10 февраля 2008 года «…заставить петь реки,
ловить ветра…
мы можем,
нас много…
нас ты и я…»
…на осколках мечты…
Тёмная ночь заманчиво сверкала неоновыми фонарями и включёнными в каждом доме оранжевыми окнами. Белый, липкий и холодный снег клочьями забивался за воротник, в глаза, неуклюже путался под ногами. Двое шли, кутаясь в одинаковые чёрные плащи, и молчали. Каждый из них думал о своём: она – о том, что они не смогут дальше идти по дороге, взявшись за руки, потому что никого из них это больше не интересует; а он – о том, что вот он не докурил остывшую сигарету, а на следующем повороте ему зачем-то придётся свернуть в другую от неё сторону, и, возможно, они никогда больше не встретятся.
Они так же молча дошли до перекрёстка. Он остановился, но не посмотрел на неё.
- Ты не хочешь остаться? – она знала, что он скажет «нет», но хотела сделать всё возможное.
Он молчал, переминаясь с ноги на ногу. Она сглотнула тяжёлый комок, стоявший в горле, и медленно и нехотя повернулась.
- Солнце… – шепнул он, но она резко дёрнулась и побежала прочь, роняя солёные слёзы на мокрый снег, а за ней, как-то неохотно оторвавшись от ближайшего фонарного столба, полетела неслышная и почти прозрачная тень.
Она бежала, разбрызгивая мокрую кашу из подтаявшего снега, выплёвывая снежинки изо рта, размазывая соль по щекам, а в голове дятлом стучала мысль: я его придумала, придумала, придумала…
Она боролась с желанием оглянуться, потому что был соблазн бросить всё к чёрту и вернуться к нему. Поэтому она смотрела прямо и старалась отогнать надоевшие и мучительные мысли. А тень по-собачьи преданно и безропотно скользила следом.
Наконец, она добежала до старого, но красивого высотного здания с резными балконами и в нерешительности остановилась. Собравшись с духом и постучав три раза в железную дверь, она затаила дыхание. Обратная сторона долго хранила молчание, и вот, наконец, послышались тяжёлые шаги и недовольное бормотание.
- Ну кого чёрт среди ночи принёс…- лязгнув цепочкой, дверь отворилась, и она увидела морщинистое лицо Старика с надвинутой на лоб детской панамкой.
Вглядевшись в темноту и, видимо, узнав гостью, Старик устало вздохнул и посторонился. Она благодарно шмыгнула носом и просочилась внутрь. Тень покорно юркнула за ней. Старик, прищурившись, заметил её и недовольно сдвинул брови.
Они оказались в тёмном длинном коридоре без намёка на окна. В конце этого тоннеля была маленькая дверь, а за ней – лестница в подвал. Старик захлопнул железную входную дверь и легонько подтолкнул вошедшую вперёд, обойдя боком повисшую возле хозяйки тень.
- Давай, давай, нечего мне тут сырость разводить, - сказал он, увидев её полные порывающихся наружу слёз глаза. – Иди, в комнате поговорим.
Она кивнула и пошла вперёд, смотря себе под ноги. Старик что-то недовольно вполголоса бубнил за спиной, наблюдая за летящим прозрачным существом, которое явно вызывало в нём отвращение и страх. Они спустились по неширокой длинной лестнице и очутились в просторной комнате без окон, освещённой стоявшей на столе свечой и горевшим в углу камином. Старик по-хозяйски уселся в одно из плетёных кресел и забил трубку табаком.
- Ты присаживайся, чего стоишь, - он махнул рукой в сторону второго кресла. – Кстати, почему ты одна? Где Романтик?
Она без сил упала в кресло и вдруг громко разрыдалась. Она сотрясалась в рыданиях, а Старик молча дымил трубкой, пристально разглядывая бегающие по потолку тени от языков пламени. Он не смотрел на неё, да и тяжело было взглянуть и не утешить плачущего ребёнка. А утешить её сейчас и не дать высказаться было бы самой большой и глупой ошибкой.
- Jamais, - в один миг уняв рыдания, вдруг прошептала она по-французски и вздрогнула. – «Никогда»… слышишь, «никогда»! Я помню это, это было в самую первую нашу встречу. Я даже помню тон, которым он это произнёс: с улыбкой и слегка свысока, как будто бы я не способна понять! – почти крикнула она и опять зарыдала.
- Ты и не поняла тогда, - сказал Старик тихо, так чтобы никто, кроме него самого, не услышал, и снова замолчал.
Когда, наконец, её рыдания стали потихоньку сходить на нет, а тень, всё это время нервно кружившая вокруг хозяйки, свернулась калачиком и спокойно улеглась у неё в ногах, Старик, тяжело охнув, поднялся и шаркающим шагом пошёл в соседнюю комнату, где, видимо, располагалась кухня. Послышался звон закипающего чайника, и вскоре на маленьком столике возле камина появились две обжигающие кружки кофе. Старик, блаженно зажмурившись, потягивал в кресле кофе, она, в очередной раз тихо всхлипнув, с благодарностью взяла вторую кружку.
В комнате слышался лишь мерный стук настенных часов да треск поленьев в камине. Старик пыхнул последний раз трубкой, поставил кружку на стол и первым нарушил тишину:
- Не понимаю лишь одного: зачем ты привела её с собой, - он кивнул на мирно спящую у ног девушки тень.
- Ну ты же в курсе, - она нахмурилась, - что если двое расстаются, любовь не может сразу умереть; сначала она…
- Я в курсе, - хрипло оборвал её Старик. – Я не понимаю, почему она осталась С ТОБОЙ.
- Видимо, она ко мне больше привязана, - помолчав и как-то умиленно взглянув на бестелесное существо, сказала она. – Я сильнее любила его.
Внезапно Старик расхохотался, так что даже панамка слетела с его головы. Она нахмурилась.
- Не обижайся, - отсмеявшись и вытирая выступившие от смеха слёзы, улыбнулся Старик, - просто это прозвучало несколько странно… «Сильнее любила его»! Да он без тебя жить не может, а ты отняла у него последнюю надежду – вашу догорающую любовь – и приручила, как домашнего зверька.
- Ты издеваешься? «Жить не может»?! Да он САМ ушёл!
- Ты уверена? – Старик проницательно посмотрел ей в глаза, и она закусила губу. – А кто первый повернулся на перекрёстке спиной?
Да ведь он прав. Дело, конечно, шло к разрыву. Но толкала его от себя именно она. Любила? Да. Любила. И слёзы эти сейчас – искренние. Но по всем жизненным параметрам он её никогда не устраивал.
Она изменяла ему. Но, может быть, этого не произошло бы, если б он всячески показывал ей свою любовь? И всё-таки, действительно интересно, почему тень осталась с ней? Конечно, она любила его, но уже на протяжении многих лет, и, может быть, эта любовь превратилась в привычку, привязанность? Но ей всё-таки было очень сложно повернуться спиной к своему прошлому.
Они тихо сидели, попивая горячий кофе; она вполуха слушала Старика, бубнящего ей какую-то историю, а сама всё больше и больше погружалась в собственные мысли, постепенно успокаиваясь и приходя в себя.
- А хочешь, я познакомлю тебя с Ветром? – резко спросил вдруг Старик, всматриваясь в её лицо.
Она вздрогнула, выходя из оцепенения, и вопросительно посмотрела на него. Старик улыбнулся и, не дожидаясь её ответа, кряхтя встал с кресла и побрёл в сторону двери. Она смотрела ему вслед и вдруг, словно её кто-то толкнул, вскочила и побежала за ним.
Долгое восхождение по узкой винтовой лестнице наверх прошло в полном молчании. Она поднималась за тяжело дышащим Стариком и чувствовала, что её тень, всё время безропотно следовавшая за ней по пятам, почему-то слабеет и летит уже не так уверенно, словно натыкаясь на невидимые преграды.
Наконец, они поднялись и вышли на крышу. Поначалу она почувствовала дикий холод, разливающийся невидимым, но пронизывающим насквозь туманом. Ветер, круживший в вихрях замёрзшие листья и снежинки, забивался под плащ, но она вдруг перестала замечать его холодные порывы и чувствовала только приятно разливающееся по телу тепло. Около толстой трубы на небольшой коробке сидел спиной к ней и лицом к Городу темноволосый молодой человек.
Она не заметила, как тихонько ушёл назад Старик, прикрыв за собой тяжёлую дверь, не заметила, как вышла на тёмный промозглый небосклон луна, как внизу, на и без того безлюдных улицах стало ещё тише. Она не понимала, почему ледяной ветер не обжигает её пальцев, а колкий снег больше не забивается под плащ, словно она находится под какой-то защитой.
- Курить хочешь? – неожиданно спросил он, не поворачиваясь.
Она вздрогнула и машинально покачала головой.
- Бросила.
Он достал сигарету, затянулся и повернулся к ней.
- А ты очень симпатичная. Глаза такие… искрящиеся! Ты замужем?
- Что? – она поперхнулась. – Нет, конечно, нет!
- Но, наверное, хотела бы? – продолжал задавать он странные вопросы, пытливо разглядывая её. Она ему сразу понравилась. – Каждая девушка мечтает о свадьбе… и о верном муже.
Она молчала, смутившись. Его вопрос привёл её в замешательство. Ей было так хорошо тут, рядом с ним, она словно забыла, что меньше часа назад навсегда рассталась с дорогим ей человеком, отпустила его, что только что она плакала, запивая горькие слёзы горячим кофе. Этот человек казался ей неожиданным подарком судьбы, но он вёл себя странно…
- Нет, не хотела бы. Зачем? – она пожала плечами. – Брак разрушает любовь и создаёт привычку, привязанность. Не хочу привязывать человека, потому что потом, если вдруг захочется, бывает порой сложно отвязаться.
- А он захотел бы отвязаться, а? – Ветер вдруг пристально взглянул ей в глаза, и она почувствовала лёгкий укол в сердце.
- Он и привязаться-то не смог бы… - вздохнула она, даже не поинтересовавшись, откуда он знает про него.
- Ты знаешь, мне кажется, я понял, почему вы разминулись на перекрёстке…
- Откуда ты знаешь, что мы расстались?
Он усмехнулся.
- С моей высоты очень хорошо видно, что творится на улицах Города… Он и сейчас ещё там, внизу… наверное, ищет тебя.
- И почему же мы разминулись?
- Ты не давала ему свободы, - просто ответил он, докуривая сигарету.
- Как же? Теперь он полностью свободен… а когда ты в отношениях, как же можно быть свободным? – растерялась она, явно не понимая его.
- Я могу показать тебе, как можно быть свободной рядом с любимым человеком… Хочешь?
- Конечно, - прошептала она одними губами, и он увидел яркий огонёк, загоревшийся в её глазах.
Он выкинул сигарету, взял её за руку и подвёл к краю крыши. Прежде, чем сделать шаг вперёд, он внимательно посмотрел на неё и тихо спросил:
- Ты уверена, что хочешь этого?
- Конечно, - так же, как и в первый раз, тихо и одними губами ответила она.
Он кивнул и шагнул, легонько потянув её за собой…
Мокрый снег всё так же падал на холодный асфальт мелкими хлопьями. По тёмным переулкам одиноко бродил человек в чёрном плаще. Он не знал, куда ему податься, и слепо ходил по лабиринтам большого Города. С высоты птичьего полёта это выглядело довольно-таки забавно. Вдруг он почувствовал дуновение ветра и услышал… да, это точно был ЕЁ звонкий смех. Он в растерянности оглядел совершенно пустую улицу, залитую лишь лунным светом. Она рассмеялась опять, уже как будто с другой стороны улицы, и в ответ ей рассмеялся приятный мужской голос. Она была счастлива. Такого смеха он не слышал от неё очень давно. И он улыбнулся, но как-то растерянно, и протянул руку вперёд, словно желая прикоснуться к ней, но нащупал лишь холодный воздух. А смех уже раздавался в соседнем переулке, и он пошёл за отдаляющимся звуком. Вдруг он увидел, как с крыши высотного здания с резными балконами плавно скатилась тень – их Любовь, - неуверенно и слепо двинулась вперёд, словно ища опоры, и вдруг растаяла в воздухе с тихим взвизгом. Он вздрогнул от неожиданного укола в сердце, упал от пронзившей его на миг боли на колени, отдышался, а потом встал и вдруг улыбнулся. Ему вдруг стало легко, словно упал тяжёлый груз с души, а за спиной трепыхаются крылья. Ему захотелось идти вперёд, не оглядываясь и не сворачивая с намеченного пути. И он пошёл, с удовольствием жмурясь от звучащего в ушах её безмерно счастливого смеха…
27 февраля 2008 года