Меня касались чужие губы.
Чужие руки ласкали тело.
...
Я трогала его ладони, обводила контуры лица подушечками пальцев, наслаждалась прикосновениями щетины к обнаженной шее...
И знаешь, мне это нравилось.
Мне нравилось чувствовать хоть что-то, помимо ненависти и жалости к себе.
Это был секс одними прикосновениями. Без обнаженных тел и слияния. Это был секс. Какой-то уникальный, первобытный, неизведанный, - когда еще не нужно проникновений, когда хочется узнать вкус, запомнить каждую линию тела, когда еще хочется быть рядом...
Мне не хватало этих ощущений.
Не хватало сумасшедшего соблазна от человека, просто сидящего рядом. Не хватало сумасбродных порывов прикоснуться и слиться в одно поцелуем.
Мне не хватало ощущения, что я нужна.
...
У меня было много мужчин. Дорогих, простых, неуклюжих, юных, седых. Я даже не помню их имен. Не видела смысла оставлять внутри себя их отпечатки, дабы когда-нибудь возносить на пьедестал.
Но сегодня... Сегодня я впервые за долгое время вытерла ладонью запотевшее зеркало ванной и осознала, что все еще вижу на себе следы его поцелуев. Те места, где он касался меня губами, где проводил подушечками пальца и нежно царапал щетиной. Чувствую легкое покалываемое там, где был Он. Чувствую легкое покалываемое в душе.
Я сама прервала его речь поцелуем...
И знаешь, я... Я мечтала это сделать с ним с первой встрече - пять месяцев. Неплохая выдержка, да? Я день и ночь думала о том, какими будут на вкус его губы, какая у него кожа, какого цвета становятся его глаза, когда их заполняет дымка страсти...
Я лежала с тобой в одной постеле, но все чаще думала о нем.
Это сумасбродно. Это где-то даже нелепо.
Но...
Меня еще больше заводит эта неизведанность, эта первобытность, с которой меня тянет к нему.
...
Прости.
Но то, что было сегодня, уже нельзя вычеркнуть, нельзя сжечь.
Ведь сегодня меня касались не твои, а чужие губы.