Сядем рядом на старой скамейке,
недвижимой, как горести тень…
Робкий штиль вдруг уронит листок, как копейку,
намекнув нам про знаковый день…
Помолчим, растворившись в аллейке…
Ты, поправив слегка прядь волос,
чутким сердцем услышав вопрос -
о мытарствах тихонько расскажешь…
Лишь в улыбке – вины той печать:
МонаЛизам, с любым эпатажем,
как до неба – до наших девчат!
Мой цинизм - ты омыла рассказом…
Я вниманием - слёз твоих след
промокнул…
Предо мной, как во сне,
из каких-то осколков и пазлов -
ты предстала вдруг той, что пронзительно грезилась мне…
Я был горд -
ты слезою смирила,
Я был слеп -
твоим горем прозрел,
Я был пуст -
несравнимо мерило
пустоты, где тебя я обрел…
На скамейке – как будто бы двое
И одно ощущенье: дурное – уже позади…
Лишь осталось сказать:
- Не печалься: нас двое… Все уже позади!
Так осталось… сказать…