Вечер.
Бабушка по обыкновению вяжет носки внукам.
Дед, в благодушном настроении, пришёл с работы. Не торопясь, переобувается и делится новостями с бабушкой:
«Нюша, вот помнишь, лет сорок назад, когда Колька Скобарь упал в щиловский колодец…»
«Нет, что ты Вася, не в щиловский, а в монаховский.»
«Да нет, Нюша, не в монаховский, а в щиловский.»
«Нет, в монаховский…»
«Да Нюша, я же сам вытаскивал его оттуда…»
«Нет, в монаховский, – не меняя тона, возражает бабушка.»
«Да ты что рехнулась? Я точно помню, в щиловский!» – дед, уже начиная раздражаться, повышает голос.
«Нет, в монаховский...» – продолжая вязать, бабушка.
«В щиловский! … … мать!» – добавил «аргумент» дед.
«Нет, в монаховский…»
«В щиловский … … б… … … мать!!» – «аргументы» деда становились если не весомее, то громче.
«Нет, в монаховский…»
«Да в щиловский же!!! … … … перемать!!! Это же видели и Ванька Фёклин, и Гришка из Макарина, и ещё мужиков десять» – дед вскочил и уже начал бегать по избе, подкрепляя доводы жестами.
«Нет, в монаховский…»
Дед набрал полные легкие воздуха, чтобы во всю силу выдать самые веские аргументы, но, забыв выдохнуть, задумался на мгновение и на выдохе, возвращая благодушие, вдруг спокойно сказал:
«Ну, хрен с ним! В монаховский. Я не о том…»
«Ну, хорошо, в щиловский» – вдруг с неожиданной готовностью согласилась бабушка, не прекращая рукоделья.
«???» – брови деда поползли почти до самой лысины вверх, а челюсть вниз. У него перехватило дух.
«В щиловский, в щиловский, – утвердила, нарушив паузу, бабушка – О чём ты хотел сказать-то, Вася?»
«Да-а-а… я уж и забыл…» – нахмурился дед.
«Ну и Бог с ним, Васенька. Пойдём, поешь. Тушёнка сегодня удала-а-ась.»
Побеседовали.
Озорное настроение бабушки прошло.
Можно и поужинать.