Марина Цветаева. Женщина-поэт. Женщина-мать. Женщина
[Эссе]
Как два костра, глаза твои я вижу,
Пылающие мне в могилу – в ад, –
Ту видящие, что рукой не движет,
Умершую сто лет назад.
Да, к сожалению (или к счастью) мое знакомство с Мариной Цветаевой как с поэтом состоялось не спустя 100 лет после её трагического ухода из жизни, а лишь по прошествии 69 лет. Томик её стихов был куплен совершенно случайно 26 сентября 2010 года, и по сей день моя «болезнь», моя любовь к жизни и творчеству Марины Ивановны Цветаевой не изживает себя.
Она прожила короткую, тяжелую, но и, одновременно, очень яркую и насыщенную жизнь. Думаю, что, находясь там, – где прибывают большинство, обретя покой, – она, пересматривая пленку своей земной жизни, останется, в общем и целом, довольна, не изъявит желания как-то переиначить события своей прошлой, земной жизни. Все шло так, как должно было. Ничего нельзя исправить и ничего не надо исправлять.
Женщина- поэт
Однажды Марина Цветаева случайно обмолвилась по чисто литературному поводу: «Это дело специалистов поэзии. Моя же специальность — Жизнь». Эти слова можно сделать эпиграфом к ее творчеству.
Первое стихотворение было написано Цветаевой в 5 лет. «Ты лети мой конь ретивый Чрез моря и чрез луга И, потряхивая гривой, Отнеси меня туда...» Позже, она писала в своем дневнике (надо отметить, что на протяжении всей своей жизни она не переставала вести дневниковые записи): – «Смеялись: мать (торжествующе: не выйдет из меня поэта), отец (добродушно), репетитор брата (го-го-го!), брат, и даже младшая сестра. А я, красная, как пион, оглушенная в висках кровью, сквозь закипающие слезы – сначала молчу, а потом – ору: «Туда, туда – далёко!..»
Одним из первых на поэзию Цветаевой обратил внимание Валерий Брюсов, считая ее «несомненно, талантливой» и при этом отмечая «жуткую интимность» ее стихов. Но по-настоящему поэтесса обрела свой подлинный поэтический голос в 1917–1916 годы, когда ею были созданы стихотворения, составившие циклы «Стихи о Москве», «Бессонница», «Стенька Разин» и другие. Много ярких стихотворений было посвящено поэтам-современникам — Ахматовой, Блоку. Стихи 1915–1917 годов (лучшее, что написано Цветаевой до революции) печатались в журналах и альманахах. Цветаева много работала в жанре поэмы. Позже она писала: «в своих стихах я уверена непоколебимо».
Марину Цветаеву — поэта не спутаешь ни с кем другим. Ее стихи можно безошибочно узнать — по особому распеву, ритмам, интонации. Она хотела быть разнообразной, искала в поэзии различные пути.
Женщина-мать
Цветаева выходит замуж рано, если, конечно, смотреть на то время сквозь призму современности, – 1912 год, в этом же году родилась ее первая дочь – Ариадна. Приходит осознание – «мать». Цветаевой (матери) – 20 лет. Не так уж мало и не так уж много. Спорный вопрос. Позже, она напишет, обращаясь к Але, – «ты маленькой была, я – молодою».
«Моя мать очень странная» – такую краткую характеристику дала Марине Цветаевой её дочь – Ариадна. Матери всегда любуются на своего ребенка, и вообще на детей, а Цветаева маленьких детей не любила, чего не стеснялась говорить (можно сказать, что она практически ничего не стеснялась, она была открыта для всех, но и, одновременно, закрыта для каждого). Даже с дочерью она выстроила такие отношения, как обращение на «Вы» и исключительно по имени – Марина. Это говорит об одном – дистанция. Дистанция должна присутствовать с любым человеком, тем более с родным по крови. Это было одним из пунктов её философии.
В 1917 году появляется на свет второй ребенок – Ирина, которая умирает в приюте в возрасте трех лет.
Вся её философия была сродни алмазу по крепости лишь до появления Георгия – Мура – так она ласково звала сына, рожденного в 1925 году. Георгий Сергеевич Эфрон – этот мальчик был долгожданным, желанным, самым придуманным из всех мечтаний Марины Цветаевой и самым реальным их воплощением. Он был «чудом». Она хотела сына с какой-то неистовостью, впрочем, как и всего, чего хотела в жизни. С какой-то, поистине мужской, не женской страстью, она хотела продолжить свой род, цветаевский род, себя самое в сыне, ее сыне — слепке с нее самой!
Руки Марины в тонких серебряных браслетах — память о матери — беспрерывно крошили, мешали, мыли, чистили, скребли, стирали одежду для Али и Мура, грели на плите тяжелое корыто с водой, а потом в этом корыте они по вечерам, вдвоем с хрупкой, голубоглазой Алей купали веселого, толстощекого малыша, шаловливо обрызгивающего их с ног до головы теплой мыльною водой… такой видел (хотел видеть) Сергей Эфрон свою жену, мать – Марину Цветаеву.
Женщина
Любовь – вот смысл жизни, как мне кажется, для Марины Цветаевой. Она писала: «если я не люблю – я не живу». В этом она вся. Такие понятия, как «любовь» и «женщина» не разделимы, а Цветаева была истиной женщиной. Она любила – отдавала себя всю, но несколько объекту любви, сколько самой любви. Но и хотела от предмета соей любви такого же всеобъятного, всепоглощающего чувства. Любовь на протяжении всей жизни была для нее одна, она не менялась, менялись только города, люди, книги, голоса. Любовь — воплощение творчества, начало бытия, что всегда было так важно для нее. Как не могла она жить — и не писать, так не могла жить — и не любить. Цветаева принадлежит к тем немногим людям, которым удалось увековечить и себя, и свою любовь.
Поэт умирает – а его поэзия остаётся. Сбылось её пророчество: «Моим стихам настанет свой черёд». Её имя прочно вошло в историю нашей поэзии, духовной культуры и думается – навсегда.