у местных арабов были выкуплены песчанники и плантации цитрусовых, на месте которых планировалось разбить сады. Но жизнь распорядилась иначе. В 1922-23 годах, арабская Яффа превратилась в арену ожесточенных столкновений между арабами и евреями. В то время в Яффо жили и мусульмане, и христиане, и иудеи, арабы, евреи, немцы. Местные арабы достаточно снисходительно относились к чужеземцам до тех пор, пока не чувствовали угрозу своему статусу. Иными словами, арабы чувствовали себя здесь хозяевами и хотели, чтобы все остальные об этом не забывали. А между тем, еврейское население города стремительно увеличивалось, евреи были сплочены и к тому же видели в Палестине пустыню, которую следует заселить и превратить в цветущий сад. Короче говоря, все закончилось еврейскими погромами (в одном из которых был убит писатель Йосеф Хаим Бреннер), в результате которых возникли новые еврейские кварталы в непосредственной близости от Яффо, например, Неве Шааним- знаменитая старая автобусная станция.
Улица Буграшов тоже стала одним из следствий яффского погрома. Поначалу это была и не улица вовсе, а лагерь беженцев, нагромождение времянок из жести и любых других подсобных материалов. Место это считалось районом бедноты- еще одна особенность Израиля запечатленная в улицах города: и сегодня, когда по разрыву в доходах между богатыми и бедными Израиль уступает только Штатам, в армии, например, солдат-одиночка или просто из бедной семьи, подрабатывающий в выходные где-нибудь в пабе или ресторане, чтобы хоть как-то свести концы с концами, и генерал, имеющий весьма солидное жалование и обеспеченную карьеру после армии, сидят рядом в одной палатке и хлебают один и тот же суп.
Так и Тель-Авив: здесь все рядом: дорогая Дизенгоф и долгое время остававшаяся золушкой Тель-Авива улица Буграшов. Правда времянки вскоре уступили место скромным одноэтажным домишкам, в которых жили рабочие со своими семьями. Но не прошло и десяти лет, как здесь появились двух-этажные дома.
Названа была эта улица в честь доктора Хаима Буграшова-основателя и директора гимназии Герцлия, а впоследствии председателя Кнессета второго созыва. Это учебное заведение знаменито тем, что многие годы именно здесь готовили будущую элиту израильского общества: здесь учились многие известныеполитики, журналисты и военные. Среди них второй премьер-министр Израиля Моше Шарет и начальник израильского генштаба Габи Ашкенази.
Сам Буграшов, согласно преданию, упорно противился решению назвать улицу в его честь и даже фамилию свою изменил на Бугер, когда указатели с его фамилией все-таки появились здесь.
Однако не только своей стихийностью и названием необычна эта улица.
Улица знаменита еще и тем, что здесь жила народная любимица, поэтесса Рахель.
А еще, это одна из немногих улиц израильских городов участвовала во Второй мировой войне, а вернее, приняла на себя наиболее тяжелые удары, доставшиеся городу во время налетов итальянской и вишистской авиации. Особенно досталось улице во время налета французской, про-нацистской авиации. Сброшенные коллаборационистами бомбы упали прямо в центре улицы. До сих пор город не знал такого количества жертв и разрушений: число убитых и раненных перевалило за сотню, а муниципалитет города даже собрался на специальное заседание, на котором было принято решение о выделении материальной помощи семьям погибших и жителям разрушенных домов.Погибших тогда хоронили в братской могиле, на том же кладбище, расположенном на параллельной улице, где сегодня покоятся знаменитый первый мэр Тель-Авива Мэир Дизенгоф и многие другие исторические личности еврейского анклава Палестины.
Сегодня здесь почти невозможно обнаружить следы недавней истории. Новыми поколениями израильтян эта улица воспринимается как прилегающая к главному центру народных развлечений и шопинга- Дизенгоф-центру, как место уютных кафе , ресторанов и модных магазинов.
А от прежних одноэтажных домиков осталось только две постройки и теперь они своего рода раритет.