Однажды сразу после заката, когда я уже влил в себя свой обычный вечерний стакан душистого горячего глинтвейна, откуда ни возьмись на моей кухне появился Безумный Шляпник.
Я никогда раньше не видел его, но узнал сразу. Огромный крючковатый нос, гигантская несуразная шляпа. Из кармана заношенного до дыр коричнегого пиджака свисали остановившиеся поцарапанные золотые часы, из которых вместо тиканья почему-то доносился слабый визг.
Я обернулся, застигнутый врасплох - с кухонным ножом в одной руке и маслом, которое должно было покрыть свежевыскочивший из тостера кусок поджаренного хлеба, в другой. По какой-то причине появление Шляпника меня совсем не удивило.
- Скажите, уважаемый нож, - обратился он к моему кухонному прибору, глядя однако мне прямо в глаза, - сколько сейчас времени?
Я обождал секунду, однако мой затупившийся ножик ответить даже на такой вопрос был не в состоянии, так что я решил все-же сделать это за него. Быстро взглянув на телефон, я ответил:
- Одиннадцать часов.
Шляпник передернулся и подпрыгнул на месте, а потом вдруг стал угрожающе большим. В мгновение ока конец его несуразного головного убора уперся в мой потолок, а моя хлипкая люстра закачалась.
- Но это же самое время пить чай! - воскликнул он и залился слезами.
Я положил нож и масло на клеенку, ничего не говоря, перелил воду из фильтра, зажег спичкой плиту и поставил чайник на конфорку. Только я хотел отвернуться, чтобы продолжить намазывать тост, как вдруг чайник закипел изо всех сил и даже выстрелил свистком в фотографию моего дедушки на стене.
Шляпник наблюдал за всем этим, радостно потирая руками, закованными в белые перчатки. Он даже пытался подпрыгивать, однако потолок мешал и он ограничивался тем, что приседал и выпрямлялся.
Я насыпал в маленький фарфоровый чайничек душистой заварки с кусочками лайма и залил ее кипятком. По кухне разошелся какой-то особый запах спеющего чая. Шляпник даже задрожал от нетерпения. Через минуту я разлил чай по фарфоровым чашкам и поставил на стол.
Шляпник сразу же выпил половину, а потом закинул в рот, не пережевывая, целый тост.
- И чем это вы тут занимаетесь? - спросил он после этого ни с того ни с сего.
Я потерялся, потому что не знал, как ответить на такой неконкретный вопрос.
- Да вот... Тосты жарю, - невпопад ответил я.
Шляпника это полностью удовлетворило, и он довольно кивнул головой.
- Тосты, они неплохие ребята. Поджариваное - оно им только на пользу, сразу уходит вся мягкотелость.
Я кивнул.
- Ну что ж, - сказал Шляпник наконец, - спасибо за чай, но мне нужно идти. Время, знаете ли, такая штука...
Шляпник открыл окно и шагнул наружу. Я выглянул вслед за ним на вечернюю улицу, но его и след простыл.
***
Почему-то после этого короткого чаепития с бессодержательным обменом реплик мне часто стал сниться маленький зверек, заключенный в часах Шляпника. Он бегал и бегал по кругу и его крохотные шажки в полной темноте становились временем. Иногда он бежал быстрее, а иногда уставал и еле плелся, тогда время начинало идти медленно-медленно. Когда Шляпник ронял часы в чай, зверек мылся, время от времени он грыз попадающие внутрь хлебные крошки...
Не знаю почему, но каждую ночь, раз за разом, я видел это несчастное животное, а иногда и сам бегал, раскручивая время вместо него. Этот сон всегда наполнял меня какой-то неизъяснимой грустью.
***
Каждый раз, когда я собираюсь намазать свежеиспеченный тост маслом, я все время жду, что ко мне снова заглянет Шляпник. На этот раз я знаю, о чем его спросит. нужно разузнать про зверька. Но Шляпник все не приходит и не приходит, время продолжает идти, а зверек не исчезает из моих снов.
Но однажды Шляпник все же появится. Я знаю это.