Это было чудесное место. Спрятанное в самом дальнем уголке нашего поместья, окруженное с трех сторон глухим лесом и скалами с четвертой, оно походило на драгоценную жемчужину в раковине.
Уверен, что никто, даже мой вездесущий папаша, не знал о нем – так надежно оно было укрыто. Собственно, я и сам вряд ли бы обнаружил его, если бы определенные обстоятельства в моей жизни и злость на себя за неумение их преодолеть не заставили меня бродить по лесу в надежде выпустить пар.
Под обстоятельствами следовало понимать непреклонное намерение моего отца сделать из меня адвоката. Причем, непременно преуспевающего, потому что в глазах торговца антиквариатом средней руки, коим являлся мой многоуважаемый папаша, все адвокаты были преуспевающими.
Дела у нас шли в последнее время не очень, поэтому последней его надеждой удержать семью на плаву стало мое образование и карьера, на обеспечение коих предназначались деньги от продажи этого самого поместья.
Наделенный некоторой леностью от природы и чересчур мягким характером от матери, я не смог дать отпор настойчивости отца и поэтому выплескивал раздражение и обиду в мерных шагах сквозь заросли папоротника, уворачиваясь от низко висящих еловых лап и периодически спотыкаясь о корни, тут и там вылезавшие из-под земли на моем пути.
Несколько часов спустя, когда усталость, голод и противная уверенность в том, что я все-таки заблудился, практически вытеснили из головы переживания из-за моей несчастливой судьбы, лес впереди внезапно закончился и мне открылся, по моим первым впечатлениям, кусочек рая.
Трудно описать словами всю красоту и необычность этого места. Как если бы озорное божество отрезало кусочек морского побережья и по какой-то причине заключило его на суше, посреди скал и лесов.
Моему взгляду предстала небольшая лагуна, окаймленная с трех сторон белоснежным песчаным пляжем. Четвертой стороной она упиралась в отвесные скалы, изрезанные морщинами трещин и щелей. За ними слышался глухой рокот океана.
Маленький залив прозрачно-бирюзового цвета формой напоминал раковину жемчужницы. Там и тут по его краям лежали камни и куски скал разных форм и размеров. Разбросанные в хаотическом порядке, они словно примиряли два противоположных мира – суши и моря.
С радостными воплями и гиканьем я помчался к воде, сбрасывая на ходу штаны, рубашку, ботинки и трусы.
Волны расступились, смывая с моего разгоряченного тела усталость и пот и даря взамен какую-то детскую радость. Минуты две я носился по мелководью, вопя и поднимая тучи брызг руками, ногами и остальными частями тела, а потом, глубоко вздохнув, упал спиной в прохладные объятья волн.
Вода была идеально прозрачной: можно было без труда сосчитать камушки в белом песке дна. Я проплыл лагуну вдоль, потом поперек. Затем наискось пронырнул в одном направлении, а обратно вернулся на спине, щурясь от солнца. Я исследовал каждый метр скал на дальней стороне и обнаружил низкий проход, через который в мой новоприобретенный Эдем вливался океан.
Уставший, но совершенно счастливый, я растянулся животом на одном из плоских камней, глубоко вдававшемся, словно причал, в воду. Прижавшись щекой к теплой шершавой поверхности, я закрыл глаза, вдыхая соленый запах водорослей. Рука моя нависала над водой, и пальцы поглаживали океан, как огромного ласкового котенка.
Вдруг что-то прикоснулось ко мне. Я отчетливо ощутил, как в мою ладонь скользнули прохладные пальцы. Они пощекотали меня, прошлись по тыльной стороне руки и, ухватив меня за мизинец, развернули мои пальцы веером.
Застывший в первый момент от неожиданности – трудно было представить здесь кого-нибудь еще, - я вскочил в разочаровании и легком раздражении от прерванного блаженства. Я намеревался высказать в лицо хулигану все, что думаю о тех, кто отрывает людей от сладкой истомы на солнце после купания.
Но мои слова застряли в горле, потому что передо мной был не хулиган. Скорее, это была хулиганка.
Самая очаровательная хулиганка на свете высунулась из воды и облокотилась на мой камень. Все в ней излучало молодость и озорство: и золотисто-бархатный загар, и худые плечи, и тонкие руки с изящными пальцами. Длинные черные волосы, тяжелые от воды, обрамляли правильный овал прелестного лица. Темные, глубокие, чуть раскосые, как у кошки, глаза лукаво рассматривали меня из-под густых ресниц.
Я, вспомнив, что одежда моя так и валяется на берегу, вспыхнул как маков цвет и прикрылся, как мог, руками.
Она хихикнула – нет, скорее, промурлыкала каким-то невероятно нежным голоском – и прикрыла красивый ротик руками, продолжая, однако, разглядывать меня.
Я рассматривал ее в ответ, прикидывая в уме возможные варианты начала беседы, продолжения знакомства и развязки, так сказать, событий, как мой взгляд опустился на ее пальцы.
Вероятно, я побледнел так стремительно, что это удивило существо, находящееся передо мной. Назвать ее по-другому я, увы, больше не мог, так как между пальцев – этих очаровательных пальчиков, которые я бегло оценил минуту назад – у нее были перепонки. Тонкая полупрозрачная кожа натягивалась при движении и собиралась в практически незаметные складки, когда пальцы прижимались друг к другу.
В моей голове лихорадочно зазвенели мысли: человек? генетический урод? русалка?!. Да нет, не может быть. Здесь? Сейчас? В наше цивилизованное время? Что ей нужно? Она опасна?
Очевидно, все эти переживания отражались на моем лице, потому что она, это невообразимое существо, перестала улыбаться и подняла брови в немом вопросе. Я говорю «в немом», потому что не могу назвать языком те звуки, что вылетали из ее, еще недавно столь привлекательного для меня, рта.
Сейчас, по прошествии времени, я понимаю, что это были лишь нежные переливчатые трели, похожие на звуки серебряного ксилофона, на котором играют стеклянными палочками. Но в тот момент, под воздействием страха и неопределенности, мне почудились резкие и неприятные свисты и шипение.
Я невольно вздрогнул. Она, возможно, истолковав мое движение неверно, протянула мне руку, словно приглашая. Я отшатнулся, как от удара, я не мог допустить, чтобы это существо прикоснулось ко мне, и потеряв равновесие, шлепнулся на пятую точку и засучил ногами в попытке отползти подальше от края камня.
Она встрепенулась и, оттолкнувшись руками, резко нырнула. Моему ошеломленному взгляду явился на мгновение зеленый кожистый хвост с большим прозрачно-белым плавником. Отплыв от меня на несколько метров, она подняла над водой голову и посмотрела на меня.
Я не двигался. Да что там – я практически не дышал от страха, что она может вернуться обратно. Она нахмурилась, что-то обиженно тренькнула и, не услышав моего ответа, устремилась прочь, огорченно пожав плечами.
Я проводил ее взглядом до самого отверстия в скале. Только когда она полностью скрылась, вскочил и опрометью бросился к лесу, подбирая и натягивая на ходу разбросанную одежду.
Прошло несколько дней, пока я успокоился и осознал, что приключилось со мной в этом удивительном месте. Осознал, какое чудо открылось мне и каким беспросветным тупицей и трусом я оказался.
Я ходил к этой лагуне каждый день в течение двух недель, но русалка так больше и не появилась. Меня уже зовут – пора отправляться: поместье продано, вещи уложены, и я уже никогда не вернусь сюда. До конца своих дней я буду помнить, что в шаге от меня находился живой миф, сказка. Она протягивала руку, предлагая невероятные возможности мне, человеку. Сколько нового, сколько удивительного мог бы я узнать, сделай я один маленький шажок навстречу, протяни я руку в ответ…