- Каблук подвернулся! – Марта, засмеялась, глядя под ноги, а ветер, улучив момент, попытался выгнать вперёд её собранные волосы. Одной рукой она всё ещё опиралась в портал открытой дверцы жёлтого такси, второй балансировала, и улыбка балансировала на её лице. В недостижимой высоте слева плыл мост из конца и в край. Лето после дождя не оставило и облака. Сплошная голубая поднебесь с зелённой, мокрой травой вдоль реки.
Так начиналась история одного утра, одной прогулки, двух встреч.
Машина проехала мимо, шумя смоченным асфальтом в унисон с наступившей тишиной. Затем заспешила река, бурным потоком возвещая о себе. Марта обняв плечи выше локтя, плавно застучала каблуками вдоль дороги. До Малого моста в город оставалось около ста километров… и оставалось позади.
Никакие речи,
Не встревожат сердца,
Повстречавшего тебя.
Никакое наводнение
Не страшно
Городу, стоявшему всегда…
Тихо напевала она одними глазами. Глаза – каждый, словно влажный шар с изумительным самоцветом в серединке, - лучась радостью жизни, впитывали слегка прохладный воздух.
И надо было ей, вдруг, заметить пятилистный цветок луговой масти… Простой на ножке – тонкий и фиолетовый. Это была первая встреча.
Присев, она тронула его пальцем, и он всколыхнулся, то ли от прикосновения, то ли от дуновенья ветра. Его окружили виноградные листья, живым веером, просвечивая на солнце. Тс-с-с-с-с-с… Не спугни… Прозвучал голос то ли цветка, то ли в её голове.
Проехала машина, шипя облаком брызг, и Марта оглянулась. Потеряв интерес к звуку, она вернулась к цветку. Тепло-зелёного обода уже не было.
Я потом покажу. Сказал цветок. Иди с миром. Сказал ветер... А ведь такое всё реже и реже происходит в их мире.
Она зашагала дальше.
Через полкилометра внизу, чуть слева от дороги, показалась деревенька, плывшая в дымно-голубом летнем воздухе. Там уж никто не живёт. Лет сто, наверное. Подходя к просёлочной дороге, Марта отметила так же, посиневшее слегка затянутое облаками небо. К границам Смелых, говорят, вообще сплошной тяжёлый мрак туч. Но здесь это было только на руку.
Как сочетались синева и полное безлюдье?
Тепло просохших досок легло под ладонь и потянулось за ней, вперёд отворяя калитку. Сухая трава у забора касалась щиколоток и приятно щекотала икры ног – туфли она сняла, ещё, когда спускалась с асфальта на травянистый спуск.
Двор, ничем не приметный, виденный множество раз со времён школьной юности, как всегда, становился чем-то особенным, стоило в него войти человеку. И дело было даже не в том, что он каждый раз менялся. Что-то всегда оставалось на месте, точно ориентир в море. Да это похоже на море, - подумалось ей. Здесь даже рыбалка хороша.
Старый столб так и стоял, подпирая, теперь навес, вытянувшийся под раскидистым грушёвым деревом, правда, был выкрашен голубой, в трещинках, краской. Появился новый трухлявый сарай. Примыкая к дому, кирпичному, выросло крыльцо, разбитыми ступенями, указывая, куда поднялся вход. А вот тут, через изгородь, можно было пройти в садик, в котором в лучшие дни можно было заблудиться.
Лежащее посреди двора бежевое пятно, пошевелилось и фыркнуло.
- Будь здорова! – Марта снова рассмеялась. Дворовая болонка преклонных лет, вся в пыли и со скомкавшейся шерстью поднялась и, переступая с ноги на ногу, потянулась к Марте.
- Ъх-х. – прося, заскулила собака. Марта, улыбаясь, чуть наклонилась и протянула руку. Болонка подошла вплотную и положила морду ей на бедро, глядя в глаза, пока пальцы с любовью медленно разглаживали засаленную холку. Сколько она не видела это чудо? Марта и Чапа встречались раз в детстве и, будучи выпускницей, Марта, вроде бы видела за изгородью гарцующую по своим делам, мерно покачивающую хвостом собаку. И всё.
Собака тем временем разошлась, и, улегшись на спину в пыль, радостно выдыхая, сама неплохо чесала себе спину, прикидываясь извивающейся змеёй. Марта ещё какое-то время посидела у изголовья, почёсывая извивающееся брюхо Чапы, а затем, когда в летней полудрёме вниманием её завладел сад, а рука ушла в пустоту, она встала и прошла за изгородь.
В этот раз в метре от входа, уже становящегося переплетеньем садовых образов яблоневой рощицы, разрослись кусты чёрной смородины. Обирая и раскусывая тёмные упругие ягоды, Марта приступила на круглое прохладное возвышение . Зелёное яблоко, сидело в траве под пальцами ног. Она подняла его, повернув на ходу, и на внутренней стороне ладони остался небольшой червяк. Она стряхнула его, а потом уже поняла, что живые существа здесь встречаются не просто так. Она глянула под ноги, но ничего не обнаружила, даже присев и развороша травинки. Что ж… бывает…
Трёх встреч, вместо двух, пожалуй, хватит на сегодня, - подумала Марта.
Она приподнялась, поглядела налево и разглядела просвет между деревьями, куда и направилась не оглядываясь. За низким яблоневым деревом проглянулся подъём к дороге. Трава уже просохла, и слегка подёрнулась желтизной на полуденном солнце. Вдоль реки высоко над головой стремительной узкой полосой на арочных основаниях, уходил, сливаясь с голубым небом, мост.
Марта взобралась вверх на дорогу и пошла, с повисшими на пальцах туфельками, вдоль взгляда. Примерно через километр проглядывался мост через реку – Малый мост. Патруль встретит её и пропустит без проверок. На другом конце в голубой дымке сияли башни застеклённых небоскрёбов. Туда ей и надо.
Она не возвращалась. Здесь уже никто не возвращался. Но всегда было, куда и к кому идти.
И Марта знала куда, и к кому она идет…