-1-
Она чувствовала себя порочной. Странно, еще неделю назад Елена пришла бы в ужас от таких умозаключений. А сейчас с ее губ не сходит счастливая улыбка. Пятнадцать лет хранившая верность одному мужчине, в одночасье наплевала на все свои жизненные принципы, как последняя уличная девка прыгнула в постель к первому встречному. Первому встречному…. Нет, язык не поворачивается так назвать Вадика. У первого встречного не может быть такого взгляда, такого обаяния, такой чувственности, такой харизмы.
Елена попыталась согнать с лица дурашливую улыбку счастливой школьницы, обнаружившей в своем портфеле записку от влюбленного мальчика.
«Все хватит! Надо работать!».
Безликие цифры бухгалтерского учета расплывались перед глазами, белые листы плыли в медленном танце, подобно снежинкам за окном. Какой у него голос… Призывный, манящий, обволакивающий.
Лена вздохнула и подвинула ближе ненавистную бумажную стопку.
А взгляд? Магнетический, раздевающий. Еще минута и она бы начала раздеваться прямо там, в опере. Смешно, они познакомились в опере. Все смотрели на сцену, а он смотрел на нее. Она чувствовала его взгляд, горячий, обжигающий, взгляд огнедышащего дракона. Глупое сравнение. Какой взгляд может быть у дракона? Это же рептилия! Плевать! Не на Прозе ру! Тут критиковать некому. Нет. Вадик, как тигр. Сильный гибкий, уверенный в себе хищник. Как тогда заколотилось сердце, а по телу разлилась неведомая ранее истома. Уже тогда она поняла, что никогда не сможет забыть этого мужчину.
Он ждал ее у выхода. В руках алая роза. Когда успел? Это было сродни чуду. Что он тогда говорил? Какие-то милые глупости, что в ее глазах отражается луна, похожая на Чупа-Чупс и ему безумно хочется дотронуться до него языком. А она? Смеялась, как помешанная. Она, воспитанная в пуританских традициях ХVIII века…. Так всегда говорил о ней муж. Бедный Кирилл. Он безоговорочно верил ей. Верил во всем. Она и сама была уверена в себе. Разве она виновата, что встретила Вадима? А может бросить все к черту, пока не поздно? Извини, Вадик, я погорячилась! Взять телефон и позвонить.
Маленькая «Нокия» привычно легла в ладонь. Лена нарочно медлила, разглядывая экран: 31.12.12 12-00. Обед. Может быть сейчас неудобно? Но как хочется услышать его голос…
От Протяжной трели мобильника екнуло и замерло сердце, чтобы через мгновение сорваться в бешеный восторженный галоп.
–Леночек! Я безумно соскучился! Давай устроим праздник?! Я нашел замечательный ресторанчик! Там все как в сказке! Настоящий юг! Субтропики! Лазурные акварели и всё такое! Я заказал столик на 15 часов! Ты сможешь?
Пересохшими губами она прошептала:
–Конечно, милый. А что за ресторан?
–О! Тебе понравится! «Ялта»! В Пушкине!
-2-
Мороз и солнце. Финляндский вокзал. Кирилл заглушил двигатель, вылез из машины, и теперь мерил шагами привокзальную площадь. Было холодно, до электрички оставался час. Наверное, ему не стоило торопиться. Но сидеть на работе после дежурства или заскочить домой на полчаса, он не захотел.
С Мариной Кирилл познакомился осенью на футболе и с тех пор они были вместе. Жена, дом и работа ушли на второй план. Почему-то он всегда стеснялся своего благополучия, отменного здоровья, правильных и веселых друзей. Отец – профессор математики, мама – врач. Все в его жизни было предопределенным, предсказуемым и невыносимо пресным. Хотелось остроты, перчинки. Со временем неосознанная тяга к чему-то необузданному, запретному, стала невыносимой. Много пить он не любил, деньги зарабатывал неплохие, но без азарта, в семье тоже все было хорошо, дети отличники, секс по расписанию. Наконец, появился футбол. Абонемент на «Петровский» давал право на вход в мир бушующих страстей; жить чувствами, радоваться и негодовать, как это здорово, если не думать о искусственности происхождения эмоций, такого рода. Не думать Кирилл не умел. Однако, футбол не превратился для него в очередной атрибут, размеренной и постоянной жизни, скорее просто стал привычкой.
Приятель Марины, её сокурсник, тогдашний ухажёр жил «Зенитом» с детства, был ему предан, и не сразу поверил, что девушка сможет найти на стадионе кого-то, кроме него и «Зенита». К его утешению, она нашла не «Спартак», а Кирилла. В день знакомства, Кирилл отвёз её домой во Всеволожск. На другой день он объявился там снова, с букетом белых роз и пакетом продуктов, которые сам же и превратил в ужин. Потом они вместе вслед за «Зенитом» съездили в Португалию и на Кипр, но они уже не были болельщиками, они стали любовниками.
Кирилл, мысленно переживая их скоротечный роман, успел дойти до набережной и понял, что не успеет вовремя вернуться к платформе. Время съежилось от мороза. Запыхавшись от быстрой ходьбы, он вернулся. Так и есть, перрон уже почти опустел. Марины нигде нет. На вокзале тоже нет. Мобильник выключен. Что-то случилось?
Мрачная тень разочарования и досады. Какая-то обреченная усталость. Что теперь? Куда теперь? Его черная «Корола» успела запорошиться серебряным инеем. Он подошёл к ней медленно, отключил сигнализацию и нагнулся к передней двери, чтоб сесть за руль. В эту минуту сзади на нем повисла Марина. Он сграбастал её в охапку всю, рыжие волосы, платок замотанный вокруг шеи, пальто не по сезону легкое. Усадил в машину. Выслушал.
–Где ты ходишь? Я совсем замерзла. Куда мы сегодня пойдем? Хочу есть. Не хочу в гостиницу. Устала быть девочкой по вызову.
Кирилл слушал её, блаженно жмурился и, наконец, предложил:
–Замерзла? А знаешь что, поехали в «Ялту».
Она посмотрела на него с вызовом, с удивленьем и безрассудством, но потом все-таки переспросила:
–Куда-куда?
–Это рядом, в Пушкине, ресторан такой, если ты любишь чебуреки – тебе там понравится! Поехали!
На информационном табло Финляндского вокзала значилось: 31 декабря 2012 года, -20 С°, 14-00.
А если вы хотите продолжения, то вот оно:
http://www.proza.ru/2012/07/10/60