Всю неделю мне снятся кошмары. Один изощрённее другого, но каждый раз я от кого-то бегу или от кого-то отбиваюсь и бой этот не на жизнь, а на смерть, каждый раз мои руки в крови. Просыпаюсь от звонка с неизвестного номера и вслух матерю ублюдка, посмевшего позвонить в такую… но краем глаза вижу на механическом будильнике половину третьего и понимаю, что неизбежно пора вставать. Возможно, или даже скорей всего, это звонят насчёт работы, но мне плевать. Солнце нещадно разогрело комнату до невыносимой температуры, превратив в духовую печь, на улице ни ветерка. Я с трудом отдираю себя от кровати и потерянно озираюсь вокруг, силясь осознать себя. В комнате сумрачно из-за плотных штор и вечный бардак, прямо посреди неё стоит мольберт, под ним заполненная до краёв урна, остальной пол завален обрезками, листами и незаконченными рисунками, какими-то таблетками и ещё бог знает чем. Каждое утро начинается с сигареты хоть я и упорно пытаюсь бросить. Каждый день проходит в липкой тягучей изнуряющей жаре, мысль о том чтобы надеть на себя какую-то одежду кроме нижнего белья ужасает. Почту приносят под дверь, телевизор давно не работает, к ноутбуку даже не хочется подходить, дабы не провоцировать непроизвольный источник тепла. Каждый вечер приходит Роб с парой банок пива и настоятельно советует мне оглянуться вокруг, и навести порядок хотя бы в квартире. Но каждый раз я говорю, что у меня много других забот и каждый раз этот спор заканчивается в мою пользу. Он уходит с заходом солнца и только тогда я прихожу в себя, когда раскалённый шар скрывается за горизонтом, даря долгожданную и бесценную прохладу. Тогда я начинаю соображать и честно пытаюсь работать, но каждый раз это оканчивается очередной стопкой рисунков, посвящёных моим кошмарам. Голова касается подушки, когда начинает светать и всё повторяется по кругу.
«Я уезжаю, Майк». Он сгрёб в обшарпанный рюкзак несколько футболок – неважно своих или моих, они все были одинаковыми, какие-то мелочи и, сочувственно взглянув на меня, скрылся за дверью. Это было неделю назад. С тех пор я его не видел. Я был уверен, что он вернётся на следующий день, или через день, и скажет что передумал.
Честер уехал неделю назад и до сих пор от него ни слуху ни духу. Почему-то я уверяю себя, что будь он рядом всё шло бы иначе, всё было бы лучше. Каждую ночь мне кажется, что он стоит у меня за спиной, и с каждым днём эта паранойя усиливается. Сквозь тягучий обжигающий воздух я вижу галлюцинации, снова и снова они разные, но с одним неизменным участником. Простыни застиранные и влажные от пота, в сомнительных пятнах, местами с кровью, его звериный вопль, застывший в ушах, кажется, раздирает меня на куски в то же время принося необъяснимое удовольствие. Чувствую, как в кожу впиваются чьи-то ногти, иногда ослабляя хватку, но неизбежно оставляя под собой капельки крови. Судорожные вздохи, переходящие в утробное рычание. Сознание на грани разрыва из-за концентрации, казалось, несочетаемых ощущений. Резкая боль, пронзающая всё тело, смешенная с нечеловеческим удовольствием, запястья ноют, будто их вывернули нарочно. Я открываю глаза, задыхаясь, и сквозь сонную пелену вижу смутный силуэт, но всё заканчивается, когда звонит мобильник. Хотя я по-прежнему слышу эхо от его крика и запястья так же болят. А ещё пара царапин на плечах. Мне кажется, что я окончательно тронулся, но понимаю, что всё по-прежнему, когда вижу запёкшуюся кровь под ногтями.
Каждый день – это адская тягучая пытка. Жара изнуряет настолько, что кажется будто разгрузил пару вагонов в одиночку. Ты не можешь говорить, не можешь думать, спать не можешь ты просто овощ, который прокручивает в мутных остатках сознания одну закостеневшую мысль. Ты думаешь, что должен был сказать что-то на прощанье. Но я был слишком занят очередным наброском.
Проходит ещё одна неделя и кажется, что прошло три месяца, мозги всё так же не соображают, деньги кончаются, список пропущенных звонков уже не помещается в памяти телефона, а Роб больше не приходит, вероятно просто забив. Я бы тоже так сделал будь на его месте. Я бы много чего сделал, если бы соображал в тот момент, когда каждый день принимаю порцию каких-то мутных таблеток. И вероятно даже не жара виной моему заторможенному состоянию. Но всё это продолжается до тех пор пока одним прекрасным «утром» по дороге на кухню, шатаясь и хватаясь за стены я не замечаю под ногами несколько капелек крови. Пока пытаюсь сообразить, откуда они, пятна увеличиваются и сливаются в одно целое и наконец я понимаю что это течёт из моего носа, но когда понимаю это, то уже не в состоянии контролировать свой вестибулярный аппарат и падаю навзничь, по пути срывая тяжёлую пыльную гардину. Летящее полотно – последнее что я вижу.
- Эй… Эй, очнись. Посмотри на меня, Майк?
Холодные и влажные руки прикладывают мокрую ткань к моему лбу. Я пытаюсь поднять веки, но их будто залило цементом. Те же руки продолжают гладить меня по щекам иногда чередуя со слабыми хлопками, тот же голос уговаривает очнутся.
- Привет, Честер…