Избито, но когда тебе двадцать пять – возраст за сорок воспринимается предсмертной чертой. В своём начале жизни я так же не миновал подобных оценок и с ужасом смотрел глазами абитуриента на сокурсников, что собирались в нашем институте двадцать лет спустя.
«По сколько же им?» - спрашивал я себя, рассматривая как «полустёршиеся» дяди-тети тискали друг друга в объятиях, утирая слезы. Ответ утешения не приносил, а лишь добавлял невнятностей в жизненные оценки.
«Ему двадцать восемь, а он еще студент…» - непонятливо рассматривал я дембеля из параллели, полагая, каким буду перцем в его годы. Но…
Время оказалось слишком скоротечным и очень здорово, что не строил я жизнь в том порядке как принято нынче (сначала квартира-машина-успешность, а лишь потом семья-дети).
Сейчас понимаю: живи я так – не было бы даже детей…
После сорока стал обдумывать-присматриваться к старикам из своей семьи. Мол, а как они-то себя чувствуют в свои с гаком?
Хотя вру-вру. Единственного своего деда, что призывался еще в царскую армию, да умер девяносто трех мучил я иной раз расспросами еще в молодости своей – как тогда было и что все-таки поменялось?
Ну, то, что справедливости нет, я четко понимал уже в ту пору, но возникал вопрос – откуда же у моих пращуров такой неистребимый оптимизм? Бабушка Надя моя с сороколетним трудовым стажем получала пенсию чуть меньше пятидесяти рубликов, а дед из «царской армии» работал до глубокой старости переплетчиком в одном из НИИ – но эту гвардию, прошедшую по две – три войны никто «из седла» так и не вышиб!
На расспросы мои старики в основном отмалчивались (еще бы тридцать седьмой пережили – привычка) и научился я больше наблюдать-слушать. Спровоцируешь иной раз на семейном торжестве коллектив – «подпалишь» неосторожной фразой «фитилек» воспоминаний и только слушай…
Стиль такой понемногу в привычку вошел, и стал я тут улавливать странные параллели. Понял неожиданно – помимо генетики и составляющей духовной существует еще и некие другие законы. Стал классифицировать – интересная картинка вырисовывается.
Прадед мой мо материнской линии купец был. В Иркутск переехал из Углича и тканями занимался – сто двадцать оттенков черного цвета отличал, но это не ко мне, а вот как он к семье своей относился – интересно.
Красивую фамилию прадед носил – Сахарнов, усы под стать на старых фотках закрученные. Рассказывает как-то мама, будто каждое лето до революции он семью на дачи в Мальту вывозил, а сам в городе с дамочками приятельствовал. Смотрю на себя, а у меня та же картина – жену на огород уже в апреле десантирую – да чтобы без возврату – иначе погибнет сезон. Грею косточки на летнем солнце, а сам чую – смотрит на меня предок Сахарнов с того света и посмеивается только, знай, мол, наших – по крови правнук-то – оторва.
Жена его Гордеева Мария тоже купеческих кровей – прапрадед мой (отец ее) большой человек в Угличе был – в первой гильдии купцовствовал. Чую и его взгляд на себе – возможности зарабатывать валятся – только держись, но тут уж я и сам ленюсь – философствовать, наверное, рано начал – нет желания на пустые заработки время тратить – к вечному тянет.
С той поры научился я немного и будущее угадывать – расспрошу мамулю, как прадеды под старость жили да на себя примеряю. А тут как раз у тетки моей, что из Сахарновской родни, юбилей случился – восемьдесят пять лет. Долгожительства ген по той линейке заметный – от самого «царского» деда (их папочки) тянется.
Едем с мамулей, а я ликую – когда еще так повезет – тетка-то до восьмидесяти двух в комиссии милицейской невропатологом отработала (тоже параллель по отцу ее из НИИ, хотя тут с пенсией-то порядок чай не советские времена). Знаю точно, сидят там сейчас мои старички врачики – историй будет множество – только «фитиль запали».
Приехали. Заходим-кланяемся. Начальник медотдела ровесник мой собирается уже, хотя рюмку-то на посошок все-таки перевернул.
Остаюсь в компании младшеньким и уши вострю – вот-вот начнутся рассказы-то. Пока не провоцирую – практика показывает само начаться должно – без «катализаторов».
Компания разношёрстная, но крепкая-веселая. Чую не один год старички мои вместе провели – есть о чем говорить. Сам-то пирогом теткиным увлекся – люблю поесть (тоже, наверное, Гордеева купца параллель – судя по фоткам из 18-го века – фигуры-то наши одинаковые – с пузиками – лица круглые).
Мамуля с теткой последние новости про здоровье обсуждают. Увлеклись они уж год как глаза себе ремонтировать – прямо, как в автосервис заезжают и после тюнингом друг другу хвастаются. Глаукому сейчас обсуждают: «Глаукома-глаукома» да громко так. Тут дедушка со слуховым аппаратом и пиджаке, с медалькой проснулся-подхватился неожиданно и говорит, чуть не кричит. Мол, хочу выпить за этого Главкома про которого вы тут говорите! По-моему лечил я его в сороковых!
Бабки мои в удивлении, что это за главком такой, а как в ошибке разобрались, веселье и пошло.
Чуть позже еще одна подружка (что водку вместе со мной пила) учудила – встала тост говорит, и забыла, о чем сказать-то хотела. Объяснилась просто, мол, мысли что-то не слушаются сегодня, собирала, мол, собирала их, а как встала говорить, так они снова и рассыпались.
Хохочем, а именинница подруге своей глуховатой кричит (тоже врачихе в отставке лет семидесяти пяти), мол, слушай, а как же ты окулистом проработала коли у тебя самой зрение чуть не минус двадцать.
- Девятнадцать всего, - та обижается, - А когда работала, так ниже минус двенадцати и не было.
Тут даже дедушка аппаратик свой навострил. Интересуется. Мол, как с таким зрением живется, а подруга теткина жжет, «Ничего нормально все, – рюмкой машет, - Главное очки не терять, как в Дагомысе как-то случилось…»
Оказалось, поехала она в семидесятых на дискотеку в соседний пансионат, а таксист приставать давай. Пока отбилась, так без очков на лице и оказалась.
- Пешком шла,- рассказывает.
- Так как ты со своим минусом, наверное, неделю добиралась.- Тетушка веселится.
- Скажешь тоже неделю, - та обижается, - Утром и пришла, как рассвело, у меня же тогда еще минус десять было, хотя по темноте все-таки никак – под кустом сидела…
Хохочем, и чую я – вот оно будущее моё – можно и не разглядывать ничего больше, да параллелей не искать – главное житейскую радость не утерять, любви к людям да оптимизма.
Нет секретов для меня больше – однако гляжу я после того вечера на окружающий мир и понимаю – не обучаемо таки человечество.
Молодежь на меня пятидесятилетнего глядит аки на динозвара какого – все сами знают, вовсе не понимая – рядом их будущее – поищи параллели в предках своих, да выбирай что тебе гоже по родне. Мало времени остается – определяйся – кучер ты али купецкого роду/
В корень зри! (если глубже не можешь)...
Но кто кого и когда слушал?
Июль 2012 г.Иркутск.