Доброго врмени. Решил попробовать сделать зарисовку по "Миру Танков". На тематику военной техники пишу впервые, поэтому не обессудьте, если есть какие-то технические ошибки (а таких наверное много). Время рассказа - вымышленное будущее, нечто вроде "голодных игр", только на танках - как, собственно, в игре.
Солнце жутко пекло, и раскалённая броня танка нагревала спину механика-водителя, прислонившегося к боевой машине.
"Ну где этот Иван", - подумывал танкист, постукивая пальцами по тёмно-синему бронелисту.
Напротив, всего в четырёх-пяти метрах, красовался округлой формы бронёй советский Т-34 с восьмидесяти пяти миллиметровой пушкой. На башне его имела место какая-то неровная русская надпись белого цвета — видимо название танка — которую Бас разобрать не мог. За всё время, проведённое на аренах «Мира Танков» он так и не смог научиться читать по-русски. Говорил тоже никчёмно — разве что запомнил некоторые, самые необходимые слова, которые услышал во время пьянок и игр в карты. Наконец люк Т-34 открылся и из него высунулась голова русского парня лет девятнадцати с деревенским веснушчатым и испачканным лицом. Из-под грязного шлема виднелись русые волосы. Паренёк выбрался из танка и спрыгнул на землю, отряхнулся и с улыбкой начал что-то быстро говорить, так, что Бас мог разобрать лишь отдельные слова. Но их значимость отпадала потому что в руках он держал то, ради чего Бас его ждал — старый пластмассовый приёмник. Когда русский закончил лепетать о чём-то, он наконец протянул магнитофон Басу, который всё это время старался корчить умную, всепонимающую гримасу. Взамен француз отдал красивую буханку чисто-белого хлеба. Таков был обмен в нынешних условиях. Довольный русский принял хлеб и снова о чём-то заговорил. Бас рассматривал магнитофон. Это был древний двухкассетник с множеством кнопок и антенной. Внутри лежала кассета с советскими песнями, которые полюбились французу за вчерашней пьянкой по случаю грядущего боя.
Сзади послышались шаги — это возвращались из трактира остальные члены экипажа танка АМХ 13.
- Бас, хватит трепаться, - серьёзно сказал командир танка, готовясь забраться на невысокий танк.
- Иду, Оливер, - ответил механика-водитель всё ещё рассматривая магнитофон. Русский по-прежнему что-то болтал.
- Что он говорит? - спросил Бас командира, который лучше знал русский.
- Говорит, что если выживем, поищет ещё русских кассет.
Оливер повернулся русскому и сказал ему что-то. Бас снова не разобрал. Тот развернулся и полез обратно на танк.
- А ты ему что сказал? - снова поинтересовался Бас, когда все трое члена экипажа были внутри танка.
- Сказал что русский танк может рассчитывать на поддержку. На что ты опять хлеб поменял?
- Магнитофон с русскими песнями.
- Ты же не понимаешь русский.
- Но мне нравится. Зачем понимать. - Пожал плечами Бас.
- Зажрался ты, товарищ водитель.
- Выживем - получим денег на новый хлеб, а не выживем - так с музыкой.
Бас наконец разобрался в стёртых кнопках и магнитофон запел женским голосом.
- А что написано на башне того танка? - вспомнил Бас.
- «Победа».
- Дай бог, дай бог.
Несколько минут французы молчали. Танк сам по себе был не большим, однако вот так вот сидеть втроём было не тесно. Конечно, в бою, когда снаряды тарабанят по броне, когда членов экипажа контузит, нехватка свободного пространства сказывается. Но для того он и лёгкий танк, собственно, чтобы успевать покинуть опасные очаги битвы до того, как враг успеет свести свои прицелы.
Наконец раздался гул из громкоговорителей, постепенно сменившийся речью диктора:
- Дамы и господа, - вещал он, - мы рады приветствовать вас на тридцать восьмых играх «Мира Танков». Через несколько минут свирепые стальные машины позапрошлого века сойдутся в смертельной схватке, проливая бензин, кровь, круша всё на своём пути. В этом бою выживут немногие, но уж точно - победит сильнейший! Включить обратный отсчёт!
На руках танкистов затикали специальные часы - тридцать секунд до боя, двадцать девять, двадцать восемь...
Экипаж встрепенулся и приготовился к действиям. Танк был заведён и готов к битве. О надрывающемся приёмнике, звук которого перебивал гул танка, позабыл даже Бас.
Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать...
Оливер задраил люк и вернулся на свою позицию.
- Да прибудет с нами удача, - сказал он. Бас и Марк как бы растерянно кивнули в ответ.
Пять, четыре, три, два - сердце словно подстроилось под ритм часов и начало отбивать заданный ими ритм, цифры отсчёта невольно пульсировали в головах танкистов.
Раздался выстрел сигнальной пушки, оповещающей о начале игр. Лёгкие танки рванули с места, тяжи нехотя поползли в разные стороны. Тронулся с места и АМХ.
Французы набирали скорость по левому флангу, за бугром. Танк, урча двигателем, рвался через дебри кустарников, объезжал овражки. В просветах холма были видны вражеские машины. Наводчик Марк Денис сообщал по рации союзникам:
- Т-50 квадрате Ф-4, КВ-2 слева от полуразрушенной часовни.
Надрывающийся голос его был едва слышен даже в самом танке, чего уже говорить о радистах союзников. И всё же, если сообщения были приняты, артиллерия бомбила по часовне, противотанковые самоходки «ловили» «свет» противника.
А французский танк продолжал на полном ходу мчаться вперёд, сбоку от основных боевых действий. Когда АМХ выехал за очередной поворот, прямо перед собой Бас заметил громаду ИСа и резко повернул влево, чтобы не врезаться во врага. Он гнал танк как можно быстрее, чтобы вражеский тяжёлый танк не успел повернуть башню и навести оружие - в случае попадания АМХу хватило бы одного снаряда.
Марк успел передать координаты Иосифа Сталина дружественной артиллерии и сзади послышались взрывы и скрежет металла. Но и враги тоже не спали - слева и справа французского танка разрывалась земля, фонтаны грязи и камней подбрасывало в воздух.
- Вижу хуммеля, - оповестил Оливер, прильнувший к наблюдательным приборам, - поворачивай в право на тридцать градусов.
Бас послушно совершил нужные манипуляции. Марк Денис прекратил передавать по рации и занялся своей непосредственной задачей - сводкой орудия. Танк мчался вперёд и навести пушку точно на врага было сложно, однако через некоторое время это удалось и раздались звуки выстрелов - разряжался барабан. Первый снаряд оставил на немецкой артиллерийской установке огромную вмятину, второй прошёл немного выше, а третий разгромил цель до безобразия.
- Поворачивай влево, - командовал Оливер.
- Половина барабана пуста, - оповестил Марк.
- Прямо по курсу СУ-8, идём в атаку.
- Есть!
- Марк, приготовься атаковать.
- Свожусь.
Башня танка поворачивалась, крутя за собой пушку. Танк опустился вниз холма, где был в недосягаемости для врага, но и сам того не видел. Когда же АМХ вырулил на верх, СУ-8 уже была нацелена на него, и французов спасло лишь то, что Бас заранее взял немного правее - вражеский снаряд ушёл по касательной, немного смяв край башни. Оливера крепко долбануло, и тот рухнул со своего места, хватаясь за голову из которой сочилась кровь. Башня закрутилась влево и Марк дал залп по врагу - с СУ-8 покончено.
- Олвер, - кричал Бас, - ты как?
Командир танка выл в ответ и пытался подняться.
- Нужно менять барабан, - оповестил Марк.
- Делай, - отвечал Бас, выруливая ещё правее - прочь с базы врага. На них были нацелены пушки нескольких танков - каких, Бас не мог уже разобрать. Некому было заняться рацией. Сзади раздавались звуки выстрелов, снаряды жужжали над танком, сбоку разрывалась земля. АМХ на полном ходу выкатил за дом, но тот был уничтожен прямым попаданием американского Т34. Вниз по склону, через ручеёк, за холм - спрятаться от врага, притаиться. На горизонте дымился вражеский Тигр и ещё несколько танков, чуть ближе ползла вереница союзных тяжей.
Наконец Марк закончил с перезарядкой и помог Оливеру подняться. Тот превозмогаю жуткую боль в голове вернулся на позицию. То же сделал и Марк. Танк снова был готов к бою.
Вдоль холма, к камню. В кустах обнаружен КВ-2, стреляющий по веренице союзных ТТ.
«Шайтан» - перезарядка долгая, есть шанс - крутилось в голове Марка.
- Огонь, - будто прочитал его мысли Оливер.
Бах.
Крышка боеукладки врага смята.
Ба-бах.
Второй выстрел поджёг здоровенную кабину.
Трах-ба-бах.
После третьего попадания боеукладка Клина Ворошилова сдетонировала, танк обезобразился и вышел из строя.
Между тем союзники уже пробрались на базу врага. Бас взял немного влево, отъехать от холма и осмотреться, но танк резко дёрнуло, и развернуло - махина остановилась. Оливера снова укачало.
- Гусеницу сбили, гады - вынес вердикт механика-водитель.
Башня повернулась вправо - там, с холма на них смотрела пушка PzIV.
- Оливер, спускайся, - тут же прокричал Марк, но снаряд сразу же угодил в башню, АМХ закачался, но удержался. На броне башни была огромная вмятина, но танк выдержал первый удар.
Немецкий танк словно издеваясь перезаряжался, не откатываясь в укрытие и не убирая пушки с АМХа.
Марк уже было приготовился к самому худшему - угол, на который поднималась пушка был значительно ниже нужного и поэтому враг находился в мёртвой зоне. Бас сложил руки - со сбитой гусеницей танк не мог двигаться.
Но помощь пришла откуда не ждали - броня PzIМ покрылась взрывами, справа от него выехал советский Т-34 и наставил на врага пушку. На башне виднелась надпись, которую теперь уже Бас мог разобрать - «Победа».
Русский танк сделал контрольный выстрел и враг был уничтожен.
Раздался финальный выстрел сигнальной пушки и небо озарилось салютом. Марк открыл люк и выбрался на воздух. Пахло горью, земля была знатно подкопчена, броня танка накалена. Наводчик протянул руки обратно в танк и Бас передал ему Оливера, который был в сознании, но самостоятельно вылезти из люка не мог.
Когда все трое выбрались из танка, Бас устремил свой взор на холм. Там дымился немецкий танк, а рядом, высунувшись из люка советского танка приветливо махал рукой тот самый веснушчатый Иван.
Бас улыбнулся. «Победа» - произнёс он по-русски. А из французского танка слышались звуки советской песни:
Машина пламенем объята,
Вот вот рванёт боекомплект
А жить так хочется ребята.
И вылезать уж мочи нет.
А жить так хочется ребята.
И вылезать уж мочи нет.