Двенадцатилетний мальчишка играл на улице Льва Толстого на площадке около кирпичных торговых складов. Было раннее утро. Его товарищи ещё спали, наслаждаясь последними деньками летних каникул. Непоседе пришлось, фантазируя изобретать игру для себя одного.
Из одноэтажного деревянного дома напротив медленно вышел измождённый старик и в бессилии присел на скамеечку около калитки. Понаблюдав некоторое время за игрой сорванца, позвал его:
«Пацан! Поди сюда!»
Мальчонка подбежал:
«Чего, дедушка...?»
«Приболел я. Слетай в магазин. Принеси продуктов. Я тебя угощу потом.»
«Дедушка, я и так сбегаю. Ничего мне не надо.»
«Ну, сбегай.»
Взяв деньги, помощник вприпрыжку побежал в угловой продмаг. Купить пару бутылок кефира, четвертушку хлеба, да плавленый сырок – не велика работа. И как-то повелось, почти каждый день, стал парнишка приносить продукты этому одинокому человеку.
Здоровье, меж тем, вытекало из него. Кожа на лице ещё больше усохла и приобрела серо-зеленоватый оттенок. Всё реже стал выходить он на улицу, любоваться красками осени. Угасал с каждым днём. Когда приходил к нему маленький сосед, старик переставал стонать, немного оживлялся и, стараясь удержать посетителя подольше, рассказывал ему свои детские приключения, но никогда он не касался темы своей взрослой жизни.
Однажды в дождливый день после занятий юный шеф забежал к своему подопечному. Тот уже давно не мог подняться с постели, только с большим трудом самостоятельно ещё вставал по нужде. С глухим стоном дед приподнялся на локоть, тяжело и смрадно дыша, сказал:
«Сашок, я скоро умру. Я вор. Почти двадцать лет провел на зоне. Хочу тебя предостеречь, – никогда не воруй!»
«Почему?» – вырвался нелепый вопрос у потрясённого мальчугана.
«Потому что люди, у кого я воровал, огорчились пропажей и прокляли меня, а потом и думать забыли об этом. Теперь они живут в счастье, а я то всё помню! Теперь перед смертью, через их проклятья, я получаю страшные мученья…»
Назавтра он умер.
На похороны приехал его брат, военный моряк. Хоронили старика всего человек десять. Мальчишка напросился «прокатиться» на машине на кладбище. Его взяли. Сидя в пустом кузове грузовика на корточках около закрытого гроба, из голых досок, почему-то неровно выкрашенных густыми фиолетовыми чернилами с зелёным отливом, провожатые равнодушно курили. Только брат, мрачно глядя вперёд, изредка смахивал слезу...
…Спустя несколько лет случайно опять попал на могилу этого «старика» и на табличке увидел даты его жизни. Ему не исполнилось и тридцати двух лет…
Да! Ад и Рай – сугубо земные понятия.
Если в момент смерти у нас в Душе поселились черти, никто не знает, сколько нашей Душе «гореть» в пламени Адовом?
А может, и облегчил бедолага Душу свою, предостерегая юнца от одного из пороков земных.
Мир праху его!
Боровичи 1961г.