Проснулся я как всегда, не рано. Папа говорит, что я очень долго сплю. Но я так не считаю. Я сплю столько, сколько требуется моему организму, и ни минуты больше. К тому же, сейчас каникулы.
Так вот, в этот день я опять проснулся в одиночестве. В доме никого не было. Папа во дворе стучал молотком. Мама у колонки мыла посуду после завтрака. А бабушка ушла к соседке, тёте Вале, обсуждать вчерашнюю серию любимого сериала.
- Мама! – закричал я, высунувшись из окна.
- Доброе утро, Мишута, – спокойным голосом ответила мама. – Беги умываться, будешь завтракать.
Я натянул шорты, футболку и вышел во двор.
Днём ранее, папа выкопал под яблоней яму для того, чтобы в неё сгребать сухие листья, опадающие с деревьев, и я, проходя мимо, заглянул в неё, просто из любопытства. Мне послышался какой-то шорох. Я присмотрелся, но ничего не заметил. В яме лежали листья.
- Папа! Иди сюда! – позвал я папу, и отошел на два шага от ямы. - В яме кто-то шевелится!
Папа в тот момент забивал гвоздь, и …тоже закричал:
- А-а-а-а-а! Что там такое, Миша!?
Оказалось, он попал себе по пальцу молотком. Он прыгал на одной ноге и держался рукой за указательный палец другой руки.
Тут закричала мама:
- Денис! Что случилось? – она подбежала к папе, присела перед ним на корточки, и стала осматривать ногу, которую папа поджал. – Что с ногой?
- С ногой всё в порядке! Я по руке попал.
- А чего ногу поджал? – поинтересовалась мама.
- Не знаю, само собой как-то вышло.
Папа присел на скамью, и мама стала осматривать папин указательный палец.
Папа часто попадал себе молотком то по пальцу руки, то по ноге, а один раз даже по голове попал – у него потом два дня шишка на лбу торчала. Мама хорошо справлялась с обязанностями семейного врача, и я не сильно переживал за папу. Я повернул по тропинке в обратную сторону и побежал в дом. Взял из морозилки пакет с замороженными пельменями и принёс их маме. Мама взяла руку папы, и приложила к больному пальцу пакет:
- Прижми и посиди, а я пойду посуду домою. До Мишиной свадьбы заживёт, – сказала мама. – А ты, Миша, помой руки и иди на кухню, сейчас я приду и дам завтрак.
- Мама, а можно я с папой тут посижу. Я не голодный.
-Хорошо, посиди, пока я мою посуду, а потом сразу на кухню.
Мы сидели с папой на скамейке, а меня тянуло к куче с листьями. Что же там шевелилось?
- Пап, как твой палец? – спросил я.
- Нормально, жить можно, - улыбнулся в ответ папа.
Я понял, что травма не серьёзная.
Через пару секунд, когда я уже не мог сидеть, я сказал:
- Пап, там, в куче, что-то шевелится.
- Что шевелится? – спросил папа. – Кого ты там видел?
- Я не знаю, может там змея. Я никого не видел.
Мама не встревала в наш с папой разговор, хоть по её лицу и было видно, что ей тоже интересно кто в яме. Но она тихо взяла вымытую посуду и направилась в дом. Черед минуту уже было слышно шипение яичницы на сковородке.
В этот момент в калитку вошёл мой друг Кирилл:
- Здравствуйте, - сказал он моему папе и кивнул головой.
- Здравствуй, Кирилл, – ответил папа.
- Привет, Мишка, как дела? Что тут у вас случилось?
- Привет, - сказал я, и пожал ему руку.
- Да ничего, - ответил папа. – Я не туда попал молотком. Вот и сидим, отдыхаем. Садись с нами.
Кирилл присел радом со мной. Мы стали молча смотреть на наш двор.
- Пап, - прервал я молчание, - там, что-то шевелится! – И я указал рукой на яму.
Кирилл тут же привстал, вытянул шею, и, всматриваясь вдаль, в сторону ямы, чуть шепотом спросил:
- Где?
- Там, - ответил я, и ещё раз указал рукой в направлении ямы. – В яме.
- Да, давай посмотрим, - заинтересовался папа.
Мы все встали со скамьи. Папа отложил в сторону пакет с пельменями и направился в сарай. Мы с Кириллом не двигались с места, нам было немного страшно, но жутко любопытно, что же шевелится в яме.
- Подождите, сейчас я возьму палку в сарае, и пойдём, - сказал нам папа.
Он вынес из сарая черенок от сломанной лопаты, и мы направились к яме.
Яма была не очень глубокая. Когда папа её выкопал, то ему она была чуть выше колен. Она была заполнена уже листьями наполовину. Папа сунул палку в яму и начал ворошить листья. Но ничего не показывалось. Тогда он сказал:
- Ребята, давайте лучше тихо посидим радом с ямой, и если там кто-то и есть, то он обязательно покажется.
Мы ничего не ответили, так как были испуганы, и сами рыться в листьях не решались. Все мы сели на траву, и стали ждать, когда неизвестный зверь покажется из-под листвы. Вот прошла уже целая минута, но ничего не происходило. Кирилл встал:
- Ничего там нет. Тебе, Миша, всё показалось, - сказал он.
- Есть! - я тоже поднялся на ноги, возмущаясь, что он не верит.
- Сядьте оба, нужна тишина, - сказал папа, и, подняв лежащее рядом с ним в траве яблоко, и обтерев его, откусил от него большой кусок. – Не спешите. Хотите яблоко?
Но какое тут яблоко, когда в яме, среди листвы, скрывается таинственный зверь:
- Нет, спасибо, - ответил Кирилл.
- Нет, не хочу, спасибо, - ответил я. – Папа, пожалуйста, пошевели листья ещё раз.
Он ничего не ответил. Он сидел, и ел яблоко. Мы же с Кириллом не могли ни есть, ни сидеть. Мы стояли над ямой и всматривались в листву.
Вдруг листва зашевелилась.
- Смотрите! Вон что-то есть! – закричал Кирилл, и запрыгал на месте.
- Точно, точно! – закричал я.
- Тихо! – сказал папа. – А то испугаете зверька.
Листья перестали шевелиться. Но через несколько секунд они опять зашевелились. Один листочек откинулся в сторону и показался маленький чёрный нос, глазки, такие же маленькие, а за ними и сам зверёк, весь покрытый иголками.
- Ёжик! Ёжик! - закричали мы с Кириллом.
- Мама, мы ёжика нашли! – закричал я.
- Где? – выглянула мама из окна кухни.
- Он в яме, где сухие листья, - ответил я.
Ёжик стал бегать по яме, становясь на задние лапки у стен, пытался карабкаться, но ничего у него не получалось. Наверно, он упал ночью в яму, и не смог выбраться из неё.
Папа пошёл в сарай, взял рукавицы, и аккуратно достал ежа. Мама пришла к нам, и стала тоже любоваться ёжиком.
Он был совсем ещё маленький. У папы на руках он лежал, свернувшись в клубок, и помещался на одной ладони.
- Мама, дай, пожалуйста, мою яичницу, я ёжика хочу накормить, - попросил я маму.
- Давай лучше ему молочка нальём, - предложила мама и пошла обратно на кухню.
Ёжик продолжал лежать у папы на руках, а мы с Кириллом совсем близко подошли к нему, и смотрели. Я захотел взять ежа на руки. Тогда папа сказал мне, чтобы я сходил в сарай, и взял ещё одну пару рукавиц. Я молнией помчался туда.
- И я хочу, – сказал Кирилл, - и побежал вслед за мной.
Мы нашли в сарае две пары толстых рукавиц, в которых обычно папа с дедушкой капают картошку на огороде, одели их и побежали обратно.
Папа сказал:
- Я вам положу на руки ёжика, только вы не кричите, и не дергайте руками. Если ёж зашевелится – не бойтесь.
- Хорошо, - ответил я.
Кирилл в знак согласия кивнул головой.
Папа аккуратно положил ёжика мне на рукавицы.
- Ух, ты, он как пушинка, - и я поднял его вверх.
- Аккуратно, - строго посмотрел на меня папа.
Я переложил Кириллу на руки ёжика, и в это время мама принесла блюдечко с молоком.
Кирилл тоже попытался поднять руки с ежиком вверх, но папа и на него строго посмотрел, и он не стал продолжать.
- Давайте его напоим молочком, - сказала мама.
Кирилл положил ёжика на траву рядом с блюдцем. Ёжик развернулся, стал принюхиваться, посмотрел на всех нас, на блюдце, и, подойдя к нему, стал пить.
- Какой он славный, - сказал я.
- Да, совсем ещё маленький, - сказал Кирилл. – Но он очень уже колючий. Я укололся даже через перчатки.
И Кирилл потёр уколотую ладонь. Но ранки на ней не было видно, и замазывать зелёнкой мама ему ничего не стала.
- Так заживёт, - сказала она, - до свадьбы, уж точно.
Ёжик ещё немного попил молока и, оглядевшись по сторонам, побежал к кустам. Мы с Кириллом хотели его остановить, но папа сказал, что он побежал к себе домой, к своим родителям, и мы не стали ему мешать. Через минуту он скрылся в кустах. Мы его ещё слышали минутку, а потом и совсем перестали, и видеть и слышать его.
Позже я узнал, что яичницу ёж скорей всего съел бы. А ещё не отказался бы от мяса и хлеба. Но в природе они питаются насекомыми, и он был совсем ещё маленьким, так что хорошо, что мы ему дали только молоко.