Однажды днем мне было совсем нечего делать. От мониторов и экранов уже раскалывалась голова, так что я вышел на улицу и долго бродил по окрестностям, бесцельно разглядывая самые, казалось бы, непримечательные вещи: чьи-то оскорбления, выведенные на стенах, засохшие листья на рано пожелтевших деревьях, походку и грацию бродячих кошек. Время тянулось медленно, но верно.
Наконец я взглянул на экран телефона и увидел, что сейчас - половина пятого. Надо же, куда же подевалась такая уйма времени? Точно ее и не было! Мне вдруг безумно захотелось вернуться домой и выпить пять, а лучше и все семь чашек горячего душистого зеленого чая.
Я прибавил ходу, и если не побежал, то только потому, что в тот день на улицах было подозрительно много собак (а вы, я думаю, знаете, что бегать у них перед глазами - не лучшая идея).
Наконец, я достиг своего дома и поднялся по лестнице. Как только я открыл дверь в квартиру, мне сразу показалось, что что-то совсем не так. Какой-то странный, неуловимый аромат витал в воздухе. Я разулся и прошел в комнату. На вид вроде ничего необычного внутри нет: тюль на окнах развевается, на потолке - блики от телевизора, компьютеры мигают своими лампочками.
Я подумал, что со странным ощущением можно будет разобраться и после того, как я выпью чая, поэтому я отправился на кухню. Тут тоже не было ничего необычного. Я набрал в фильтр пенящейся воды из под крана, и пока она проходила двухступенчатую очистку, я просто сидел за столом и смотрел в окно, наблюдая, как качаются на ветру все еще зеленые листья березы.
Наконец я вырвался из этого медитативного оцепенения и увидел, что нацедилось уже достаточно воды. Я взял в руки кувшин фильтра, подошел к плите и снял крышку с большого железного чайника. Я уже хотел налить в него воды, как вдруг замер на месте.
На дне чайного агрегата спала морская свинка Соня. И откуда только она тут взялась? Потревоженная солнечным светом свинка забормотала что-то во сне про дно колодца и какой-то кисель. Несколько минут я стоял и разглядывал ее гладкую серую шёрсту, а потом закрыл крышку обратно. Будить Соню не хотелось.
Я бродил по комнате, размышляя о том о сем и мучаясь от желания получить свою заслуженную чашку горячего душистого чая. Но, к сожалению, Соня не позволяла мне вскипятить воды (почему-то мне в голову не приходило, что это можно сделать и в кастрюльке). Проходив так сорок минут, я все-таки решился и отправился на кухню.
Я пытался разбудить Соню, тыкая ей в шерстку пальцем, но она только отмахивалась и переворачивалась на другой бок. Тогда я начал стучать по чайнику чайной ложкой. Звук получался громкин и насыщенным, Соня наверное ощущала себя внутри колокола, однако не похоже, что это ее волновало: она продолжала самозабвенно сопеть.
Тогда я решился полить ее водой из фильтра. Почему-то это сработало сразу. Соня всколыхнулась и стала недовольно отряхиваться.
- Ну что это такое! Почему мне нигде не дают спать! - начала ворчать она.
- Простите, - виновато обратился я к ней, - но вы заняли мой чайник, а мне хочется выпить чая.
- Все вы такие! - возмутилась она, выбираясь на плиту, - только и делаете что пьете и пьете свой проклятый чай.
Я не стал отвечать на ее ворчание, сполоснул чайник, налил в него воды и поставил на огонь.
- В коем-то веке я ушла, чтобы нормально, по человечески отоспаться, без того, чтобы меня поминутно будили из-за всякой ерунды. И вот на тебе!
Я взял Соню в ладони и посадил ее на стол, а сам сел на табуретку. Соня сразу же облокотилась о массивную треснутую сахарницу и продолжила что-то бурчать себе под нос, явно снова засыпая.
- А скажите, - спросил я у нее, - а каково это - все время спать?
- А никаково! - ворчливо ответила она, - и вообще, я все время бодрствую!
- То есть? - не понимающе спросил я.
- Когда я сплю, я еще больше бодрствую, чем когда бодрствую. Я больше живу ТАМ, время от времени просыпаясь ЗДЕСЬ, чем чуть-чуть ЗДЕСЬ, все время во сне.
Я ничего не понял из этого путанного объяснения, но решил все же не встревать, тем более, что Соня уже посапывала, уткнувшись в сахарные крошки. Через пять минут закипел чайник и я стал пить чай. Однако слова Сони не выходили у меня из головы.
Вечером я осторожно переложил Соню в дедовскую шапку-ушанку. Соня сразу же закуталась в мягкий мех и довольно запыхтела.
Я почистил зубы, умылся и вдруг почувствовал странную сонливую усталость. Я разделся и повалился на нерасправленную кровать.
В ту ночь мне снился странный сон, точно я пью чай у себя на кухне, а потом ложусь спать на плиту. Как только я засыпал среди комфорок, я снова видел сон будто я на кухне, только все выглядело еще реальнее и ярче, тогда я ложился спать на подоконник и снова во сне видел, что я на своей кухне. Потом я заснул в холодильнике, в микроволновке, под пультом от телевизора, в спичечном коробке, в заварочном чайнике, в раковине, в тостере, на чайной ложке и даже в люстре. Сон становился все более и более реалистиченым и наконец по яркости далеко превзошел обычную реальность. Она казалась его слабым отголоском, бледным оттиском.
Когда я проснулся, Сони в дедовской шапке уже не было, а я навсегда потерял веру в то, что то, что кажется реальным - реально, а то, что кажется нереальным - нереально.